Первое из них, это, конечно, умонастроения широких народных масс. Да, они избрали с убедительным отрывом от конкурентов президентом Владимира Путина, который отвечает за развитие страны последние 18 лет. Казалось бы, это высокая оценка сложившихся у нас порядков. Но если посмотреть опросы общественного мнения, то люди массово не доверяют правительству, Государственной думе, в целом государству как институту.
Весьма распространено мнение, что власть делает все возможное, чтобы обобрать население — через налоги (вспомним, например, постоянно дорожающий и без того недешевый бензин), чрезмерно высокие коммунальные платежи, быстро расширяющееся платное (вместо привычного бесплатного) здравоохранение. Никто, кроме узкой кучки богатых, не удовлетворен различиями в зарплатах и в целом уровнем семейных доходов. Пенсионеры втихую возмущаются недостойным размером их пенсий. Я уже не говорю про системную коррупцию, с которой население вроде бы свыклось, что никак не снижает ее роль как массового раздражителя.
Что имеем в результате, если посмотреть на вполне фиксируемые показатели?
1. Массовый и нарастающий уход экономики в тень, что, по сути, означает забастовку налогоплательщиков, которые не доверяют государству свои деньги.
2. Всеобщую гражданскую апатию, проявляющуюся, например, в очень низкой явке на многих муниципальных выборах (20 и менее процентов).
3. Системный патернализм — как надежда на то, что государство преобразится и будет с удвоенной силой заботиться о людях.
Владимир Путин как раз воплощает эту надежду на другой тип государства — дружественный по отношению к людям. Отсюда — четкое отделение в общественном мнении фигуры президента от бюрократии по принципу «царь хороший, бояре плохие». Это означает, что результат Владимира Путина на прошедших выборах — это не столько признание его заслуг, сколько очень мощный выданный ему аванс на будущее со стороны большинства электората. Поэтому ближайшие 6 лет ему надо потратить на восстановление массового чувства свершившейся справедливости, не сваливаясь при этом в примитивный популизм.
Очевидно, что внешней политикой (какая она бы ни была) этого не добиться. Голосовавших за президента людей волнуют их конкретные, бытовые обстоятельства: кого-то зарплаты и пенсии, кого-то отсутствие чистого воздуха, доступность бесплатной и качественной медицинской помощи, кого-то судьба его малого бизнеса. В каком направлении можно тут действовать?
Начнем с социальной справедливости, которая волнует подавляющее большинство граждан. Как известно, Россия согласно Конституции является социальным государством. Это утверждение, к сожалению, сейчас вызывает всеобщую иронию. Но давайте разбираться. В принципе социальное государство должно обеспечивать не какую-то сумму благ, на которую каждый человек имеет право в любом случае, а обеспечивать доступ: возможность человека пользоваться той социальной инфраструктурой, социальными институтами, которые созданы на собранные налоги. Например, если человек работает, то он должен иметь право на приличную пенсию. Если человек является налогоплательщиком или за него кто-то платит налоги и страховые взносы, то он, вероятно, должен иметь право на доступное бесплатное (за счет страхования или бюджета) медицинское обслуживание. И этот принцип относится к большинству социальных секторов. На деле же мы видим, что у нас никакого социального государства, обеспечивающего равные возможности, нет.
Некоторые говорят: «Никогда не было справедливости и никогда ее не будет». Как мне кажется, это довольно примитивный взгляд. Эффективное сочетание личной ответственности и участия государства может быть найдено. Есть страны, где, по крайней мере в каких-то больших сферах жизни, все-таки критическая масса социальной справедливости есть. В чем это выражается? Например, в том, что, условно говоря, в Канаде ни одна более-менее крупная политическая партия, претендующая на власть, не ставит вопрос о том, чтобы всю существующую социальную систему поломать и ввести на ее место какую-то другую, которая будет более эффективна. Да, подновить, отремонтировать, сделать какие-то косметические поправки — это всегда нужно и это правильно. Но радикально менять — нет. Ровно то же самое мы видим в целом ряде европейских стран.
Поэтому, мне кажется, мы можем найти примеры, когда государство — конечно, демократическое, открытое для общества, участвующее вместе с ним во всех процессах, — может играть положительную роль в обеспечении социальной справедливости.
А связана ли справедливость с экономикой? Есть критерий, который позволяет нащупать такую связь — это, конечно, положение малого бизнеса. Если вы можете спокойно открыть собственное дело, если вас не достает государство с точки зрения какого-то административного давления (я уж не говорю про коррупцию), и если действительно ваш бизнес занимает достойное место в экономике, то вывод о наличии или отсутствии справедливости очевиден. В Германии уже сейчас в малом и среднем бизнесе занято более половины трудоспособного населения. И это позволяет Германии быть страной весьма современной.
В России же люди, которые занимаются малым предпринимательством, составляют явное меньшинство (примерно 20% от всех занятых). Но и это меньшинство получает неадекватный сигнал от государства, которое не позволяет ему реализовать свои цели. А цель предпринимательства не только заработать деньги (хоть и это важно), а еще и социализация, самореализация человека.
Возьмите любую европейскую страну — там нет никаких радикальных предложений по изменению ситуации, связанной с предпринимательством, со стороны ни одной из политических сил. Слава богу, уже нет ни одной партии, которая говорила бы: «Давайте мы всё национализируем, вернемся к общенародной собственности» или: «Давайте мы сделаем пять госкорпораций вместо десятков тысяч малых предприятий». Есть, конечно, элементы изоляционизма, протекционизма в целом ряде стран, но они пока абсолютно не радикальны.
Если говорить о политической сфере, то здесь, наверное, тоже есть определенные критерии справедливости. Наибольшее число проблем связано с ситуацией, когда основная часть взрослого населения считает, что их воля, их голос не трансформируются в те решения, которые принимает государство. В Соединенных Штатах и многих европейских странах появились проблемы непонимания между правящей элитой, политическим истеблишментом и основной частью населения. На этой базе поднимается примитивный популизм. Отсюда — антиистеблишментское движение, связанное с недовольством людей своим политическим статусом. Граждане начинают воспринимать себя так, как будто ими манипулирует государство в своих интересах.
Кое-где это объясняется экономическими причинами — например, материальное положение у нынешнего поколения среднего класса в Соединенных Штатах вроде бы хуже или, по крайней мере, не лучше, чем у их родителей. То же относится и к целому ряду европейских стран. Тут есть повод для недовольства — люди же привыкли, что от поколения к поколению жизнь становится лучше. Образовавшийся застой люди пытаются как-то объяснить, в том числе и тем, что государство ведет себя неправильно. Оно больше занимается собой, чем обществом.
Плюс к этому имеются проблемы, связанные с глобализацией, когда подавляющее большинство европейцев считает, что Брюссель и «окопавшиеся» там евробюрократы слишком много взяли на себя, они подминают под себя национальные интересы. В общем, евроскептицизм довольно силен, и это даже отражается на результатах выборов и на том, что сейчас Евросоюз переживает в каком-то смысле кризис. Этот институт должен найти какое-то новое лицо для себя. Поэтому в политической сфере в развитых странах очень много открытых вопросов, связанных с государством и тем, как оно влияет на справедливость и несправедливость.
Но вернемся к России. Вспомним то, что было сказано по трем аспектам справедливости — социальной, экономической и политической. У нас по всем пунктам наблюдается торжество попранной справедливости.
В России накопился, на мой взгляд, критический запас негатива на бытовом уровне — конкретных людей, семей. Негатив по отношению ко всему, что их окружает, по отношению к тем людям, кто более успешен, по отношению к государству как институту. Государство многие просто ненавидят по полной программе. И это вполне может вылиться в какие-то довольно серьезные встряски, которые с политической точки зрения могут проэксплуатировать элементы и силы, которые ничего хорошего стране не принесут.
Какой должна быть цель для страны? Это благосостояние людей на базе экономического роста, это нормальная жизнь европейского типа, когда соблюдаются социальные и политические права людей. Но мы от этого только отдаляемся и можем еще более отдалиться в результате каких-то очень серьезных событий, которые никто предсказать сейчас не может. И, кстати говоря, люди это чувствуют. Социологи, особенно в глубоких, качественных исследованиях, уловили тревожность у основной части нашего населения. Люди вообще не понимают, что будет с ними через год, через два, тем более в какой-то перспективе.
В этом смысле разговор о справедливости имеет прикладное значение. Потому что, немного утрируя, любые решения, которые в России сейчас могут быть приняты, должны соотноситься со справедливостью: насколько это решение добавляет ее или, наоборот, еще более усугубляет ситуацию.
