37 жилых домов планируются под снос, в них постоянно проживают пенсионеры, полицейские, врачи, даже сами местные работники «Газпрома».
Люди наперебой уверяют, что не они виноваты в том, что поселились поблизости от опасного газопровода, дескать, это сам концерн проложил здесь когда-то свою трубу. А обычным сельчанам теперь страдать.
«Господи, дай дожить — мне осталось всего ничего», — расплакалась перед журналистами одна из обитательниц сносимых домов, пенсионерка Валентина Бабайцева. Она вместе с сестрой все суды уже проиграла. Надеется, правда, что до выборов президента в 2018 году из-под родного крова приставы не выкинут — побоятся. А там как бог пошлет.
Жители поселка Первомайский взывают к Путину, написали ему письмо. Вот только удастся ли обычным сельчанам в споре с могущественным «Газпромом» отстоять свое конституционное право на жилище и не стать бомжами?
Крепкий рабочий поселок Первомайский, что и говорить. Ладные дома — не новомодные коттеджи и шале, а справные, кирпичные, двухэтажные, со всеми удобствами, построенные на века. Ухоженные приусадебные хозяйства.
В обиходе этот тамбовский поселок не зря называют «газпромовским». Именно тут проложена расширенная газовая магистраль «Петровск–Елецк», позже открыли учебный центр «Газпрома», в него съезжаются на свои мероприятия газовики со всей России.
Первомайский зажиточен и благоустроен — и все это благодаря трубе. Но несколько лет назад из-за той же газовой трубы у жителей поселка начались большие проблемы.
«Отдал газовикам колхозную землю»
«Главный виновник того, что сейчас у нас в Первомайском творится, сидит перед вами, каюсь», — смущается Александр Дмитриевич Попов, бывший председатель колхоза «Красная Звезда».
Землю газовикам выделяло как раз его хозяйство, в стародавние советские времена, 37 лет тому назад, в 1980 году.
«По просьбе газовиков для их нужд я отдал колхозную землю, примерно гектар, тогда это было просто. Приехал председатель райисполкома и говорит: иначе положишь на стол заявление по собственному. Что было делать, я только год как председателем отработал».
Никакой особенной беды, кроме того, что сданная внаем газовикам пашня будет временно изъята из сельхозоборота, никто не узрел. «Газовики вроде как пообещали протянуть свои «нитки» прямо и всего на пять километров, а протащили в сторону аж на лишних 32, перерасход трубы получился более 50 километров, подвели ее к нашему поселку с самой дальней стороны. Делали тогда все на глазок, без чертежей, до сих пор видно, как кое-где труба «виляет», — продолжает бывший колхозный председатель.
«Что газовая магистраль была проложена с отклонениями от основного проекта, признали гораздо позже», — объясняет и Сергей Зеленев, первый замглавы администрации на момент прокладки трубы. Его тоже угораздило построить жилье в непосредственной близости от газовой магистрали. «Кто ж знал, что так выйдет! — восклицает бывший чиновник. — Да у меня даже письмо есть, что «Газпром» отдает мне эту землю под частную застройку совершенно законным образом и со всеми разрешениями. А теперь что получается? Одной рукой дали, чтобы другой забрать?»
Затронули газовщики при прокладке траншеи и федеральную трассу «Каспий», М-6, что идет на Москву. Как вспоминают очевидцы, два «прокола» — развязки под ней — делали в непосредственной близости от дороги. Первую из труб (а всего их две) пустили параллельно М-6, но, как утверждают специалисты, на недопустимо близком по технике безопасности расстоянии от нее.
До сих пор рядом с этой все еще действующей газовой трубой под давлением в 50 атмосфер, едут машины, фуры, автобусы с пассажирами. Случись что — рванет так, что мало не покажется. Но про снос или перенос магистрали газовики как-то помалкивают.
«Слава богу, что в СССР строили капитально и с запасом. Труба старая и в любой момент может приказать долго жить, ведь срок ее эксплуатации был рассчитан лет на 20–25, а прошло почти сорок», — качают головами жители.
— Почему же трубу не положили как надо? Разве это не проще, не дешевле, не надежнее, в конце концов? — интересуюсь у экс-председателя Попова.
— Наверное, проще, — согласно кивает он. — Но подумали, что ничего страшного в этом нет, если чуток отступить от Генплана. А государственные деньги никто тогда особо не считал, наверное.
Опасный производственный объект
Там, где подходила к местному химзаводу вторая труба, со временем встала церковь, частные дома, отстроили целых три жилых улицы.
Газопровод — опасный производственный объект. Безусловно, было бы гораздо лучше, если бы в непосредственной близости от него никто не жил. Но о том, что проект сдали с нарушениями, понадеявшись на наш родной русский авось, и на самом деле труба лежит не там, где надо, а там, где кому-то — с течением лет уже и не разобрать кому — заблагорассудилось, открыто заговорили лишь в начале 90-х годов. Посмотрели документы — и ахнули.
Из письма Федерального горного и промышленного надзора России, Гостехнадзора начальнику Первомайского УМГ «Мострансгаз» Апостолову А.А. от 25 июля 1995 года: «(...) рекомендуется восстановить все нарушенные КИПы в соответствии с проектом. Участок газопровода Петровск–Елецк, находящийся в зоне минимальных расстояний от поселка Первомайский, эксплуатировать как коррозионно-опасный. Не реже двух раз в неделю обследовать на обнаружение утечек газа.
Запрещается пользоваться открытым огнем, производить без разрешения земляные работы, высаживать деревья и кустарники. Жителей жилых домов, находящихся в данной зоне, инструктировать два раза в год о правилах поведения вблизи охранных зон газопровода».
Двадцать лет назад речь о насильственном судебном выселении жителей еще не шла. До 2012 года, как говорят мои собеседники, реальной карты расположения газопровода ни у кого, кроме самих газовиков, не было вообще. Гром грянул откуда не ждали.
Концерн «Газпром» неожиданно решил, что в своей деятельности он прежде всего руководствуется заботой о людях и... «обязан обеспечить исполнение требований по защите жизни и здоровья граждан от возможных аварий и инцидентов на опасных объектах».
Как можно спасти людей, проживающих в опасной зоне, если они того сами не хотят? Живут в собственных домах и никуда из них уезжать не собираются. Выход один — признать все эти дома по решению суда самостроем и выселить оттуда хозяев как можно быстрее, пока труба на самом деле не рванула. Компенсаций ведь тогда не оберешься.
А если суд объявит рачительных домовладельцев злостными захватчиками, платить никому из них будет не надо. На улицу — так на улицу.
«Дом нарушает зону на несколько сантиметров»
«240 метров была раньше охранная территория у газопровода, со временем, якобы в целях нашей безопасности, ее увеличили до 300 — и мы все вошли в ту зону, где не должны жить люди, — переживает еще одна жительница, Серафима Анатольевна Ершова. — Хотя иногда эти границы очень странно проложены. У кого-то жилье заходит за охранную зону на три метра, а у меня, например, дом на двух хозяев, и вроде бы моя личная половинка нарушает эту зону всего на несколько сантиметров. Но чиновники говорят, что в этом случае они ничем помочь не могут — дом-то один, так что снесут меня вместе с соседями все равно».
Газовики настаивают на том, что жители будто бы самовольно захватили чужие земли, поэтому никаких прав на недвижимость у них нет и компенсация им не положена. Напоминаю, что похожая схема использовалась, когда признавали самостроем дачи. Но в случае с Первомайским доказать преступный умысел граждан оказалось гораздо сложнее. У многих сохранилась переписка с «Газпромом», квитанции об оплате по теплоснабжению, ЖКХ, вся разрешительная документация. «Они же сами нас в свое время газифицировали — какие же мы незаконные?» — возмущается Серафима Анатольевна.
С иском к другой жительнице Первомайского, Бабайцевой Валентине, проживающей на улице Западной, «Газпром Трансгаз Москва» обратился еще в ноябре 2014-го. Пожелания те же: снести, нельзя оставить. На тот момент в похожем положении находились уже 24 собственника. Обе стороны ждали прецедента.
Суд первой инстанции встал на сторону женщины и признал, что «расположение спорного объекта с нарушением минимальных расстояний от оси газопровода» не является достаточным основанием для его сноса, поскольку возведен дом был законно. В удовлетворении заявленных требований истцу отказали. Недовольная сторона тут же подала на апелляцию.
И в октябре 2016 года, после почти двухлетних мытарств, Валентину Бабайцеву — инвалида второй группы, все-таки постановили снести. Решение это уже вступило в законную силу. «А следом, как под копирку, пойдем мы все», — вздыхают первомайцы.
Моисеевы, Бабайцевы, Ершовы, Алехины, Пузиковы — и это только начало огромного списка «приговоренных к сносу». Панковы, Сухаревы, Кузнецовы, Самохина... Не только хозяева спорной жилплощади, но и их семьи, дети, внуки... Что же им всем теперь делать? Умолять президента о помощи или покорно паковать чемоданы на выход?
Нужно честно признать, что в нашей стране всегда наплевательски относились к чужой собственности: надо — так превратим роскошный трехэтажный особняк в грязную коммуналку, надо — снесем частные магазины и лавчонки, просто потому, что они не радуют чей-то глаз.
Да, по закону лишить владельца единственного жилья, если дом или квартира не находится в ипотечном залоге, вроде бы нельзя — но если очень хочется, то почему бы и нет? Ответственность за выселение судебными приставами несчастных поселковых бабушек на улицу никто ведь не понесет. И самих приставов, если в деле вдруг обнаружатся обман и нестыковки, никто из их квартир не выкинет. Поэтому ничего не боятся.
Жители поселка с ужасом ждут, что будет дальше: «Кто-то из наших надеется, что пронесет, кто-то в апатию впадает, а кто-то, наоборот, хочет бороться, перекрывать трассу М-6 даже… Я за свой дом тоже буду стоять до последнего, несмотря на то, что соседка моя уже проиграла», — обещает Серафима Ершова.
Женщина считает, что если бы все владельцы недвижимости выступили единым фронтом, то им бы наверняка удалось отстоять свою правду. Но один в поле не воин, хотя жителей поддерживают и местные поселковые власти, прокуратура, надзорные органы. Районные суды также разделяют опасения простых людей оказаться «за бортом» и пытаются им помочь. Но на более высоком уровне все эти душевные порывы глохнут лишь при одном упоминании имени могущественного истца.
Так можно ли помочь простым людям? Оказывается, что да, и довольно просто. В мире давно существуют технологии, способные справиться с этой проблемой, не превращая десятки людей в бездомных. Дело в том, что срок эксплуатации старой трубы давно подошел к концу и ее вполне можно перенести, заменить на другую, новую, проложить которую не тяп-ляп, а согласно разработанному проекту; не куда захочется, как в «лохматых» годах, а как положено — вдалеке от жилых кварталов, никакие из них не порушив. «Я честно не понимаю, почему никто не хочет принять это простое решение — только ломать дома и все, разве ж это по-человечески?» — искренне переживает Александр Попов.
Изо всех жителей Первомайского свои квадратные метры пока что удалось отстоять по суду только ему одному, тому самому председателю колхоза «Красная Звезда», с которого все и началось.
А вот как ответил сам ПАО «Газпром» на запрос о судьбе остальных жителей Первомайского — привожу послание с сокращениями, не меняющими его суть: «Магистральный газопровод «Петровск–Елецк» (расширение), далее газопровод, введенный в эксплуатацию в 1986 году и зарегистрированный в государственном реестре опасных производственных объектов, принадлежит ПАО «Газпром» на правах собственности. Эксплуатирующей организацией является «Газпром Трансгаз Москва».
В поселке Первомайский Тамбовской области в пределах минимальных расстояний от газопровода, от 245 до 297 метров, возведены жилые дома. Согласования на застройку не осуществлялось.
Для обеспечения безопасности жизни, здоровья и имущества людей здания, строения и сооружения, построенные ближе установленных норм, фактически являются самовольными постройками и подлежат сносу за счет юридических и физических лиц, допустивших нарушения.
В своей деятельности ПАО «Газпром» руководствуется законодательством и обязано обеспечить исполнение требований по защите жизни и здоровья граждан от возможных аварий и инцидентов».
То есть все для блага абстрактного человека, но ни слова о том, где и как конкретные люди, лишенные единственного жилья, должны жить дальше. Вот об этом — самом главном — в документе почему-то ничего не сказано.
