1) Отец женщины, устроившей стрельбу в калифорнийской штаб-квартире YouTube, предупреждал полицию, что его дочь ненавидит эту компанию и может устроить против нее насильственную акцию, но полиция проигнорировала его предупреждение.
2) Популярная российская телеведущая начинает продажу своей фирменной криптовалюты, которая якобы даст возможность завести знакомства, найти работу, купить билеты на концерт, снять жилье.
3) По сообщению Министерства финансов РФ, 96% закупок госкомпаний в 2017 году осуществлялось на неконкурентной основе, хотя законодательство требует проводить конкурсы среди претендентов на госзаказ.
Однако общее у этих событий есть: в каждом из перечисленных случаев нарушаются права людей, причем не отдельных «раз, два, и обчелся», а большинства населения. Делается это под предлогом того, что некто имеет право на нечто — или что каждый имеет право на всё. «В настоящее время каждый имеет свое право», — заявлял бессмертный булгаковский персонаж Шариков. Прошло сто лет, но вопрос о том, что права и свободы одних не должны идти во вред интересам других, не утратил своей актуальности.
Самое жесткое напоминание о недопустимости огульного, безответственного и лживо-корыстного толкования прав — недавняя трагедия в Кемерове. В торговом центре «Зимняя вишня» во имя наживы осуществлялось право бизнеса на то, чтобы его не «кошмарили». Нечистые на руку дельцы использовали все лазейки в законах, чтобы не тратиться на безопасность людей, из карманов которых они по максимуму выкачивали деньги. Их право стоило жизни десяткам людей, включая детей, которые только-только начали реализовывать свое право на жизнь. Неотъемлемое право, которое у них отняли.
Лжеправа существуют везде, не только в России. В случае с калифорнийской психопаткой, одержимой ненавистью к YouTube, полиция за счет безопасности граждан политкорректно обеспечивала права этой женщины — 39-летней иранской иммигрантки Назим Наджафи Агдам. Она считала, что YouTube ее цензурирует и дискриминирует, а полицейские, видимо, не захотели что-либо делать в отношении мусульманки — вдруг их потом обвинят в дискриминации, «расовом профилировании» и тому подобных грехах! Вот если бы на ее месте был обычный белый американец, желательно мужского пола и традиционной ориентации, тогда можно было бы и прищучить. А мусульманку не тронь, даже после предупреждения ее отца насчет опасности, которую она представляет...
Второй пример, с новой криптовалютой, перекликается с наследием недавно почившего в бозе Сергея Мавроди: его «право на свободную коммерцию» было реализовано за счет бессовестного обмана и безжалостного ограбления миллионов россиян. Шуршащие миллиардами купюр лавры «МММ», «Чары», «Властилины» и прочих пирамид из «лихих 90-х» не дают покоя тысячам беспокойных сердец и живых умов, мечтающих о красивой жизни. Я не утверждаю, что телеведущая задумала финансовую пирамиду, — я просто говорю, что ее право на свободную коммерцию (как и аналогичное право любого другого коммерсанта) контролирующие органы должны соотносить с правом потребителей на честную коммерцию.
А вот с этим дело обстоит плохо — и в России, и за рубежом. (Замечу в скобках, что Россия в этом отношении копирует самые худшие зарубежные образцы.) В Америке, например, по радио все время передают рекламу: «Не позволяйте кредитным компаниям внушать вам, что вы должны им полностью вернуть долг: вы не должны! Ваше право — заплатить с каждого доллара центы, и мы вам в этом поможем». А как насчет права кредиторов получить свои деньги, данные в долг? И кто дал право жуликам-посредникам обманывать людей, внушая им через рекламу, что долги можно не отдавать?
Как и в России, в Америке «деньги не пахнут»: жулики-рекламодатели платят радио- или телестанциям за свою мошенническую рекламу, а СМИ закрывают глаза на ее содержание. Теоретически и в США, и в России существует контроль за соответствием предлагаемых товаров и услуг реальности, а также требованиям закона. Однако на практике мошенничество пресекается крайне редко — или когда замешана какая-то политика, или когда дело приобретает широкую огласку и вызывает массовое недовольство. Вот и выходят в Америке в эфир рекламные ролики типа такого: «Если вы задолжали налоговому ведомству больше 10 тысяч долларов, звоните нам! Мы поможем вам реализовать свое право заплатить налоговикам лишь часть того, что вы должны». Это чистое «обувалово»: в лучшем случае они помогут должнику избежать штрафа сверх той суммы, которую он должен, или получить отсрочку в выплате полной суммы.
Российские власти возмущаются тем, что на Западе стали ограничивать деятельность определенных российских СМИ, вещающих на тамошнюю аудиторию. Их деятельность ограничивают потому, что, с точки зрения забугорных властей, эти российские СМИ маскируют пропаганду под информацию, заявляя о своем праве на реализацию свободы слова, провозглашенной на Западе. Мне кажется, российскому официозу было бы не вредно побеспокоиться не о западных потребителях информации, а о своих, отечественных. Россияне ведь тоже имеют право на информацию, но этого права их лишают — вместо информации федеральные каналы сервируют им замаскированную пропаганду. За которую ее изготовители получают право на заоблачные зарплаты, правительственные награды и прочие замечательные блага.
Пропаганда маскируется так же, как реклама. В рекламе есть такой трюк: вместо лобового коммерческого ролика на ТВ или объявления в газете делается как бы нормальный журналистский материал. По форме это обычная статья, интервью, репортаж с места события, а по содержанию — замаскированная реклама какой-то фирмы, определенного товара или услуги. Или есть еще одна «феня»: в фильме или сериале вы видите эмблему определенной марки автомобиля (или, скажем, этикетку виски) — ее показывают раз, другой и третий. За этот показ соответствующая фирма заплатила большие деньги. Так и пропаганда, которой нас кормят: выглядит как выпуск новостей или информационно-развлекательное шоу, а на деле — инструмент агитпропа.
Пропаганда не имеет отношения к журналистике. В СССР отдел пропаганды был в ЦК КПСС, а не в Союзе журналистов. Сейчас пропаганду глубоко законспирировали, но в госаппарате по-прежнему есть структуры, которые ею ведают, — долго искать не надо, достаточно посмотреть туда, где когда-то сидел «ленинский ЦК» (Старая площадь в Москве).
Права одних слишком часто превращаются в бесправие других. В Калифорнии погибла в полном составе «семья» в составе двух лесбиянок и шести (!) усыновленных ими детей, когда две «мамы» решили направить свой микроавтобус в пропасть. Они были ранее замечены в плохом обращении с детьми, но никто не лишил их родительских прав. Их права оказались важнее права детей на жизнь.
В пригороде Нью-Йорка, на Лонг-Айленде, местный судья влез в дом соседки и украл ее грязное нижнее белье, с коим и был арестован. Говорят, что это у него не первый подобный эпизод. Вопрос: если не первый, то каким образом он продолжал оставаться судьей? И как может подобный судья обеспечить право людей на справедливость? У него явно с головой не в порядке — ему лечиться надо, а не слушать судебные дела о проблемах других людей.
В нью-йоркском Бронксе гулявший без привязи питбуль напал на детей. Их бабушка бросилась на защиту своих внуков и оказалась в больнице с оторванным ухом и другими травмами. Собак бойцовских пород разрешают держать всем подряд — «у нас свобода»! А во что обходится эта «свобода» другим людям? Бывает, что люди жалуются на владельцев агрессивных, злых собак, но полиция реагирует лишь после того, как уже произошло что-то подобное вышеописанному. В России, кстати, эта проблема тоже существует в не меньшем масштабе.
А вот еще один штрих к нашей «картине маслом» — уже совсем из другой оперы. В марте этого года Минстрой РФ опубликовал законопроект, который предусматривает возможность регистрации граждан в апартаментах по месту пребывания. При этом чиновники заявляют, что речь идет о якобы «нежилых помещениях», так как приравнять апартаменты к жилью «невозможно»: апартаменты имеют по сравнению с нормальным жильем пониженную инсоляцию, повышенный шум и более плохие санитарно-эпидемиологические показатели. Поэтому, как разъяснили ответственные товарищи, апартаменты будут и впредь являться «нежилыми объектами», даже если в них разрешат регистрацию по месту пребывания.
Ну, когда настает такая, с позволения сказать, диалектика, то надо говорить уже не о правах, а о цене вопроса: кто кому сколько дал за то, чтобы внести в нормативные документы подобный нонсенс. Тут уже должна вступать в действие правовая система. Как, впрочем, и в случае с госзакупками на бесконкурентной основе, к которой лучше подошло бы определение «откатная». Или на откаты у нас тоже каждый имеет свое право?
