Нам нужна одна победа
...Если бы вы знали, что за страсти подчас кипят на детских теннисных соревнованиях. Как будто бы это не обычный турнир выходного дня на велотреке в Крылатском, а по меньшей мере Уимблдон или Ролан Гаррос.
«Родители иногда ведут себя, словно обезумели. Эмоции далеко не все сдерживают. Как я считаю, тем самым они вредят прежде всего своему собственному ребенку, накаляют атмосферу, травмируют его психологически, — рассказывает Оксана, мать Макара. — Мне кажется, что нужно как-то проще к этому относиться, тем более, если настраиваешься впереди на большой спорт. Ребенок играет, нарабатывает определенный опыт, приобретает первые навыки взаимодействия с соперником, и я не понимаю тех взрослых, для которых малейшая неудача их дочки или сына — это трагедия всей жизни».
В девять утра воскресенья 11 октября 2015 года Оксана с Макаром привычно зарегистрировались на подобном турнире. Участников разделили на группы, в одну из которых и попал 8-летний Макар. «Большинство детей друг друга знали по прежним тренировкам. Мы же приехали из другого клуба и оказались белыми воронами. А у нашего папы Бориса с утра болела спина, и поэтому на соревнования он вместе с нами не поехал — там же все время нужно стоять у корта, он пообещал забрать нас в конце», — разводит руками Оксана.
Борис Баскин — сам бывший спортсмен, серьезно повредивший позвоночник. Первую операцию ему сделали несколько лет назад, но для того, чтобы полностью восстановиться, требовалось время и еще несколько хирургических вмешательств, а пока Борис носил корсет и старался не перенапрягаться.
Ему были запрещены любые нагрузки, нельзя даже долго водить машину — не то чтобы драться. «Вся наша жизнь тогда была в ожидании второй операции», — вспоминает Оксана.
В тот злосчастный день 8-летний Макар играл довольно неплохо, он даже дошел до полуфинала, где встретился с мальчиком, с которым уже соревновался на одном из предыдущих турниров.
Сопернику Макара явно не везло. Два из трех мячей он проигрывал Макару, которому не хватало всего очка до победы. «И тут родители этого ребенка, стоявшие у корта, начали что есть сил кричать, что, дескать, нашему неправильно засчитали мяч и что здесь был аут. Они открыто оскорбляли меня и сына. Я успокаивала его как могла. Примерно к этому времени и подъехал Борис».
Разборки между родителями, как говорит Оксана, случаются частенько. По поводу и без. Взрослые иногда ведут себя хуже детей. Пресекает разногласия обычно судья, не выясняя, кто прав, а кто виноват, просто наводит порядок.
Болельщики проигрывающего мальчика шумно кричали, что если победу присудят Макару, то они вообще снимутся с соревнований. «Сын переволновался, растерялся, он к такому не привык, в итоге пропустил все последующие мячи и проиграл 3:2», — разводит руками Оксана.
Ничего особенного, обычный мелкий конфликт, такие на каждом соревновании случаются, если бы не то, что произошло потом.
«Родители нового чемпиона вроде бы угомонились: их ребенку предстоял финал, Макара ждала борьба за третье место. Мы вышли с корта — за велодорожкой, которая его окружает, дети переодеваются, так как специализированных раздевалок там нет». Макар плакал. Оксана утешала сына, объясняя, что такие провокации будут еще не раз, поэтому нужно учиться властвовать собою и не обращать внимания на окружающих. Борис тоже успокаивал мальчика — скорее как мужчина, громко заявляя, что он все равно лучше всех и рано или поздно всех «порвет».
«Нам нужно было быстро переодеться, подготовиться к следующей партии, поправить струны на ракетке — они ездят туда-сюда после каждой игры, и их следует возвращать на место иногда пальцами, иногда приспособлением, похожим на дротик из дартса, только из мягкой пластмассы. Очень полезная штука», — Оксана показывает мне картинку с изображением этого дротика, роковой палочки сантиметров двадцать в длину, тоже ничего особенного.
Укол дротиком
Неожиданно к ним подбежал незнакомый мужчина. «Возбужденный, со взъерошенными волосами, ростом за метр восемьдесят, в расстегнутой куртке наперекосяк, руки в карманах… Выглядел как нетрезвый, — предполагает женщина. — Я вообще его видела в первый раз и не понимала, чего он от нас хочет. Но незнакомец грубо обратился к Борису: «Слышь, ты, пойдем выйдем?!»
Борис в недоумении переспросил: «Мы с вами знакомы?» — «Сейчас познакомишься, я приехал из Солнцева тебя убивать», — по словам Оксаны, бросил в ответ незнакомец.
«Это было очень страшно. Я вижу, что у Макара руки затряслись, он у нас очень впечатлительный мальчик. Охраны на турнире — никакой. Я испугалась, но не думала, что дело дойдет до крупных разборок: все-таки вокруг люди, родители, дети, дебошира обязательно угомонят…»
Материалы уголовного дела свидетельствуют о том, что именно Алексей Пономарев (а это был он) и начал этот конфликт. Однако обвинили в случившемся отнюдь не зачинщика.
Из приговора Кунцевского районного суда: «Действия Пономарева А.В., который взял Баскина Б. С. под локоть, с учетом его словесных предложений выйти, поговорить, вызвали неприязнь к потерпевшему у Баскина. Вследствие словесного конфликта между потерпевшим и подсудимым на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений у Баскина возник и сформировался преступный умысел, который был направлен на убийство Пономарева…»
«Какой преступный умысел? Они видели друг друга меньше минуты!» — возмущается Оксана. Она говорит, что этого человека не было на корте среди других родителей. С чего ему быть таким разъяренным?
Оксана умоляла Бориса не ходить с этим странным незнакомцем. Но Борис все же решил поговорить с ним в стороне, чтобы Пономарев не дай бог не напугал своим поведением находящихся рядом детей. По дороге Пономарев несколько раз подталкивал сзади Бориса, а затем ударил его кулаком в шею.
Завязалась потасовка…
Макар истошно кричал, что его папу убивают. Оксана, пытаясь успокоить сына, потеряла Бориса из вида…
Она с трудом припоминает, как затем к ней подошел полицейский и попросил предъявить паспорт. «Я понимала, что игры уже точно не будет. Но еще не думала, что произошло что-то страшное. Приехали наряд и «скорая». Потерпевший, этот самый Пономарев, лежал где-то у стеночки, он был в сознании и даже требовал отвезти его в какую-то конкретную больницу. Так как у него там вроде бы связи. Никакой крови я у него не видела».
Зато по ходу выяснилась возможная причина конфликта. Оказывается, сын потерпевшего тоже участвовал в этом турнире. И вроде бы супруге Пономарева не понравилось, как Борис до этого поддерживал своего ребенка. «Наш папа, жизненное кредо которого — «из врагов делать друзей», попытался успокоить разгневанных родителей-болельщиков, которые действительно позволили себе нелестные и оскорбительные замечания в адрес Макара. Все уже успокоились, и только одна дама все продолжала возмущаться, — как выяснилось позже, это и была жена Пономарева, она позвонила мужу и потребовала, чтобы он немедленно приехал и разобрался».
И тот действительно приехал. И, не разобравшись, кинулся в бой…
По данным следствия, во время начавшейся драки Борис Баскин ударил Алексея Пономарева тем самым дротиком, который держал в руках для того, чтобы поправлять струны на ракетке. Позже была проведена официальная экспертиза, которая показала, что этот предмет имеет исключительно бытовое назначение. Согласно ГОСТу Р 51715-2001, подобные изделия предназначены для украшения офисов, жилых помещений. Так как материалы и конструкция аксессуара значительно ослаблены и исключают его использование в качестве оружия.
Оксана предполагает, что когда Пономарев потащил Бориса за собой, тот просто не успел бросить дротик на пол, а затем, отбиваясь, случайно ткнул им потерпевшего. «Борис защищался! — уверена Оксана. — Все произошло совершенно случайно».
Обвиняемого могли бы спасти видеозаписи с камер наблюдения, которые были на соревнованиях, — они доказали бы, кто виновен в драке и было ли вообще покушение на умышленное убийство.
Но, как выяснилось, именно 11 октября 2015 года ни одна из камер на корте почему-то не работала…
Положительную характеристику на Бориса Баскина представила его спортивная федерация, Московская городская организация «Союз писателей России», в которой он состоит; также за него лично поручился заместитель председателя Синодального миссионерского отдела РПЦ игумен Серапион. Везде подсудимый был охарактеризован положительно. Человеком, просто не способным причинить умышленный вред другому.
Но это его не спасло, как не помогло и то, что после драки с Пономаревым самому Борису Баскину официально поставили диагноз: сотрясение мозга.
Кто кого убил?
Ранение Алексея Пономарева было квалифицировано как тяжкий вред здоровью, что послужило основанием для предъявления Баскину первоначального обвинения по статье 111 ч. 2 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», хотя, по мнению юристов, в деле имелись признаки преступления, скорее всего, предусмотренного статьей 114 ч. 2 УК РФ: «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны», так как по показаниям свидетелей драку все-таки начал не Баскин.
Но потерпевший обвинил Бориса именно в попытке умышленного убийства и даже написал соответствующую жалобу. Которую прокуратура не удовлетворила до тех пор, пока само дело не забрали в районное Следственное управление, где почему-то сразу переквалифицировали на ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ.
«Баскин Борис Соломонович совершил умышленное преступление, покушение на особо тяжкое преступление, ранее не судим, женат, имеет на иждивении малолетних детей, психического расстройства не обнаружено».
Эксперты объясняют, что в данном конкретном случае не исключено, что Уголовный кодекс был применен неправильно. И что действия, описанные в приговоре, не образуют покушение на умышленное убийство, а выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам преступления. Почему все было сделано именно так? Родственники обвиняемого об этом могут теперь только догадываться.
«Через своих представителей, насколько я знаю, Пономарев запросил у Бори компенсацию в десять миллионов… долларов. Якобы только после этого он готов примириться, но такая сумма лично у меня вызывает сомнения в адекватности самого потерпевшего», — вздыхает Оксана.
Отца Макара арестовали вскоре после того, как он вернулся в Москву после лечения позвоночника. Он добровольно пришел к следователю выяснить, что же все-таки происходит, и был тут же заключен под стражу.
В июне 2017 года Бориса Баскина приговорили к 6,5 года лишения свободы. Хотя прокурор просил даже девять. «Сейчас мы ждем апелляцию в Мосгорсуде. Больно то, что дети до сих пор не знают, где папа и что с ним, и я не могу им этого объяснить. Макару как самому старшему говорю, что папа пока лежит в больнице», — Оксана не может сдержать слез. Их третий ребенок, третий сын, родился, когда Борис уже находился в СИЗО.
«Теперь я одна воспитываю троих маленьких мальчишек. Да, я хочу, чтобы они выросли настоящими мужчинами, но как им объяснить, что и произвол иногда может оказаться безнаказанным? Что посадить в тюрьму могут даже за то, что защищаешь своих близких, своих детей? Ведь Макар сам все видел и слышал, его не обманешь! Получается, что любой может ворваться в нашу жизнь, разрушить ее, оскорбить, ударить, творить беспредел и при этом стать потерпевшим?!»
Макару уже 10 лет. Он перенес сильнейший стресс и уже два года как наблюдается у психиатра. Сразу после случившегося он положил теннисную ракетку на стол и сказал, что больше никогда в жизни до нее не дотронется, не станет заниматься теннисом, которым бредил с самого детства, мечтая однажды сыграть в финале Уимблдона.
Комментарий юриста
Марина СИЛКИНА, кандидат юридических наук:
— Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда виновный предвидел возможность или неизбежность гибели другого человека и желал ее, а смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам: например, жертва сопротивлялась, вмешались другие люди, потерпевшему была вовремя оказана медицинская помощь.
Также надлежит иметь в виду, что, согласно материалам дела, потерпевший (то есть тот, кого ранили), судя по всему, сам и спровоцировал конфликт. Именно с его стороны, по словам свидетелей, были угрозы применения насилия, высказывания о причинении вреда. При этом обороняющийся из-за душевного волнения, вполне вероятно, не смог правильно оценить характер и опасность посягательства и, как следствие, избрать соразмерные способы и средства защиты себя и своего ребенка.
Но в данном случае, как я понимаю, осужденный в драке использовал предмет, который по своим свойствам не мог нанести смертельные раны. Из этого можно сделать вывод, что умысел не был направлен на причинение смерти потерпевшему, а значит, квалификация данного преступления — неверная.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
