Россия не исключение. Всего полтора месяца назад в больнице Красноярска скончалась восьмиклассница, избитая тремя своими сверстницами за гаражами. Отличница, из благополучной семьи. За избиением наблюдали не менее 20 школьников. В Иркутске тогда же 16-летний зарезал 15-летнего. Число таких кровавых эксцессов в последние годы зашкаливает. Для специалистов они не являются секретом, но не всегда попадают на первые полосы СМИ. Но это тот самый редкий случай, когда лично я за сдержанную подачу информации. Ибо одно дело — профессиональное обсуждение, и совсем другое — пиар кровавых драм в СМИ. Надо хорошо представлять себе подростковую психологию и понимать: то, что представляется взрослым чудовищным, в глазах многих подростков выглядит «круто» и «прикольно», вызывая волны подражания.
Вернемся к нашей ситуации. Страх за детей породил острые дискуссии. Как водится, обсуждение свелось к двум традиционным в отечестве нашем вопросам — кто виноват и что делать. По той же неизбывной традиции ответ на первый вопрос знают многие, даже те, кто не имеет непосредственного контакта с современными подростками. Что объяснимо, поскольку воспитание юношества — дело общее, не сводимое к деятельности только узких профессионалов. Примечательно то, что каждый из участников полемики по-своему выпукло видит лишь часть проблемы. Но в том то и беда, что, выдавая часть за целое, мы рискуем попасть в ловушку принятия простых решений, которые заведомо не могут быть эффективными в наших непростых, запутанных обстоятельствах. Вот лишь несколько распространенных точек зрения на причины участившихся кровавых эксцессов в российских школах с комментариями.
Наши подростки «срисовывают» кровавые сценарии с американских аналогов. (Не исключено. Но Америку можно открыть, а закрыть или отгородиться от нее железным занавесом уже не удастся. Грустно, что некоторые адепты этой точки зрения утешают себя тем, что жертв подросткового насилия за океаном намного больше, поскольку там облегчен доступ к стрелковому оружию. Чрезвычайно соблазнительно сложную психолого-педагогическую проблему пытаются свести к тлетворному, разлагающему влиянию Запада. Важно лишь помнить, что, раздевая Запад, себя мы при этом не одеваем.)
Вероятна координация в сетях всех этих школьных нападений. (Была ли она, предстоит выяснить в ходе следствия. Другой вопрос, насколько могут быть эффективны блокировка детей в соцсетях и запрет на регистрацию в них до 14 лет. Мы, взрослые, — дети по сравнению с новым цифровым поколением, получающим планшет едва ли не на втором году жизни. К тому же никакие внешние ограничения не снимают глубинных изменений, происходящих в психике современных подростков.)
Причиной роста подростковой агрессии является перегрузка современных школьников и психологическое давление со стороны педагогов, добивающихся высоких показателей успеваемости, влияющих на рейтинги школ и получение ими стимулирующих выплат. (Факты учительского давления имеют место. Только вот ножи, топоры и бензопилы чаще всего берут в руки не замученные тяжелой учебой подростки, а недогруженные, «свободные» от бремени обязательств перед школой психопатические личности. Объектами их нападения становятся не их непосредственные учителя или обидевшие их соученики, а те, кто подвернется под руку. При этом особое садистическое наслаждение вызывают жертвы безвинные, безответные. В частности, в одном из последних случаев — четвероклассники и учительница домоводства, которая ни сном ни духом не имела отношения к нападавшим.)
Всему виной отчуждение детей и родителей. Родители не живут интересами детей, должным образом не контролируют их связи и контакты, в том числе в социальных сетях, обрекая детей на вынужденное одиночество. (И это сущая правда. Но большинство трудных подростков из неполных семей. Их родители с утра до ночи заняты добыванием хлеба насущного, не имея ни сил, ни времени на полноценный контакт с собственным ребенком.)
Во всем виновато государство, которое спокойно допускает насилие как способ разрешения конфликтов, возникающих на любой идеологической, межконфессиональной и др. почве. (И здесь трудно возразить. Коль скоро можно безнаказанно обливать фекалиями и зеленкой финалистов конкурса «Человек в истории», проводимого «Мемориалом», громить художественные выставки, обосновывая свои действия «высокими» нравственными или религиозными мотивами, то почему такой стиль поведения не принять за эталонный? Разумеется, никаких прямых указаний на сей счет не поступает. Но во все времена находятся люди, среди которых как взрослые, так и молодые, которые особо восприимчивы к сигналам. Стоит таким энтузиастам дать понять, чему симпатизирует власть, многочисленные карьеристы с великим усердием бросаются выполнять ее невысказанные желания, чтобы добиться высочайшего расположения.)
Источник всех бед — СМИ. Именно они разнесли в щепки систему нравственных ценностей, сделав героями экрана и тем самым образцом для подражания молодежи нравственных уродов. (Возразить нечего. Недалекая жертва изнасилования делает свою карьеру на экране одного федерального канала, описывая в деталях происшедшее. А на другом канале ее насильника встречают аплодисментами, подвергая дуреху общественному презрению.)
Как видим, каждый по-своему находит ответ на вопрос «кто виноват». Сложнее найти ответ на второй и главный вопрос: что делать? И здесь захлестывает каскад благоглупостей. Начиная с прописных истин — детей надо любить и жить их интересами, — кончая фейковыми предложениями. Установить в каждой школе рамки металлоискателей, как в аэропортах. Очевидно, что при такой пропускной системе запуск детей в школу затянется на часы. Особенно «трогательно» звучит предложение В.В.Жириновского привлечь к преподаванию в школах мужчин, имеющих навыки самообороны. Воображение немедленно рисует умилительную картину, когда вместо пострадавшей учительницы домоводства вышивать крестиком маленьких детей учит крепкий самбист.
Другие «советчики» предлагают ничего не делать, дабы своими необдуманными действиями не усугубить и без того безвыходную ситуацию.
Очевидно, что естественный страх за детей не имеет ничего общего с трусостью и некомпетентностью. Под трусостью я подразумеваю нежелание прямо взглянуть в лицо неприятным фактам. В сжатом виде факты таковы.
Повсеместный рост подростковой агрессии и насилия — в первую очередь общемировая проблема. Цивилизация, образно говоря, пошла вразнос. С мощными, бесконечно обновляющимися потоками информации не справляется неустойчивая психика подростков. В первую очередь в развитых странах, к которым с некоторыми оговорками относимся и мы.
На первое место среди детских заболеваний выходят психоневрологические.
В сложившейся ситуации повышенного внимания, а следовательно, финансирования со стороны государства требует развитие и поддержка медико-психологической службы детей и подростков.
Очевидно, что решить в одночасье по мановению волшебной палочки эту грандиозную проблему не удастся. Но это не означает, что нам остается лишь пассивное созерцание углубляющегося кризиса и упование на провидение.
Под некомпетентностью я подразумеваю нежелание каждой из сторон, заинтересованной в решении проблемы, заниматься своим делом. В конце концов, сапоги должен тачать сапожник, а пирогами заниматься — пирожник.
Поясню свою мысль. Законодателям, как ни покажется обидной данная метафора, следует тачать законы, которые минимизируют угрозу насилия в школах. На сегодняшний день даже в тех школах, где сохранена медико-психологическая служба, нет реальных правовых инструментов защиты детей от их сверстников с явной психопатологией. К примеру, ребенок с явным диагнозом, при котором интеллект сохранен настолько, что он учится в элитном гимназическом классе. При этом разрушается эмоционально-волевая сфера. Любой косой взгляд соученика или его безобидная реплика вызывает мгновенную агрессию и спонтанное физическое насилие. Что подвернется под руку, тем и ударит. Между тем без согласия родителей школа не имеет права ни на диагностику, ни на индивидуальную работу с таким ребенком. Отец категорически запрещает опытным психологам даже приближаться к нему. Направление на ПМПК (психолого-медико-педагогическую комиссию), которая должна дать соответствующие рекомендации, он также игнорирует. Но в чем виноваты остальные дети, которые постоянно находятся под дамокловым мечом? В большинстве известных случаев с трагическим исходом девиантное поведение нападавших подростков не было секретом для школы. Многие из них имели проблемы с алкоголем и наркотиками, демонстрировали бурные психопатические реакции.
Следовательно, в существующем законодательстве существуют явные лакуны, наличие которых ставит под удар всех без исключения детей. Между тем школа взяла курс на инклюзивное образование. Поддерживаю этот тренд, являясь противником создания резерваций. По возможности детей надо учить вместе. Но одно дело — ребенок в инвалидной коляске и совсем другое — агрессивный психопат, одинаково опасный для больных и здоровых. Вывод очевиден: в соответствующем договоре родителей и школы должна прописываться равная ответственность за обеспечение права любого ребенка на образование. В частности, выполнение родителями предписаний ПМПК. На сегодняшний день юридическая сила такого договора ничтожна. Речь не идет о восстановлении порочной практики репрессивной психиатрии. За родителями необходимо оставить право оспорить решение ПМПК, обратившись за заключением в соответствующие центры, в которых работают компетентные специалисты.
В свою очередь «пирожникам», поставщикам духовной пищи на федеральные каналы, рекомендуется прекратить взбивать сметану на дерьме в погоне за высокими рейтингами передач. И наконец, педагогам необходимо стремиться к овладению новыми компетенциями, позволяющими работать с особыми детьми. Пусть каждый занимается своим делом.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
