Современная система поиска пропавших детей в нашей стране сложилась недавно. Самой действенной была признана модель партнерства государства и общества — силовиков и волонтеров. Но несколько проблем еще надо решить. И начинать надо с изменения законов, на основании которых официальные, полуофициальные и неофициальные лица ищут пропавших несовершеннолетних.
Главная поправка, внести которую в Госдуму сенаторы готовы хоть сейчас, узаконивает поиск пропавших с помощью геолокации по сигналу мобильных телефонов. В принципе засечь их можно и сейчас. Но на получение разрешения уходит 48 часов, хотя важен каждый час.
Подготовленная поправка, уточнила сенатор Людмила Бокова, предполагает разрешить геолокацию с момента подачи заявления о пропаже ребенка. С одной стороны, это заметно увеличивает время поиска. Однако с другой — создает коллизию с законом о защите личной информации гражданина. И реальная почва для опасений за сохранность личных данных действительно есть.
— Есть очень большой риск утечек, риск, что информация попадет в чужие руки, — заявила глава попечительского совета Национального центра помощи пропавшим и пострадавшим детям Елена Мильская. — И тогда будут неизбежные злоупотребления.
Обойти их авторы надеются, жестко оговорив в законопроекте, что данными геолокации можно будет воспользоваться лишь для оперативно-разыскной деятельности, а значит, речь идет только о сотрудниках ОМВД, которое ее ведет. Но решит ли это проблему — большой вопрос. При этом еще больший вопрос вызывает другая инициатива — создать единую систему оповещения о пропавших детях.
В ее основе рассылка СМС-сообщений в районе поисков. Прежде всего волонтерам, вышедшим искать ребенка, но также и простым обитателям квадрата поисков. «Главная задача — включить в поиск как можно больше людей», — подчеркнул директор центра Валерий Солянин.
— Мы-то с этим согласны, — обозначил подводные камни начальник Управления оперативно-разыскной деятельности главного управления угрозыска МВД Андрей Щуров. — Но сотовые операторы, едва об этом заходит речь, стазу ставят вопрос: а кто заплатит?! Так что вначале надо решить этот вопрос.
Есть и третья не до конца решенная проблема: «Главное — чтобы государственные и волонтерские структуры не мешали друг другу. Особенно если исчезновение ребенка имеет криминальные признаки, — обозначил ее Щуров. — А для этого волонтеры должны начинать поисковую работу только в тот момент, когда к нам поступило заявление о пропаже». Стало быть, нужен единый стандарт взаимодействия волонтеров с государственными органами. Однако его в нашей стране тоже пока нет.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
