26 марта в Москве и других городах России прошли акции против коррупции во власти, инициатором которых, разумеется, стал Алексей Навальный. По итогам несанкционированных, но вполне мирных протестов были заведены уголовные дела, которые закончились довольно суровыми приговорами.
Сравнение с Болотной определенно напрашивается, но разница в том, что весенняя прогулка по Тверской улице в Москве в отличие от потасовки с полицейскими пятью годами ранее была мирной — на ней не присутствовали радикалы из оппозиционной среды, никто не шел на агрессивное противостояние, а «эпизоды», на основании которых впоследствии заводились уголовные дела, вызывают недоумение.
Всего в Москве были задержаны около 1050 человек, по стране — более 1500, в том числе около 70 несовершеннолетних. Около 70 человек были подвергнуты административным арестам, большинство остальных наказаны штрафами в размере 10–20 тысяч рублей. А семеро участников акции получили реальные сроки.
Первым осужденным по делу стал Дмитрий Крепкин. Известно, что он зарабатывал ремонтом техники, катался на сноуборде. На Пушкинскую площадь он приехал, чтобы поучаствовать в митинге, не зная о том, что акция не согласована с властями. «Я увидел, что площадь оцеплена сотрудниками полиции, на ней было много людей», — рассказал Крепкин. Увидев, как люди в форме и шлемах схватили молодого человека, «который оказался в стороне от толпы и ничего не делал», Дмитрий, по его словам, «подошел к полицейским, сначала схватил за бронежилет находившегося справа, но тут же отпустил». «Так как полицейский слева замахнулся на меня резиновой палкой», — объясняет Крепкин. В ответ он пнул дубинку и отбежал в сторону. Крепкина задержали и отправили в ОВД.
Крепкин утверждает, что попал именно по дубинке, тогда как старший сержант ОМОНа Михаил Звонарев рассказывает, будто почувствовал удар по ноге. «Пнул сильно, но не так, чтобы захромать», — сказал на суде полицейский. За «несильный», по признанию самого пострадавшего бойца ОМОНа, удар положительный молодой парень, который ни разу не привлекался за какие-либо правонарушения, получил полтора года колонии.
Также одним из первых срок получил Юрий Кулий родом из Волгограда. Он признал вину, как позднее сказал близким, «в надежде на условный срок». Кулию 28 лет, он начинающий актер, в 2014 году сыграл роль хоккеиста в сериале. 26 марта молодой человек, как утверждает Следственный комитет, «совершил нападение на сотрудника полиции».
Момент «нападения» попал на видеозаписи с площади, которые были представлены в суде. На них видно, что боец нацгвардии пытается задержать полного мужчину в коричневой куртке. Тот, сопротивляясь, хватается за дубинку. К мужчине подбегают другие протестующие, они пытаются оттеснить полицейского. Среди них заметен рыжеволосый юноша в белой куртке — это Юрий Кулий. Он берет нацгвардейца за плечо, отодвигая его от мужчины. Тут на помощь коллеге приходит второй нацгвардеец, который бьет людей резиновой дубинкой; в толпе кричат «Позор!».
В деле есть портретная экспертиза, подтверждающая, что на видео изображен именно Юрий Кулий. Момент хватания за плечо — единственный физический контакт Кулия с якобы пострадавшим нацгвардейцем.
Именно этот эпизод следствие квалифицировало как «применение насилия к представителю власти» (часть 1 статьи 318 УК) — обвинение настаивает, что Кулий схватил нацгвардейца за руку и тем самым причинил ему «физическую боль», но повреждений у него не зафиксировано. Конечно, никаким условным сроком Кулий не ограничился, а отсидел восемь месяцев в колонии.
Александр Шпаков из подмосковных Люберец 26 марта пришел на Тверскую улицу с российским флагом. Он был задержан возле автобуса, куда незадолго до этого завели задержанного Алексея Навального. По словам Шпакова, при задержании его ударили дубинкой по голове, а после избили в автобусе. Вызванная в ОВД «скорая» доставила его в больницу, где врачи зафиксировали ссадины и синяки, а также сделали томографию и снимок ребер. После этого он ушел домой. В 3 часа ночи 28 марта к нему домой явились сотрудники СК, и после обыска в квартире он был задержан. Шпакову назначили общественного защитника, и в итоге он признал вину, хотя на видео с места происшествия, на которое делало упор следствие, он не проявляет агрессии: находясь рядом с автозаком, в котором сидит Алексей Навальный, Шпаков машет руками, требует отпустить оппозиционера, но не кидается на полицейских. Вменяемый ему в вину «удар полицейского по ноге» вполне мог произойти случайно в давке. И уже даже не удивляет тот факт, что потерпевший по делу Шпакова полицейский Валерий Гоников также был потерпевшим на «болотном» процессе. Шпакову дали полтора года колонии, несмотря на то что он в одиночку воспитывает дочь.
«Добрый, спокойный, порядочный человек. Неконфликтный, пунктуальный, хороший друг и отец для дочери, которую воспитывает один, — говорит приятель и коллега Шпакова Николай. — Отличается чувством справедливости, чужого не возьмет никогда. Выручал меня не раз деньгами. К политике отношение у него умеренное, никогда не обсуждали с ним эту тему. Мы работали вместе в двух фирмах по производству мебели, а также делали беседки и дорожки для пешеходов. На второй работе мы занимались реставрацией церковной мебели Покровского ставропигиального женского монастыря».
По версии следствия, 26 марта на антикоррупционной акции в Москве, когда пятеро сотрудников полиции несли Борисова в автозак, он дважды ударил одного из них ногой по шлему. В июне 2017 года Басманный районный суд Москвы отправил его под арест. Правозащитный центр «Мемориал» признал Борисова политзаключенным.
Во время заседаний Борисов настаивал, что не применял насилия к полицейским, так как знает: «за каждый чих в сторону полицейского можно сесть». По словам обвиняемого, он попытался помешать задержанию своего друга, но их обоих повалили на землю, избили и поволокли к автозаку.
Полицейский Орлов, который снимал задержание Борисова на камеру, заявил, что Борисов пытался помешать задержанию другого митингующего. Полицейский также утверждал, что во время задержания Борисов упал на землю и «оказывал пассивное сопротивление».
Все трое полицейских, которые несли Борисова к автозаку, во время допроса заявили, что не видели своими глазами, как обвиняемый ударил потерпевшего ногой. Пятого полицейского, который нес Борисова, следователи найти не смогли. Соответственно, все обвинение строилось только на показании потерпевшего.
Вообще, потерпевшие играют особую роль в деле 26 марта. Они удивительно чувствительны к ударам и порой, как с Юрием Кулием, просто к касаниям. А еще как минимум двое из них проходили потерпевшими по «болотному делу».
Особого внимания заслуживает омоновец Евгений Гаврилов. После Болотной он получил черепно-мозговую травму от... удара зонтиком, который совершил Иван Непомнящих. Активиста осудили на 4,5 года колонии. Вполне ли оправился после этого Гаврилов и стоило ли снова доверять ему охрану порядка на массовой акции — вопрос. Ведь 26 марта одним ударом ноги до больницы его довел молодой музыкант из Тамбовской области Андрей Косых. При этом врачи подтвердили, что у оппозиционного «Брюса Ли», который так лихо расправился с полицейским, хроническое заболевание позвоночника, при котором возможность таких каратистских ударов практически равна нулю. Из-за болезни его даже не взяли в армию. Но суд снова не внял аргументам защиты, подтвержденным экспертами, и приговорил Косых к четырем годам лишения свободы, позднее срок был сокращен до трех лет и восьми месяцев.
Также к двум с половиной годам колонии был приговорен Станислав Зимовец и к двум — Алексей Политиков. В делах обоих фигурируют полицейские, испытавшие боль без видимых повреждений.
Как утверждают правозащитники, если в случае с «болотным делом» в тюрьмах оказались представители разных оппозиционных движений — от анархистов до националистов и праволибералов, — то в случае с 26 марта упор был сделан на далеких от активной политической деятельности участников акции.
«Часто говорят о том, что европейский опыт разгона несанкционированных акций гораздо жестче нашего. Это так, но тут нужно смотреть на действия самих протестующих, — говорит юрист Алексей Макаров. — Я специально интересовался подобными случаями и могу сказать, что, во-первых, на массовых сборищах толпы ведут себя гораздо агрессивнее, а во-вторых, за последнее десятилетие уголовные дела против рядовых участников акции единичны на всей территории Евросоюза. И все они похожи. Например, одного из активистов в Италии приговорили к трем годам за то, что он поджег полицейского и тот получил ожог 70% поверхности кожи. Речь идет о таких масштабах физического ущерба, а не о пинках».
