***
Нина Алексеевна Пиянзина, 1937 года рождения, жила в доме на улице Чечулина, 4, со времени переезда из родного Петербурга, когда ей было 18 лет. Получается, что она провела в этом доме почти всю жизнь.
К тому времени, о котором пойдет речь, Нина Алексеевна уже давно была вдовой и проживала одна. Детей у нее не было, а из родственников осталась только двоюродная внучка, то есть внучка ее родной сестры, Ирина Дедушкова, 1986 года рождения.
Ирина живет в Петербурге с трехлетней дочерью. Они и были единственными родственницами Пиянзиной. Общались в основном по телефону, два-три раза в месяц, так как Ирина работала, а потом, когда у нее появился ребенок, приезжать в Москву, в однокомнатную квартиру бабушки, стало и вовсе затруднительно.
Надо сказать, что Ирина неоднократно предлагала Нине Алексеевне переехать в Петербург, в квартиру, которая осталась от ее племянницы, матери Ирины. Но Нина Алексеевна отказалась, сославшись на то, что все ее знакомые и друзья живут в Москве.
В 2015 году Ирина приезжала с дочкой к бабушке в гости.
В апреле 2016 года она снова хотела приехать в Москву, но Нина Алексеевна сказала, что она приболела и в такой ситуации им будет трудно разместиться в однокомнатной квартире.
И вот в ночь с 31 декабря на 1 января 2017 года Ирина позвонила бабушке, чтобы поздравить ее с Новым годом, но к телефону никто не подошел.
Три дня она пыталась дозвониться, а потом нашла в Интернете домашний телефон ее соседей, и те сообщили, что в последнее время Нина Алексеевна поддерживала отношения только с Татьяной Георгиевной Лавущевой, 1953 года рождения, которая живет двумя этажами выше.
Поскольку сим-карта Нины Алексеевны была оформлена на Ирину еще десять лет назад, она получила детализацию телефонных соединений и выяснила, что в последнее время Нина Алексеевна чаще всего общалась именно с Лавущевой. 6 января Ирина дозвонилась до Татьяны Георгиевны, и та сказала, что накануне Нового года она отвезла Нину Алексеевну в хоспис.
Ирина остолбенела, а Лавущева объяснила, что в январе 2016 года у Пиянзиной был диагностирован рак поджелудочной железы и сейчас просто пришло ее время. Теперь стало понятно, почему весной бабушка не захотела встречаться с Ириной и ее дочкой, которой в то время было всего два года. Пиянзина всю жизнь проработала спортивным врачом и хорошо понимала, что ее ожидает.
Почему она скрыла от Ирины свою болезнь? Возможно, потому, что у нее был норовистый характер и в силу того, что она почти всю жизнь прожила одна, привыкла все свои проблемы решать самостоятельно.
Ирина сказала, что как единственная родственница бабушки хочет знать, у кого находятся ее документы и ключи от квартиры. На это Лавущева ответила, что ни о каких родственниках она от своей давней подруги никогда не слышала. Ирина почувствовала неладное, потому что в бабушкиной квартире на видном месте висели фотографии Ириной мамы и самой Ирины. И если Лавущева действительно постоянно навещала Пиянзину и весь 2016 год ухаживала за тяжело больной соседкой, она не могла не видеть эти фотографии.
И тут Лавущева сообщила, что весной 2016 года Пиянзина в благодарность за уход написала на нее завещание, то есть оставила ей свою квартиру.
Впоследствии Ирина узнала, что за несколько дней до помещения в хоспис Нина Алексеевна оформила на Лавущеву доверенность на распоряжение своими накоплениями. И 26 декабря 2016 года, то есть за три дня до хосписа, Лавущева сняла со счета Пиянзиной свыше 200 тысяч рублей и тут же перевела их на свой счет. Но это выяснилось позже.
***
На следующий день, то есть 7 января, Ирина приехала в Москву и сразу отправилась к бабушке, в филиал Первого московского хосписа имени В.В.Миллионщиковой, «Некрасовку», на 2-й Вольской улице, 21.
Ирина застала ее в очень тяжелом состоянии. Однако бабушка была в сознании и первым делом попросила Ирину отменить все лекарства, которые ей давали в хосписе, потому что от них ей становилось только хуже.
Ирина спросила ее, как она оказалась в хосписе. Нина Алексеевна очень удивилась, так как Лавущева сказала ей, что везет ее в реабилитационный центр. Она сказала Ирине: «Если бы я знала заранее, что меня повезут в хоспис, я бы никогда не согласилась сюда лечь, так как здесь люди умирают». Как врач она прекрасно понимала, для чего людей привозят в хоспис. И отчаянно стала просить Ирину отвезти ее домой.
Ирина позвонила Лавущевой и потребовала привезти ключи от квартиры и паспорт бабушки. Однако Лавущева почему-то отказалась разговаривать и бросила трубку. В этот же день, то есть 7 января, она обратилась в отделение полиции «Ивановское» с заявлением о возбуждении уголовного дела по факту возможного мошенничества с квартирой ее бабушки.
Несмотря на многочисленные просьбы Пиянзиной, врачи под разными предлогами двое суток не выписывали Нину Алексеевну. Они объяснили Ирине, что вопрос о выписке решает только главный врач, который выйдет на работу только 9 января.
8 января в хоспис приехала Лавущева, которая, по словам Ирины, фактически бросила ей ключи от квартиры Пиянзиной и сказала, что все остальные разговоры будут уже в суде. При этом паспорт Нины Алексеевны она отдавать отказалась, сославшись на то, что Дедушкова И.В. не убедила ее в доброжелательных родственных отношениях с Пиянзиной. Уму непостижимо: Пиянзина жива, находится в сознании, а Лавущева почему-то решила, что главная тут она и раз ей не нравится Ирина, то Нине Алексеевне своего паспорта не видать — мало ли какую нелепость она может с ним сотворить….
9 января Ирина наконец перевезла Нину Алексеевну домой. Ирине говорили, что в ходе транспортировки бабушка может умереть, но Нина Алексеевна категорически настаивала на выписке, что было особо отмечено в выписном эпикризе: «выписывается по категорическому собственному желанию».
После приезда домой Ирина снова позвонила Лавущевой с просьбой вернуть паспорт бабушки, и та ответила, что паспорт Пиянзиной находится у какого-то юриста.
11 января Ирина Дедушкова обратилась в полицию со вторым заявлением — на этот раз только о хищении паспорта Нины Алексеевны. По этому заявлению в этот же день участковый А.С.Иванов вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, сославшись на то, что из-за тяжелого состояния Пиянзиной опросить ее не удалось.
Выходит, старший лейтенант полиции Иванов начисто запамятовал, что 10 января, то есть накануне, он приходил в квартиру Пиянзиной по заявлению Ирины от 7 января. И на вопрос о том, где находятся ее документы и паспорт, Пиянзина ответила, что все забрала Лавущева и ничего не отдает. Она сказала Иванову, что хочет отменить завещание в пользу Лавущевой и переоформить его на свою внучку, но не может сделать это без паспорта.
Невероятно, но факт: этот ответ Пиянзиной дословно зафиксирован в постановлении Иванова об отказе в возбуждении уголовного дела 13 января 2017 года.
То есть Иванов принял во внимание, что Лавущева почему-то не отдает документы Пиянзиной и поэтому Пиянзина не может распоряжаться своим имуществом, — и невесть по какой причине пришел к выводу, прямо противоположному всему увиденному и услышанному:
«Принимая во внимание, что имеются достаточные данные, указывающие на отсутствие признаков состава преступления, постановил отказать в возбуждении уголовного дела».
А Нина Алексеевна умерла вечером 11 января 2017 года, так и не дожив до возвращения паспорта и не увидев чудного постановления участкового Иванова.
***
Тело умершей было доставлено в морг при больнице №15.
12 января Ирина приезжает туда, чтобы забрать тело бабушки и перевезти его в Петербург для захоронения на семейном участке на Охтинском кладбище. А ей говорят: без паспорта Пиянзиной невозможно выписать свидетельство о смерти, а без этого свидетельства тело не выдадут. А паспорт-то у Лавущевой!
Ирина звонит из морга участковому Иванову, чтобы пожаловаться на эту ситуацию. А тот ответил, что все нормально, скоро Лавущева приедет в морг, предъявит паспорт и заберет тело Нины Алексеевны.
Сюжет для фильма ужасов: соседка не отдает внучке тело бабушки.
Вот фрагмент телефонного разговора Ирины с Лавущевой 13 января 2017 года, который она записала на диктофон и файл передала следователю:
Л. (Лавущева. — О.Б.): Мы будем кремировать.
Д. (Дедушкова. — О.Б.): Какого числа?
Л.: Завтра.
Д.: Завтра? Я хочу тело в Санкт-Петербург отвезти, мне не нужна кремация, у меня там просто все похоронены.
Л.: Ну, вы знаете, возьмите урну, потом отвезете.
Д.: Нет, мне не нужна урна, мне нужно нормально подзахоронить, как у меня все захоронены. Я так же хочу похоронить бабушку.
Л.: Ну, вы знаете, она на этот счет ничего не говорила мне.
Д.: Это мой родственник, и я хочу захоронить ее тело. Мне не нужна урна, понимаете?
Л.: Я сейчас позвоню своему агенту, но я не знаю, как она на это посмотрит и можно ли это сделать.
Понятно? Соседка посоветуется с каким-то агентом, чтобы узнать, можно ли отдать внучке тело ее умершей бабушки…
После этого разговора Ирина Дедушкова поехала в адвокатскую контору и попросила помочь ей предотвратить кремацию. Она была потрясена и просто не понимала, что делать, поскольку ни полиция, ни медики не пытались ей помочь и было понятно, что всем почему-то заправляет Лавущева.
Всю ночь с 13 на 14 января Ирина вместе с адвокатом ездила по Москве: сначала в больницу к администрации, потом в морг, потом в полицию по месту жительства Лавущевой, потом в полицию по месту нахождения больницы и, наконец, под утро — в Главное следственное управление по Москве.
В полиции по месту нахождения больницы дежурный направил Ирину вместе с адвокатом в припаркованную в двух кварталах от отделения полиции машину. Напоминаю: было далеко за полночь.
Представьте себе картину. В машине без опознавательных знаков сидит господин в гражданской одежде и предлагает сесть поговорить. Перед этим он долго выяснял, не включен ли у его собеседников диктофон. И только убедившись в том, что запись разговора не ведется, сказал, что является сотрудником полиции и готов их выслушать. Адвокат объяснил, что в морг нужно срочно привезти бумагу из полиции, чтобы не допустить выдачу тела Пиянзиной постороннему человеку. На что таинственный незнакомец ответил, что он не понимает, каков его интерес во всем этом деле.
Получив такой исчерпывающий ответ, Ирина с адвокатом поняли, что они попали не по адресу — неужели этот гражданин является сотрудником правоохранительных органов? Что-то явственно напоминало о встрече с мошенником…
И они поехали на Арбат, в ГСУ СК РФ по Москве.
Заявление Дедушковой было направлено в СУ по Восточному округу ГСУ СК России по Москве.
Спустя несколько часов после этого Ирина и ее адвокат поехали в морг при больнице №15 и заняли оборону, чтобы не дать Лавущевой самовольно забрать тело бабушки Ирины.
В десятом часу утра адвокат предпринял попытку объяснить заместителю главного врача больницы, что морг не имеет права выдавать тело умершей Пиянзиной постороннему человеку, Татьяне Лавущевой, поскольку уже третий день порог морга обивает ее единственная родственница.
Адвокату ответили, что тело умершего выдается тому, кто приносит свидетельство о смерти. А это свидетельство может получить только тот, кто предъявит паспорт. И раз Лавущева принесла свидетельство, в соответствии с внутренними инструкциями ей и будет выдано тело. И ни о какой приостановке речи быть не может.
***
В нашей стране все вопросы, связанные с похоронами, регулируются Федеральным законом «О погребении и похоронном деле». Согласно 5-й и 6-й статьям этого закона решать все вопросы, связанные с похоронами, имеют право следующие лица: супруг, близкие родственники (дети, родители, братья и сестры, внуки, дедушки и бабушки), иные родственники или законные представители. И только при отсутствии ближних или дальних родственников это право возникает у других людей, например друзей или соседей.
Однако, если верить администрации больницы №15, на деле это правило не действует, поскольку для выдачи тела имеет значение только наличие нужных документов. А кто принес эти документы, никого не волнует. И никто никогда не задает вопроса о том, откуда у постороннего человека взялся паспорт, а потом и свидетельство о смерти. Откуда надо, оттуда и взялся.
В нашем случае в ситуацию оперативно вмешался заместитель руководителя следственного управления по Восточному округу ГСУ СК России по Москве подполковник юстиции Д.М.Ермоленко. 14 января, ранним субботним утром, он приехал в управление, опросил Ирину Дедушкову и срочно направил в морг требование о приостановке выдачи тела Пиянзиной.
За пятнадцать минут до выдачи тела Пиянзиной ее безутешной соседке Лавущевой это требование поступило в администрацию больницы. А Лавущеву пригласили в СУ для дачи объяснений.
Из этих объяснений следует, что Лавущева на основании направления лечащего врача Пиянзиной договорилась с врачами хосписа о том, что она привезет Нину Алексеевну. Однако направление в материалах дела отсутствует, а врач, который якобы его выдал, допрошен не был.
Следователь СУ не допросил и нотариуса, который оформил завещание Пиянзиной в пользу Лавущевой. А тут есть интересные подробности.
Сначала Лавущева сказала следователю, что они вместе с Пиянзиной 1 марта направились к ближайшему нотариусу для составления завещания в пользу Лавущевой. И составлено оно было в нотариальной конторе.
Впоследствии Лавущева изменила свои показания и пояснила, что они вместе с Пиянзиной вызвали нотариуса на дом, потому что 1 марта Нина Алексеевна плохо себя чувствовала. И в этот день нотариус Швачкина приехала к ней домой и удостоверила завещание в пользу Лавущевой.
Однако позже нотариус пояснила адвокату, что завещание было составлено в квартире Пиянзиной на основании письменного заявления Пиянзиной Н.А. от 29 февраля 2016 года, в котором она просила нотариуса приехать к ней домой на следующий день для составления завещания.
Вроде бы это заявление было подано лично Ниной Алексеевной Пиянзиной в нотариальную контору на Первомайской улице.
И получается, что 29 февраля Пиянзина сама пришла в нотариальную контору и вместо того, чтобы составить там завещание, заглянула в будущее, поняла, что завтра ей станет плохо, и попросила нотариуса на следующий день прийти к ней домой.
Однако вместо того, чтобы обратить внимание на очевидные нестыковки и противоречия в основном вопросе, следователь ни с того ни с сего пришел к выводу, что «поведение Дедушковой после приезда в Москву 7 января 2017 года было направлено исключительно на попытку изменить волеизъявление Пиянзиной о распоряжении своей квартирой».
Следователь считает, что злой умысел Дедушковой подтверждается стремительной выпиской бабушки из хосписа и попыткой вызова нотариуса на дом для отмены завещания.
Однако даже сама Лавущева сказала, что Пиянзина, узнав, где она находится, настоятельно требовала выписать ее домой. Это же подтвердили и врачи хосписа.
И следователь не обратил никакого внимания на то, что Пиянзина сама пожелала отменить завещание, но не смогла этого сделать исключительно по вине Лавущевой, которая отказалась отдать ей паспорт. И он почему-то не проработал самую, казалось бы, очевидную версию: Пиянзина могла обидеться на Лавущеву за помещение ее в хоспис и в особенности за дерзкий отказ вернуть паспорт живому человеку, а Лавущева, прекрасно понимая это, сделала все, чтобы этого не произошло.
***
22 марта 2017 года старший следователь Преображенского межрайонного следственного отдела А.А.Ваганов выдал Ирине Дедушковой разрешение на захоронение бабушки без права кремации (на случай, если вдруг результаты следственной проверки будут пересмотрены и выяснится, что Пиянзина умерла не своей смертью).
Однако Ирина не смогла сразу забрать тело бабушки и похоронить ее на семейном участке из-за невероятной дороговизны этого мероприятия. В связи с этим она попросила следователя установить трехмесячный срок сохранения тела в морге, чтобы она смогла найти деньги.
Следователь выдал разрешение 16 апреля и особо отметил, что у Ирины есть время до 16 июля 2017 года.
Тем не менее 17 мая тот же следователь А.А.Ваганов разрешил выдачу тела Пиянзиной ее любимой соседке Лавущевой, указав, что «до настоящего времени Дедушковой И.В., являющейся единственной родственницей Пиянзиной Н.А., меры по захоронению не приняты».
Ирина очень хотела напомнить следователю о том, что он сам дал ей отсрочку, но письмо следователя от 16 апреля по какой-то причине в материалы дела не попало. Оно имеется у Ирины, но теперь это уже не имеет значения. Как пояснили Ирине в морге, Лавущева забрала тело Пиянзиной в конце мая.
А в возбуждении уголовного дела по факту мошенничества с квартирой А.А.Ваганов еще 24 апреля отказал из-за отсутствия в действиях Лавущевой состава преступления.
Это постановление старшего следователя Ваганова было отменено прокуратурой по жалобе адвоката. Проверка обстоятельств дела возобновлена, причем провести эту проверку поручено все тому же трудолюбивому следователю Ваганову.
Ирина Дедушкова еще месяц назад заявила ему отвод, однако ответа от руководства следственного управления по ВАО все еще нет.
11 сентября ее адвокат позвонил Татьяне Лавущевой, чтобы узнать, где похоронена Пиянзина. Ответ я слышала: Татьяна Георгиевна сказала, что сейчас очень занята и точно не помнит. Вроде нужно ехать по шоссе Энтузиастов то ли до Добролюбова, то ли до Балашихи…
***
Итак, если обойтись без юридических кружев и малопонятных слов и выражений, в сухом остатке имеется:
Соседка по подъезду Т.Лавущева в нарушение закона увезла в неизвестном направлении и захоронила тело умершей Пиянзиной, и ее единственная родственница не может выяснить, где могила бабушки.
Старший лейтенант А.Иванов, услышав от умирающей Н.Пиянзиной, что она хочет изменить завещание в пользу внучки И.Дедушковой, но не может это сделать, потому что соседка завладела ее документами, приходит к поражающему воображение выводу: признаков преступления нет и дело возбуждать незачем.
Следователь А.А.Ваганов разрешил постороннему человеку Т.Лавущевой захоронить тело Н.Пиянзиной и, не устранив вопиющих противоречий в показаниях, отказал в возбуждении уголовного дела. И проверку обстоятельств этого поручено провести именно ему.
Понимаете, соседка не захотела отдавать тело умершей родственнице, которая ей не приглянулась, и поступила с ним по собственному усмотрению. Называется: приехали, рельсов больше нет, освободите вагон. И произошло это не на экзотических островах, где еще не так давно в моде было людоедство, — это случилось в Москве.
Что касается господина Иванова, не могу не задать вопрос. Я ни в коем случае не допускаю, что старший лейтенант получил от Т.Лавущевой банку варенья и коробку печенья и в благодарность за это вынес постановление в ее пользу. Но тогда мне придется согласиться с тем, что вывод, прямо противоположный материалам проверки, представляется мне логичным и не вызывает ощущения неестественности происходящего — а это не так. И почему закон защищает права господина Иванова, а человеческие права на элементарные вопросы — нет?
Следователь А.Ваганов отказывает в возбуждении дела по мошенничеству с квартирой умершей Пиянзиной, родственница умершей пытается доказать, что преступление налицо, и проверять ее доводы поручено уже принявшему отрицательное решение Ваганову.
Сознание отказывается воспринимать абсурд происходящего. Однако все продолжает идти своим чередом.
Оптимисты говорят, что подобные истории происходят потому, что следствие утратило элементарные навыки работы. Знаете, дети закрывают глаза и думают, что их не видно — правда, мило?
На самом деле нас продают, покупают, крадут и в лучшем случае просто выбрасывают на помойку потому, что мы, живые люди, ничего не стоим. А квартиры — это огромный капитал.
И что-то подсказывает мне, что Ирина Дедушкова еще долго не узнает, где похоронена ее бабушка, потому что так решила соседка Лавущева. И, стало быть, небольшой утешительный приз, то есть квартира умершей, должен достаться соседке. Логично?
