ТАЙНА СТОЯЧЕГО ОЗЕРА
Смоленское село Семлево, что под Вязьмой, на несколько месяцев старше Москвы: первые упоминания о нем датированы тоже 1147 годом, только августом. А еще Семлево знаменито тем, что именно здесь ночевал Наполеон, навсегда убегая из негостеприимной русской столицы.
— То ли ночевал он здесь, то ли только хотел переночевать, да передумал, заслышав грохот русских пушек, — утверждают местные жители. И с удовольствием демонстрируют «то самое место», где стояла походная кровать великого императора.
Впрочем, от места ночлега французского главнокомандующего — старинной церкви в центре поселения — ничего не осталось. Ее, как и многие, снесли в 1937 году. Сейчас здесь поставлен памятный деревянный крест, похоронены и солдаты Великой Отечественной, вздыблена земля тысячами безымянных могил. Тихое нынче село Семлево, днем будто вымершее, сморенное последними теплыми денечками, было когда-то эпицентром ненасытного Вяземского котла уже иной войны — ничего не осталось, никого…
Перемешано все. Прошлое с настоящим. Та первая Отечественная, 1812 года, с другой, более поздней, Великой.
Жаль, коротка людская память, так же, как и человеческий век, зато все помнит Семлевское озеро — древнее, темное, крепко хранящее свои и чужие секреты. Один из которых гласит, что клад Наполеона был затоплен именно в его водах.
Когда-то Семлевское озеро было шире и полноводнее. Затем усохло, берега его подернулись тиной, окрестности заросли лесом; хлюпает под ногами вода сквозь березовые поленца-мосточки — она еще тепла, почти как летом, и при желании можно даже искупаться, да только страшновато как-то погружаться в эту бездонную русалочью черноту, в тихий омут.
Здесь не водятся рыбы, да и птицы рядом с озером гнезда почему-то не вьют. Многочисленные исследования показали, что в водах озера находится огромное количество ионов серебра неизвестного происхождения, и другие драгметаллы — тоже. Откуда они там?..
— Одно из основных предположений — что на глубине как раз и находятся затопленные сокровища Наполеона: всем известно, что в наше Семлево он пришел с тяжелогруженым обозом, а уехал отсюда уже облегченным. Если бы вы только знали, сколько экспедиций сюда приезжало в поисках клада Наполеона даже и на моем веку — все ездят и ездят… — взмахивает руками Любовь Григорьевна Стржельбицкая, старейшая учительница здешней школы, преподавательница русского языка и литературы, любительница старины: на встречу со мной она пришла с важными записями по истории родного края. Основная часть которых посвящена как раз золоту императора.
— Да об этом кладе, если вы знаете, писал еще Вальтер Скотт, — рассказывает Любовь Григорьевна. — В Российской империи поиски его шли и в XIX веке, начались они под руководством тогдашнего генерал-губернатора Хмельницкого, приезжали к нам и столичные инженеры, которые все пытались придумать способ, как исследовать дно озера. Но и по тем временам это технически оказалось невозможно, да и сегодня тоже.
Дело в том, что дна у Семлевского озера как бы и нет. Оно словно слоеный пирог, в которым каждый слой воды перемешивается со слоем песка и ила, и так все глубже, глубже… Вода да мутная озерная взвесь, глина — и под ней снова вода…
— Уже в 60-х годах XX века, пятьдесят лет назад, помню, я студенткой еще была, прибыла сюда серьезная экспедиция из Московского авиационного института, прожили ребята здесь все лето, брали разные пробы, но и у этих ничего не получилось, уехали несолоно хлебавши, — вздыхает Любовь Григорьевна. — И геологи тут работали, и археологи. Даже экстрасенсы как-то приезжали по поводу клада. Только все без толку…
В начале нулевых нагрянула целая делегация французов. Говорили, что хотят посетить памятные места, связанные с наполеоновскими войнами; придя на берег озера, слезно умоляли разрешить им его исследовать, но власти решили: лучше этого не надо — мало ли, а вдруг у них получится? Обидно будет. Не доставайся же никому…
ТРЕУГОЛКА БОГАРНЕ
А вот историк Александр Серегин из подмосковной Барвихи уверен, что «золото Бонапарта» (хотя почему Бонапарта? Это же наше, русское золото!) следует искать совсем в другом месте. В свое время он даже создал Центр по поиску клада Наполеона. И сам его возглавил. Он со товарищи с большим энтузиазмом принялся за это дело; сейчас, правда, энтузиазма поубавилось, но это не потому, что они не знают, где закопаны бесчисленные сокровища, просто, как они уверились, достать их на современном этапе не представляется никакой возможности. Ни физической, ни моральной.
— Земля, в которой хранятся эти реликвии, государственная, и даже если мы договоримся вести там раскопки, почти все найденное придется отдать в казну: сами понимаете, этот клад имеет огромное национальное и историческое значение, — вздыхает Серегин. — Но о том, как мы узнали, где он хранится, я все-таки расскажу. Это отдельная, весьма таинственная история. Дело в том, что однажды к нам пожаловал неизвестный человек, представился математиком…
Незнакомец поведал, что он как одержимый уже много лет изучает архивы во Франции, чтобы найти хоть какие-то зацепки к утерянному кладу Наполеона. И вот однажды в его руки попала старинная гравюра, на которой был изображен сын Жозефины Богарне, пасынок Наполеона, — Евгений. Пейзаж за спиной генерала Богарне — наш, среднерусский, где-то между Калугой, Москвой и Смоленском. Ночь, звезды, да треуголка зачем-то сброшена у Богарне с головы на землю…
— Известно, что Наполеон очень доверял своему пасынку, он даже сделал его вице-королем Италии; он вполне мог поручить именно ему секретную миссию и по захоронению московского золота, — поясняет и Владимир Порываев, соратник Александра Серегина и глава единственной в России конторы, которая занимается поиском кладов — не только Наполеона, а вообще любых.
— Конечно, история с исчезновением московского «золота Наполеона» очень увлекательна, — добавляет он. — Но в столице до сих пор хранятся и другие ненайденные клады той эпохи. Люди бежали от войны, брали с собой из дома самое ценное и по возможности необъемное, прятали это в стенах, на чердаках, под полом… Многие такие схроны до сих пор ждут своего часа. Ведь что такое клад? Это обычная сейфовая ячейка. Однако банков не было, люди хранили свои сбережения в кубышках: приехал, скажем, человек в Москву в 1812 году, запрятал свою кубышку куда-то, а затем неожиданно умер, никому и ничего не успел сказать, — так его собственность стала кладом, и таких в столице могут быть сотни…
В пользу того, что Евгений Богарне мог быть причастен к исчезновению «московского золота», говорит и тот факт, что он, единственный из приближенных Наполеона, ненадолго, буквально на несколько дней, покинул ставку императора, и где находился, что делал в это время — историкам доподлинно не известно, в архивах сведений тоже нет.
— Нельзя исключить, что как раз в эти дни он по указанию отчима и спрятал украденные из Москвы сокровища, это была его тайная миссия, — признается Владимир Порываев.
На той старинной гравюре, что показал профессиональным кладоискателям таинственный математик, над самим Богарне простирается ночное небо с весьма искусным и детальным изображением звезд. Те прорисованы удивительно точно, поэтому специалисты и предположили, что, возможно, их положение указывает на координаты спрятанных сокровищ.
— Тайну гравюры мы в итоге разгадали. По сути, мы имеем дело с зашифрованной картой местности, где даже кокарда с головного убора французского генерала служила подсказкой для места обнаружения клада, — все указывало на одну и ту же точку пространства, даже спустя минувшие 205 лет ее ни с чем не спутать, там есть очень важные и неизменные детали, но подробнее я вам ничего не скажу, чтобы не вызвать ненужного ажиотажа среди авантюристов и мечтателей, — поясняет Александр Серегин.
За чем же дело стало? Можно же и самим его откопать?..
КЛАД В РУКИ НЕ ДАЛСЯ
— Увы, но нет, любой клад, особенно бесценный, как наполеоновский, открывается в свое время, и только тому, кто этого достоин, — уверен Владимир Порываев. Он с сожалением признается, что попытка посетить ту местность и на практике проверить на деле теорию таинственного математика была, вот только ни к чему хорошему она не привела. «Мы едва остались живы в ту ночь», — утверждает кладоискатель. Хотя двигала ими не жажда наживы, а, как они говорят, исследовательский азарт.
Выехали из Москвы в ноябре, в ту же дату, когда и Евгений Богарне с неизвестной целью покинул ставку, — все для того, чтобы в точности совпали астрономические координаты, указанные на зашифрованной гравюре. Дороги из Москвы было около четырех часов. Погода стояла холодная, но сухая, характерная для поздней осени. «И вдруг внезапно повалил снег, и через несколько минут все было им заметено, так что не видно ни зги», — вспоминает Владимир Порываев. Когда они прибыли в положенную точку, выяснилось, что и новехонькие, только купленные инструменты для поиска клада вдруг оказались сломанными. «Мы купили их в хорошем магазине, но не проверяли упаковку, да никогда такого и не было, чтобы подсунули бракованный товар, а тут из коробки детали как посыпались…»
В завершение всего, как поведал «МК» уже Александр Серегин, на них едва не напали местные бандюганы — погнались за машиной, решив, очевидно, что странные москвичи сошли с ума, решив ночью копать промерзлую землю в чистом поле.
— Это значит, что пока не судьба его достать, позже сюда вернемся, рассудили мы тогда, но так пока и не пришлось, — вздыхает Серегин. — Как будто бы все настроено против. Даже тот математик, который принес нам портрет Евгения Богарне, взял и исчез куда-то, телефон его не отвечал, был отключен, и больше мы его никогда не видели и не слышали. Как будто бы его и вовсе не было…
Кладоискатели уверены, что в отличие от канонической версии о нахождении клада Наполеона в непролазной топи Семлевского озера эти сокровища на самом деле находятся на суше, под корнями двухсотлетнего дерева, но чтобы достать их, нужно использовать специальные взрывные устройства. «Понятно, что на это мало кто решится — провернуть такую непростую операцию, — вздыхает Александр Серегин. — Но это и хорошо, значит, клад нас обязательно дождется».
Он говорит, что никаких сомнений в том, что клад Наполеона запрятан в этом самом месте, быть не может. Здесь и в Великую Отечественную проходили самые кровопролитные бои — а все потому, что немцы знали точные координаты, где спрятаны сокровища, поэтому и пытались во что бы то ни стало завладеть высотой.
— Безымянная эта высота — помните, как поется в песне? Вроде бы никакой особой стратегической значимости в ней не было, а сколько народу тут полегло — и все из-за золота, я уверен! — восклицает Александр Серегин.
Он убежден в том, что клад этот достоин государственного внимания. Тут нужны саперные войска: «У меня там как раз сын сейчас служит». Но сам говорит, что отошел от этого кладоискательского дела и пишет глобальную книгу о том, как нам всем жить дальше: «Проект Россия».
…Если поездить по смоленским деревням, через которые двести лет назад бесславно возвращались домой измученные французские войска, подгоняемые русской армией, то в каждой деревне вам обязательно расскажут о несметных сокровищах Наполеона, закопанных где-то в их окрестностях. Правда ли это или досужий вымысел — кто знает; как говорит кладоискатель Владимир Порываев, настоящий клад открывается далеко не всем. И только в нужное время.
Тонет в закатном солнце таинственное Семлевское озеро, отражаются в нем, сверкая, последние сентябрьские лучи — будто золото, спрятанное на самом дне, слепят они глаза.
Спят на берегу в изрытых траншеями и воронками полях павшие солдаты. Охраняют покой этой земли, как бессменные часовые. Им-то, под землей, точно известно, где прячутся несметные богатства Наполеона. Только они об этом никому не расскажут.
…После выполнения тайной миссии Наполеона генерал Богарне сильно изменился. Если раньше он был не дурак выпить и пограбить, то теперь присмирел, успокоился. Говорили, что однажды он случайно заснул в одной из православных деревенских церквушек, откуда было вывезено буквально все, до последней поповской ризы, и явился ему ночью святой, покровитель сего храма, который сказал, что если Богарне не опомнится и не перестанет в России мародерствовать, то неминуемо погибнет. «Прекращай безобразничать, генерал, иначе как собака помрешь. А будешь вести себя нормально, вернешься домой целым».
Богарне выбрал второе — и долго еще вспоминал тот проклятый восточный поход, не принесший ему ничего, кроме позора и бегства.
