«Главное, чтобы костюмчик сидел»
Когда мы начали работать над этим материалом, в памяти всплыла другая история про дресс-код. Лет восемь назад кто-то отсканировал и «слил» в Сеть брошюру по наиболее предпочтительной форме одежды для сотрудников одной из ключевых российских топливных корпораций. Им предписывались не только прописные истины из серии «белый верх — темный низ». Детализация поражала: все, вплоть до марок одежды и цен на пиджак, юбку, брюки и даже колготки, с разбивкой в зависимости от ранга работника.
Если такие жесткие требования (юбка на два сантиметра короче нормы — штраф с занесением в личное дело) предъявляются для простых гражданских менеджеров, наверное, церковные правила для священников еще суровее?
Чтобы ответить на этот вопрос, отправляемся на московское Троицкое подворье, где расположена одна из пошивочных и вышивальных мастерских. Совсем небольшая, зато мастерицы здесь настоящие кутюрье: трудятся в основном вручную. Взять нас с собой на примерку согласился один из столичных священников. Правда, имя свое он очень просил оставить в тайне.
— Мне бы подрясничек пошить, только вот черный не очень хочу, — святой отец объясняет детали своей дизайн-идеи главному мастеру Надежде Георгиевне. — Я у вас в церковной лавке видел светло-горчичную ткань...
Швея кивает: мол, почему бы и нет. Чуть позже батюшка нам объясняет, что по традиции повседневное одеяние должно быть черным или серым. Но если очень хочется, то можно и другого цвета. А как же каноны? Они, конечно, есть. Но когда от обилия оттенков и фактур глаза разбегаются, как тут устоять? Просто все должно быть в пределах разумного. Важно, чтобы священник в своем одеянии выглядел солидно и адекватно, резонировал с убранством храма и собственной ролью в нем. А какая на нем при этом будет ряса — традиционная черная или модерновая нежно-оливковая, — не так уж и важно в наши дни. Главное, чтоб не розовая.
— А еще б сорочку пошить, как вы мне в прошлый раз сделали, только чтоб воротничок был на миллиметр повыше и пожестче, — батюшка для примера прихватил с собой сшитую в этой же мастерской сорочку и теперь, как заправский модник на примерке у кутюрье, вертится перед зеркалом. — Ах, нельзя на миллиметр, не получится? Ну хоть на два тогда давайте... Ладно. И безрукавку пошить не до бедра, а до колена? Можно? Ну, с Богом!
«Утром стулья, вечером деньги»
Есть в работе церковных портних одна удивительная особенность. Они не берут с клиента денег вперед. Снимают мерки, закупают ткани и фурнитуру, тратят неделю на раскройку и пошив. И все это на честном слове. Если батюшка начнет на примерке привередничать — мол, тут не сидит, там сборит, — молча возьмутся переделывать. А бывает (правда, очень редко), что владыка и вовсе от заказа решает отказаться. Даже тогда ему мастерицы никаких претензий не предъявляют и счетов за свой напрасный труд не выставляют. Как говорится, понять и простить.
И это притом что работа, мягко говоря, недешевая. Например, за обычную сорочку, которую надевают под рясу, мастерица запросила 2300 рублей. Подрясник из светло-горчичного хлопка — 4300. Черная безрукавка из натуральной белорусской шерсти — 5000 рублей. В целом же повседневный комплект церковного облачения обходится священнику в достаточно подъемную сумму. В среднем это от 8 до 15 тысяч рублей. За эти деньги батюшка может повесить в свой шкаф сорочку, подрясник (длинное «платье» с узкими рукавами), рясу (почти то же, что и подрясник, только рукава широкие, как крылья). Плюс головной убор — скуфья или камилавка. Экземпляры из синтетики подешевле — рублей 800 за штуку. Натуральный лен подороже — от тысячи. Кроме того, иерарху для повседневной жизни понадобятся брюки. Но это уже вопрос к обычным гражданским магазинам и ателье. В церковных мастерских такое не шьют.
Другое дело — облачение для праздников. Здесь цены буквально на порядок выше. Судя по предложениям интернет-магазинов для священников (да, есть и такие!), за полный комплект расшитого золотом-серебром одеяния можно отдать тысяч сто-двести. За что же такие безумные деньги?
На этот счет в той же Глобальной паутине гуляет множество версий. Якобы над каждым предметом облачения и вышивкой мастерицы трудятся исключительно вручную. Даже ткани стирают не в обычной воде, а в святой. Да и выливать воду после стирки, если верить этой информации, можно только туда, где не ступала нога ни человека, ни собаки. Плюс гладить одеяние надо особыми утюгами, которые никогда не касались обычной мирской одежды.
Канитель и нанотехнологии
Проверять эти версии на прочность мы отправились в подмосковное Софрино. Здесь расположена гигантская производственная площадка при РПЦ.
Первый миф — об исключительно ручной работе при пошиве облачений для батюшек — разбивается сразу же. Оказывается, современная ряса — продукт высоких технологий.
— Для вышивки мы используем японские и немецкие автоматы, — рассказывает наш гид по заводу отец Валерий (Кузнецов). — Сначала дизайнер при помощи компьютерной программы создает изображение, оно записывается на дискету и вводится в компьютер автомата. И потом уже он сам стежок за стежком выводит нужный рисунок на ткань.
Используется здесь и термопечать. Можно на компьютере создать любой рисунок, перенести его на бумагу, а затем прокатить лист вместе с куском ткани сквозь раскаленные валики. В результате рисунок намертво впечатывается в материю. Сделанное в такой технике облачение стирать можно как угодно: хоть в святой воде, хоть в бытовой стиральной машинке. С ним ничего не случится. Да и по весу оно гораздо легче, чем экземпляры с традиционной вышивкой.
Утюги — тоже миф: в цехах они самые обычные.
В целом большинство операций, как объяснили представители швейного производства, выполняется при помощи компьютеров и автоматов. Нам удалось застать только одну поистине ручную работу — изготовление митры (головного убора для богослужения), их создают по старинной технологии. Берется сборная деревянная болванка. На нее наклеивается основа — марля и бумага. Когда заготовка высыхает, части болванки одна за другой вынимаются. Получается жесткий каркас в технике папье-маше. Затем на него нашиваются длинные лоскуты бархатистой ткани, уже расшитой замысловатым узором. Финальный штрих — тонкие ленты, которые призваны скрыть швы. На каждый такой головной убор уходит дня два-три.
Однако для особо взыскательных и обеспеченных батюшек есть и более сложные технологии. Например, вышивка в старинной технике канители. Это когда на тончайшую нить художник набирает мелкие объемные детали — пайетки, бисер, бусинки — и ею создает сложный узор. Это может быть и лоза винограда, и разной формы кресты с завитками, и просто красивые вензеля. Вся эта объемная красота переливается почти бриллиантовым блеском при каждом движении. Но работа безумно сложная. Тонкая нить может порваться от любого неловкого движения мастера или просто под тяжестью бусин. Тогда весь узор приходится разбирать и начинать заново. В результате на изготовление узора на ткани размером 50 на 50 см у кудесницы уходит полгода кропотливого труда по 6–8 часов ежедневно.
Более того, устать от работы и передать ее помощнице нельзя. Удивительная техника сразу же выдаст чужую руку: орнамент получится совсем другим. Так что облачение, расшитое канителью, стоит целое состояние. Точные цены мастера даже не берутся называть. Только скромно улыбаются и полушепотом говорят, что оно, конечно, гораздо больше ста тысяч.
Рыбак рыбака видит издалека
От разнообразия тканей в церковной фэшн-индустрии глаза разбегаются. Все цвета радуги: от ярко-желтого до густого фиолетового и аскетичного черного. Кроме вполне логичных в данной ситуации крестов и ангелов здесь и цветы, и павлины, и даже улавливаются силуэты рыб и овалы, напоминающие яйца.
— Каждое изображение — это символ со своим глубоким историческим значением, — просвещает нас отец Валерий. — Например, тот же павлин. Он символизирует возрождение к новой, красивой жизни. Осенью его яркое оперение опадает, а весной вновь появляется.
Образу яйца также досталось значение новой жизни, которая появляется из чего-то твердого и холодного, похожего на камень.
Но есть в вышивке на церковном облачении и самый настоящий детективный символ. Это рыба. Изображается она чаще всего как две перекрещивающиеся дуги. И несведущему человеку угадать в этой картинке обитательницу морских глубин не так-то просто. Зато адептам раннего христианства этот символ был очень хорошо знаком.
— Первые христиане подвергались гонениям и могли быть убиты за свою веру, — рассказывает отец Валерий. — Они придумали для себя тайный опознавательный знак в виде рыбы — по-гречески «ихтос». В переводе на русский каждая буква расшифровывалась как «Иисус Христос, сын божий, спаситель». Когда христианин хотел найти в толпе единомышленника, он просто незаметно рисовал на земле палкой рыбу. Другой христианин его сразу понимал, а для остальных этот знак ничего не значил. Никакого риска.
Цвету облачения тоже придается большое значение. Например, на Пасху священник должен быть в красном. На Троицу — в зеленом. Рождество — белое одеяние. В Великий пост надлежит быть в черном или фиолетовом. Если учесть, что каждый комплект стоит как минимум тысяч 75, соблюсти дресс-код по всем правилам действительно под силу только тем батюшкам, у которых или очень большой приход, или особо щедрые меценаты. Ведь зарплату священнику никто не платит. Жить, одеваться и поддерживать свой храм в нормальном состоянии приходится в основном за счет пожертвований.
Причем сэкономить, отказавшись от какой-то части облачения, нельзя. Тут тоже у каждой детали свое историческое значение. Например, нарукавники (или поручи), которые священник надевает на запястья, пояс и палица (расшитый кусок материи, который носится на поясе сбоку) — это отсылка к военному быту первых христиан, символизирующая латы и оружие.
Еще один безусловный элемент облачения, без которого не обходится ни служба, ни исповедь, — омофор. Это длинная лента из двух частей с прорезью для головы, которую батюшка надевает на плечи. Такая деталь — символ заблудшей овцы, которую по преданию Иисус отыскал и вынес на своих плечах к стаду. Даже у традиционного головного убора — камилавки — есть свое историческое скрытое значение. В самом названии кроется английское слово camel (верблюд), напоминающее о распространенной профессии эпохи раннего христианства — погонщиках верблюдов.
Получается, единственное, на чем священники в теории могут сэкономить, — это качество тканей. Например, выбрать вместо греческой отечественную, подешевле, а экологичные хлопок и лен заменить на синтетику. Но станет ли кто-то жертвовать собственным комфортом?
— Я сторонник разумного и необходимого, без роскоши, — говорит отец Георгий Парфенов. Ему все-таки удалось собрать нужную сумму и отчитаться за нее в соцсети фотографией в новом праздничном одеянии. — Христос ходил в простой одежде. Через облачение священников и храмы люди должны приходить к вере, а не отворачиваться от нее, когда видят сплошную роскошь и только. Мое облачение стоило 8 тысяч рублей. Для двух моих сыновей, которые прислуживают в храме, облачение стоило по 5 тысяч. Я сельский священник — к чему мне роскошь?
Однако знатоки церковного дресс-кода к таким хитростям относятся скептически. По их словам, это раньше люди, отдававшие свою жизнь служению церкви, сознательно одевались в крайне неудобные ткани: колючие, тесные и дешевые. Чтоб побольше думать о душе и почаще терзать бренное тело. А сейчас в ходу гладкий дорогой шелк с полиэстером и легкая вискоза — страдания уже давно не в тренде.
А КАК У НИХ
Православные священники в России выбирают одеяния исключительно «чистых», природных цветов: белого, желтого, красного, зеленого, голубого, фиолетового и черного. Промежуточные оттенки — розовый, сиреневый или цвет морской волны — у нас, в России, не приняты. А вот батюшки в Молдавии или на Украине запросто могут одеться в такой яркий, кричащий наряд. Также там принято, особенно в сельской местности, украшать стены храмов цветами и травами.
ПОЧЕМУ ЗАБЫЛИ ПРО ЖЕНЩИН?
В церковном дресс-коде почти нет места для женской одежды. В лавках при храмах и даже в Софрине можно увидеть лишь аскетичные монашеские одеяния черного цвета. Причина в том, что женщина в православии (да и в католицизме тоже) не имеет права быть священником. Как объясняют сами святые отцы, в Евангелии сказано, что Бог изначально создал мужчину. А женщина может быть лишь его помощником.
