«Лефортово». Карантинная камера на первом этаже, Олега Адольфовича только что привели с прогулки.
-Никак не могу привыкнуть держать руки за спиной, - обронил он сопровождающим его сотрудникам.
Невероятно непривычно видеть Коршунова не в костюме и не в высоком кресле над которым висит герб ФСИН, а в синей фуфайке на фоне решеток. О сколько мы спорили с ним, сколько критиковали его, когда он собирал круглые столы и прочие заседания с участием правозащитников. Но сейчас все былые противоречия и конфликты в прошлом. Теперь Коршунов — один из заключенных, чьи права мы обязаны защищать.
- И вам тоже выдали тюремную робу? - спрашиваю я Олег Адольфовича.
- Да. Только рубашку разрешили оставить, потому что все их майки мне оказались малы. В «Лефортово» явно не были готовы к моему приходу (грустно улыбается).
- Но ведь забирать у заключенных одежду якобы на «прожарку» (дезинфекцию) в принципе не законно. Нет ни одного нормативного акта, которым это предусмотрено. И ни в одном другом СИЗО России больше так не делают. Почему вы не возмущаетесь, что вас нарядили в эту ужасную робу?
- Ну это же «Лефортово»...
- А разве оно действует по другим законам?
- Это сложный вопрос. Фуфайка в принципе удобная. Я в ней сплю, чтобы не замерзнуть. А вот в тапочках гулять по прогулочному дворику холодно.
- А как же вот эти «умопомрачительные» кирзовые ботинки, что стоят в углу?
- Давайте о них не будем... Мне на них даже смотреть смешно. И вообще не понимаю, как можно ходить без шнурков.
- Но ведь обо всем этом мы вам говорили не раз. Просили разрешить шнурки, вы нас не слышали, мол, на них заключенные могут повеситься. А как, кстати, ваш матрас? Удобный?
- Спать неудобно. Бока болят. Каждому руководителю нужно недельку побыть в другой шкуре, тогда он будет понимать, что нужно исправить.
(Я щупаю матрас, который в середине совсем худой, и, по сути, спать приходится на одних железных прутьях. Подушка у Коршунова крошечная, сбитая, убогая. Мы сразу же просим заменить ее, как не пригодную для сна).
Тут есть радио. Станция «Маяк». Я уже привык, что по утрам «детский час» - читают аудиокниги. А библиотека в «Лефортово» не плохая. Огромный ассортимент (мне приносили каталог ознакомиться). Есть даже Солженицын. Вашего Хинштейна (Александр Хинштейн — в прошлом обозреватель «МК», в настоящее время советник директора Росгвардии РФ — авт.) пять книг тут. Но библиотекарь меня не правильно поняла, и принесла стопку книг, которые мне не подошли. Одна книга про тюрьму. Представляете? Сейчас самое время (ухмыляется). Потом какие-то стихи....
Но вот мне больше всего не хватает телевизора. Что говорят обо мне с телеэкрана — это я и без телевизора в курсе. Хочется знать, что происходит в стране. Сотрудники утверждают, что на карантине телевизор не положен, или что свободных телевизоров нет. При этом если бы чисто гипотетически моя дочь принесла телевизор или даже несколько в дар СИЗО (чтобы один попал ко мне в камеру), у нее их не взяли бы.
- Мы вам про это тоже говорили! Во всех СИЗО принимают благотворительную помощь. И вот про то, что в карантине тоже должен быть телевизор, мы говорили. Вам это тогда не казалось важным. Что еще вас поразило?
- Что на каждый «чих, то есть по поводу каждой ерунды, надо писать заявление на имя начальника.
- Но вот теперь вы все исправите?
- Я уже вряд ли вернусь. Про матрасы я знал и раньше, но чтобы заменить их, требуются колоссальные деньги и нужно поменять стандарт. Мы получили много имущества от Минобороны, там есть и хорошие солдатские матрасы. Они лучше наших.
- Можете дать их в первую очередь несовершеннолетним и женщинам?
- Сейчас я могу дать вам только часть своей пайки. Вон у меня хлеб лежит и сахар. Хлеба мне принесли целый батон, не жалели. Была в моей жизни полоса белая, пришла черная. Но главное — вдоль полос не ползти.
- Не густо у вас с провизией (кроме хлеба и сахара, да чайника с кипятком нет вообще ничего).
- А вы хотели потом написать, что у меня вся камера в колбасе и черной икре? Всем бы это понравилось, наверное. Но вот видите, как оно на самом-то деле. Я обычный заключенный.
- Вам не передавали передачки?
- Пока нет. Но передадут, думаю. Если что, скажите близким, что еда должна быть безуглеводная. Мне бы диетпитание (диабет, гастрит), но в СИЗО его почему-то не назначили.
А вообще вы знаете, как бы кто не говорил, тут неплохо кормят. Я бы сейчас, уже видя все изнутри, подправил бы какие-то нормативы (я ведь их раньше сам утверждал), но совсем немного. Вчера на обед был суп из курицы и я там действительно видел куски мяса. Была еще отличная овсяная каша. Сегодня на завтрак дали молочную лапшу, но она сладкая, а мне нельзя. Так что я просто попил чай с хлебом. Но ничего страшного. Стройнее буду. Вот кто хочет похудеть — надо сюда на две недельки. Вот женщины тратят огромные деньги на всякие программы похудения, а можно для них организовать тут такие «сессии». Эффективно и недорого.
- Вот чувствуется у вас во всем предпринимательская жилка. Зачем вы вообще пошли в тюрьму работать?
- Случайность. Я, кстати, до этого входил в сотню эффективных менеджеров страны, хоть вы в своей статье обо мне (вчера ее принесли в камеру сотрудники) пишите, мол, сомневаетесь в моей грамотности как финансиста.
Предложили в администрации президента, я спросил — есть время подумать? А они: «Только пока будете ехать до здания ФСИН, вас там уже ждет директор на беседу». Я не жалею, что пришел в тюрьму. Да, на мне был весь тыл, госконтракты, стройки, все денежные вопросы — самые болезненные темы. И вот сейчас мои обязанности распределили по тем другим замам, думаете, у них не возникнет проблем? Вот посмотрите. Во ФСИН всегда меня грязью поливали, а теперь будут кого-то другого.
Вы назвали меня самым богатым тюремщиком. Но где факты? Про вертолет Robinson написали... У меня есть права на вертолет, я давно отучился. Моя страсть — это мотоциклы. Я не раз разбивался «в дымину»... Куртки байкерские я сам своими руками шил. И вот вы пишите, что я жадный и ужасный, по словам коллег. Неужели никто ничего хорошего про меня ничего не сказал?
- Справедливости ради скажу, что потом кое-кто из коллег вспомнил, как вы собрали деньги на операцию умирающему ребенку одного из сотрудников УФСИН по Смоленской области.
- Было такое. 350 тысяч долларов потребовалось. Я попросил одну крупную страховую компанию выделить эти деньги, ребенка в итоге спасли. Я первый скайп установил в женских колониях. Директор даже шутил, мол, отправьте Коршунова в женскую колонию - и там сразу все появится. В одной колонии (не буду называть ее) не было душа для женщин, а как не мыться каждый день? Я сказал начальнице, что она будет ночевать в колонии, пока тут не появится два душа. Через два дня они были. А вообще помните анекдот про жадную девочку и пельмени? Когда ей дали целый тазик ее любимых пельменей, первым делом она сказала: «А сколько себе, выходит, оставили?».
- Как вас тут встретили? Вы были раньше в «Лефортово»?
- Был. С какой-то проверкой приходил. Относятся тут хорошо. На «вы». Вот в зале суда местные конвоиры меня поразили. Один кричал: «Эй ты, давай быстрее». Когда мои адвокаты возмутились, мол, я все-таки генерал, причем, действующий, он ответил: «А чо такое? Пугаете меня?» Кстати, не понимаю, зачем он был с собакой? Для чего вообще она нужна — она что, бросилась бы меня защищать, если бы кто напал?
ИЗ ДОСЬЕ МК:
Официально Коршунов является действительным государственным советником второго ранга. Воинского звания у него нет. Но он всегда мечтал быть генералом и даже пошил себе форму с погонами (она в единственном экземпляре), в которой любит ходить! Поэтому порой Олег Адольфович и сам начинает верить, что он генерал.
В «Лефортово» когда анкету заполняли спрашивают: «Место работы». Я говорю: «Пишите. ФСИН России, заместитель директора». Они: «Так и писать?». Я: «Ну да». Вчера попросил встречу с начальником. Он сразу пришел.
- Так он не мог не явиться, он же до сих пор ваш подчиненный?
- Фактически да. Парадоксальная ситуация. Я и заключенный, и его начальник. Вообще сотрудникам «Лефортово» тяжело.
Тут же , обращаясь к сопровождающим, Коршунов просит: «А можно мне соль выдать?». Напомним, некоторое время назад в «Лефортово» заключенным запретили выдавать соль вопреки закону и здравому смыслу (в СИЗО по всей стране она разрешена). Потом соль здесь удалось отстоять и вот, выходит, она снова пропала?
- Да это сбой, наверное, какой-то, - комментирует Коршунов.
- Что вы их защищаете? Они вам, замдиректора всей службы, соль не дали!
- Я еще пока действующий руководитель, должен ФСИН защищать.
- Как вы себя чувствуете? Вас осмотрел врач?
- Реально медицина здесь хорошая. Прочувствовал все на себе. Сделали УЗИ и вообще все. Аппаратура стоит в медкабинете качественная, врачи отличные. Я до ареста был на операции (на желудке) в известном медцентре, там кровь взяли — на руке огромный синяк остался, стыдно ходить. А тут взяли — я даже не почувствовал. Возможно, лекарства не все есть в наличии, но не отказывают, если ты со своими сюда приезжаешь. Дали глюкометр — теперь сам меряю уровень сахара.
P.S.: «МК» стало известно, что Коршунову, помимо обвинения в растрате, собираются вменить еще и организацию заказного убийства сотрудника, отвечавшего за сдачу недавно построенного следственного изолятора «Кресты-2» в Санкт-Петербурге.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
