— Юрий Владимирович, какие риски подстерегают нас в будущем?
— В наше время нужно говорить не просто о рисках, а о мегарисках. Это опасности, порожденные кризисами и конфликтами, катастрофами природно-техногенного или любого другого характера, которые могут повлечь огромные жертвы и ущерб. Такие ситуации носят взрывной характер, и отдельной стране с ними справиться трудно, а порой невозможно. Мегариски требуют высокой готовности сил гражданской обороны. И из таких ситуаций всегда извлекаются уроки, которые, как правило, влекут новые законодательные решения. Так, например, в свое время Чернобыль и землетрясение в Спитаке привели к созданию МЧС России. А катастрофа в итальянском Севезо сподвигла Евросоюз к директивному запрету опасностей, связанных с химическими производствами.
— В одной из недавних статей вы написали, что Европе угрожает новое извержение Везувия. Расскажите об этом подробнее.
— Везувий — вулкан взрывного типа. Его извержения всегда внезапны и такой силы, что в последний раз был полностью уничтожен город Помпеи, его окрестности на много лет стали непригодными для жизни, а пепел достиг Уральских гор. Сейчас район Неаполя находится под постоянным наблюдением международных лабораторий, и ученые отмечают подъем магмы. Пока еще не тот момент, чтобы дать команду на эвакуацию людей или другие действия. Но если взрыв произойдет, группировка спасателей будет включать в себя крупные силы Евросоюза и, конечно, России.
— Сколько еще вулканов взрывного типа существует в мире и где?
— Таких вулканов на Земле семь. Есть еще в Америке, Индонезии, Малайзии, Африке. Пока они спят. У нас в стране таких нет, но исключить мегариски никто не может.
— Какие еще крупные опасности существуют на планете?
— Это риски природного характера, например, возникновение цунами. Техногенные — связанные с атомной энергетикой, гидроэлектростанциями, опасными химическими производствами. Природно-техногенные — например, когда в природе происходит выброс газа, а потом этот газ взрывается. В Африке от этого гибли целые города, и сейчас такие мегариски там сохраняются. И, конечно, космос. Мы отслеживаем громадные космические объекты, которые могут пройти рядом с орбитой Земли или даже пересечься с нею, и думаем, как эти тела можно заблаговременно перевести в иное качество или изменить их траекторию.
— Не хочется верить в эти предсказания. Как спасатели учатся противостоять столь серьезным угрозам?
— Когда в мире начали строить первые атомные станции, в вероятность катастрофы тоже мало кто верил. Но после Чернобыля многие действующие атомные станции, например на Рейне, были закрыты. Каждый из мегарисков — это урок, позволяющий сформировать новые гуманитарные и спасательные задачи. Поэтому был на базе МЧС сформирован Российский национальный корпус чрезвычайного гуманитарного реагирования, который 25 лет работал в 80 странах. За эти годы российские спасатели по всему миру извлекли из-под завалов, спасли от пожаров, от голода и других бедствий 9 миллионов человек. Сейчас, благодаря МОГО, мы сохраняем свое лидерство, развиваем и внедряем высокие технологии, совершенствуем механизмы управления в кризисных ситуациях. Через механизмы МОГО мы обучаем и оснащаем службы чрезвычайного реагирования других стран, и это также позволяет нам как наращивать свой потенциал, так и быть востребованными в мировом сообществе. В свою очередь и МОГО оказывает нам огромную поддержку.
— В чем она состоит?
— Там обобщается мировой опыт, который возвращается к нам. Ведь у нас в стране есть тундра, как в Канаде, есть южные районы, которые можно сравнить с Африкой. В мире существуют регионы с похожей концентрацией предприятий, плотностью населения. И все это мы можем защищать у себя, используя уже имеющийся опыт других стран. Сейчас главой МОГО является россиянин Владимир Кувшинов — а это человек, который работал в МЧС с первого дня, и это нам также дает определенный карт-бланш.
— Вы упомянули центры реагирования, подобные российским, которые мы помогаем открывать в других странах. Где они уже есть и где еще планируется их появление?
— В 2012 году Владимир Пучков подписал соглашение о создании в Сербии, в городе Нише, первого балканского центра, который призван решать задачи противодействия рискам в этом регионе. Он оправдал надежды, и на его базе мы осуществили ряд крупных спасательных и гуманитарных операций, открыли обучение, продвигаем технологии. Второй центр создан в Армении. Завершается его оснащение, и он будет очень полезен в этом регионе. Следующий центр, который будет действовать в интересах Каспия, создается в Баку после подписания соглашения о сотрудничестве чрезвычайных ведомств России, Казахстана, Туркменистана, Азербайджана и Ирана. В Азербайджане мы уже фактически открыли Академию гражданской защиты, куда передали весь наш опыт, лабораторию, классы. То есть учебная база там уже создана, на этой основе началось создание реагирующего центра. В перспективе — создание центров в Африке, в Руанде, где мы проводили одну из самых значимых гуманитарно-спасательных операций. Очень большой интерес к обучению чрезвычайному реагированию проявляют и латиноамериканские страны — Никарагуа и Куба. Эту задачу совместно с МОГО мы будем продолжать, и основой для этого является подписанное в декабре прошлого года соглашение о стратегическом партнерстве между МЧС России и МОГО.
— А со странами ЕС и США мы готовы сотрудничать в области мегарисков?
— Для Карибского бассейна риском мегамасштаба являются частые ураганы. В Майами есть три реагирующих центра, и мы готовы к совместным действиям с американцами. Германия, Франция, Италия с нами уже сотрудничают. Кстати, у нашего взаимодействия с итальянцами есть глубокие исторические корни. Можно сказать, что в Мессине был установлен первый памятник русским спасателям. Сто лет назад, когда произошло трагическое разрушение этого сицилийского города, русские моряки спасли там 2,5 тысячи человек. Внуки спасенных приходят сейчас к этому памятнику, отдавая дань памяти нашим соотечественникам. А тогда российский царь сказал, что действия русских моряков-спасателей оказали большую дипломатическую поддержку, чем все усилия дипломатов. И это уже урок даже не о спасении, а о том, что гражданская оборона — это дело интернациональное и очень сильно дополняет любые международные усилия.
