Суд приступил к опросу главных свидетелей — технических экспертов из числа бывших сотрудников ведомства. А те предоставили фото и видео, доказывающие, что Реймер был в курсе всей «браслетной» истории.
Реймер между тем за два года, что провел в СИЗО «Лефортово», продемонстрировал стойкость духа: он ни разу ни на что не пожаловался, не поменял своих показаний и не пошел на сделку со следствием. Сам судебный процесс словно бы показал: Реймер действительно самый нестандартный тюремщик за всю российскую историю.
Судьба педантичного русского немца (который хотел построить справедливость сначала в полиции, а потом в тюрьме, и сам в итоге запутался в сетях интриг, сплетен и скандалов) - поучительна. Даже его заклятые враги говорят теперь на суде, что его, возможно, подставили, но это, дескать, тот случай, когда подставили поделом.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»: «С именем Александра Реймера связаны три скандала. Первый — с прослушкой его первого заместителя Эдуарда Петрухина (ФСБ нашло в его кабинете аппаратуру, а провода вели в соседний — к шефу). Второй, сексуальный, - с секретаршей (женщина написала заявление в СК, где сообщила, что Реймер к ней приставал). И третий - с закупкой электронных браслетов, который и стал поводом для ареста. Но самого Реймера считали одним из самых демократичных начальников уголовно-исполнительной системы. Благодаря ему в камерах появилась приватность (по иронии судьбы, единственное СИЗО, где туалеты не отгорожены и заключенные справляют нужду прямо друг у друга на глазах - «Лефортово», в котором он сидит сам)».
Мобильник для Ходорковского
ИЗ ДОСЬЕ «МК»: «Полковник Виталий Наконечный в систему ФСИН пришел задолго до Реймера — в 1999 году и возглавил «Главный центр инженерно-технического обеспечения». По указанию Реймера была проведена проверка, результатом которой стало возбуждение уголовного дела на Наконечного. В 2014-м году полковника реабилитировали, государство перед ним извинилось и возместило ему моральный и материальный ущерб. В ноябре 2015 года СК РФ возбудил уголовное дело о фальсификации материалов служебной проверки «с целью незаконного отстранения Наконечного В.Л. от должности и его увольнения», признав Наконечного потерпевшим».
- Виталий Леонидович, на днях вы будете уже в четвертый раз давать показания в суде по делу Реймера. Что можно рассказывать столько времени про бывшего начальника?!
- Меня считают одним из ключевых свидетелей по делу об электронных браслетах. А про Реймера могу рассказать действительно много, как хорошего, так и плохого. Никакой обиды у меня на него нет. (На суде против Реймера в первый раз Наконечный выступил в декабре 2016 года, и тогда его не менее трех часов «пытали» — не испытывает ли он к шефу личную неприязнь — Авт.) Когда увидел его на скамье подсудимых, склонившего голову, то испытал большое сожаление.
- Было жаль его?
- Было сожаление, что директор целой федеральной службы обвиняется в таком преступлении. Его защита все время повторяет, мол, ему неправильно докладывали ситуацию подчиненные. Вроде как не царское это было дело - вникать в закупки с какими-то там браслетами. Но все не совсем так.
Чтобы во всем окончательно разобраться, нужно рассказывать с самого начала — с момента появления Реймера на Житной (там располагается здание центрального аппарата ФСИН — Авт.)
- Давайте. Как в ведомстве отнеслись к назначению Реймера директором ФСИН в 2009-ом году?
- Неоднозначно. Они ведь был человеком не из нашей системы (бывший полицейский, возглавлял ГУВД Самарской области — Авт.) Сразу убрал многих людей из команды прежнего начальника ФСИН РФ Юрия Калинина, назначил новых. Это в общем-то было ожидаемо и ни у кого особого удивления не вызвало. Но отдельные назначения выглядели, мягко говоря, странными: к примеру, начальником Управления социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными стал бывший руководитель самарского ГИБДД Валерий Трофимов.
- Почему вас он не уволил?
- Ему меня рекомендовали сверху как человека не политического, грамотного и якобы нелюбимого предыдущей командой. Я был (и до сих пор, вероятно, являюсь) членом госкомиссии по информационным технологиям. Развитие инженерной составляющей при Калинине было планомерным, успешным, все время повышался уровень охраны, и мы подошли к тому, что в 2009 году вообще не было ни одного побега.
К тому же на тот момент мне подчинялись стратегически важные структуры. К примеру, Центр безопасности связи и технической защиты информации (ЦБС и ТЗИ). Он противодействовал технической разведке.
- Выходит, вы непосредственно были замешаны в скандале с прослушками во ФСИН?
- В мои задачи, наоборот, входило исключить установку прослушек в кабинетах руководства. Мы проверяли их со специальной аппаратурой. И сразу оговорюсь, во ФСИН не было ни одного случая, когда бы мы ее находили вплоть до прихода Реймера.
Установить прослушку можно только с разрешения суда. По закону ни один даже самый крупный начальник не имеет права прослушивать своих подчиненных. Но, видимо, с появлением новой команды родилась «мода» подслушивать-подглядывать.
К моменту когда разразился скандал, мое подразделение уже было расформировано. И, напомню, тогда Реймер думал, что его прослушивает Петрухин, а выяснилось, что это самого Петрухина слушают (в его кабинете в итоге нашли установленную аппаратуру).
СПРАВКА «МК»: «Обыск в кабинете первого зама главы ФСИН Эдуарда Петрухина провели сотрудники ФСБ. Якобы имелись подозрения, что первый заместитель шпионит за своим шефом. Во время мероприятия присутствовали оба генерала, причем они, по словам очевидцев, кричали друг на друга. Чекисты во время обыска проломили стену и перекрытия между кабинетами Реймера и Петрухина».
- Правда, что Реймер лично поручил вам бороться с мобильной связью в тюрьмах?
- Такое поручение мне было дано еще Калининым. В его бытность мы согласовывали техтребования к системам блокировки сотового сигнала. Они стали закупаться и применяться в составе систем безопасности, и отдельно - в дополнение. У нас были «глушилки», которые бы не позволяли заключенным пользоваться мобильниками. Мы рассчитывали действия приборов для конкретного учреждения, тем более, что ранее, когда в качестве эксперимента установили «глушилки» в «Бутырке», тут же на ФСИН стали жаловаться: якобы у жителей района перестали работать мобильники. Это было вранье, специально организованное и проплаченное, не исключено, что из «общака».
Говорю вам как специалист — и тогда, и тем более сейчас была техническая возможность полностью выявить, контролировать и «обрубить» связь в любом СИЗО или любой колонии и сделать это так, чтобы вокруг учреждения сигнал отлично ловился.
- Но телефоны — источник дохода и криминала, и коррумпированных сотрудников...
- Приведу вам один интересный пример. Как только заключенный Михаил Ходорковский появился в колонии в Краснокаменске, установленное нами устройство блокировки сотовой связи трижды выходило из строя. Причем причины такого сбоя «никто не мог выяснить». Одновременно в этом районе сотовые операторы установили две вышки для улучшения подачи сигнала. Все это есть в служебной документации.
Инцидент с «нехорошей» фирмой
- Но вернемся к Реймеру. Вы же ездили с ним вместе в командировки, в том числе зарубежные. Какое на вас он тогда произвел впечатление?
- Реймер поначалу, как мне показалось, чувствовал себя во ФСИН не в своей тарелке. Вероятно, не знал кому доверять. А объем информации, которая на него свалилась с новой должностью, - просто громадный. Но со скрупулезностью и немецкой педантичностью Реймер старался во все вникать, выслушивал, задавал очень точные вопросы.
Много раз обсуждали с ним тему внедрения альтернативных видов наказания и использования электронных браслетов. Он был очень по-хорошему въедлив, если не понимал чего-то, то переспрашивал без чванливости, приводил свои аргументы, требовал дополнительных документальных обоснований.
В 2009 году я сопровождал Реймера в командировке в Болгарию, чтобы посмотреть, как обстояли дела с браслетами там. Он послушал выступление еврокомиссара и болгарских коллег и сказал мне: «С ними все понятно. Пойду покурю, а ты пока сделай доклад - ты их тут за 10 минут под орех разделаешь, надо дальше самим работать».
Тогда ему не понравилась сама идея иностранцев, чтобы браслеты производили и обслуживали на аутсорсинге сторонние коммерческие компании, а отвечала за все ФСИН. Он также был против закупок зарубежных «аксессуаров». Реймер считал, что мы можем приобретать браслеты, изготовленные на российских предприятиях с наличием ГЛОНАСС.
У него со мной тогда не было даже острых разговоров на эту тему. Наоборот, он со всем соглашался, были тогда и понимание, и уверенность. На мои доклады он реагировал, меня принимал в любое время, зачастую поздно вечером, если не сказать ночью. Так было вплоть до одного инцидента и прихода в ведомство Криволапова (заместитель Реймера, еще один фигурант дела об электронных браслетах, сейчас находится под домашним арестом — Авт.) И после все общение с Реймером было только через него.
- Что за инцидент?
- В мое подразделении входила военная приемка. Мы отказались принимать те системы безопасности, что были закуплены у одной фирмы (они были просто ужасающего качества!) примерно на 200 миллионов рублей. Я сообщил об этом Реймеру, тот на коллегии в декабре 2009-ого года сказал даже, что мол, этот «суповой набор» (так он назвал те системы) брать не будем. И поручил написать обращение в ФАС и СК, чтобы там разобрались.
Понимаете, все думали, что на госконтракте на эти системы безопасности подпись Калинина, а оказалось — Реймера!
- Его подставили?
- Очевидно, что так. Был момент, когда Калинин уходил, а Реймер только-только пришел, вот ему и подмахнули этот контакт.
Что нужно было сделать, когда все выяснилось? Поднять шум, расторгнуть договоры, вернуть купленное втридорога дерьмо! А что сделал Реймер? Письмо с просьбой о проведении расследования, направленное в ФАС и СК, отозвали. Но главное — попытались на второй этап закупок систем безопасности не допустить эту нехорошую фирму. Был предложен оригинальный вариант: засекретить конкурс, который 12 лет был публичным. И составили перечень фирм, которые примут в нем участие. Сказали: «Вот эти в итоге победят». Я отказался подписывать документы на эту аферу. Закон запрещает засекречивать то, что не является гостайной, и тем более заранее определять участников и победителей конкурса.
- И что в этом было плохого? Это же все было ради благородного дела.
- Ничего благородного в том, чтобы для скрытия одного преступления совершать другое, нет. Благородно со стороны Реймера было бы провести расследование, доказать, что его подпись появилась там случайно и дать оценку всем, кто к этому причастен. А так, получается, при нем действовали по принципу:«давайте лучше мы украдем, чтобы эти не украли». В общем я не стал подписывать, а чтобы я не мешал (потому что у меня были все документы на руках, разоблачающие эту аферу), против меня провели проверку и возбудили уголовное дело. В итоге Криволапов сам подписал.
Там были фирмы зарегистрированные по одному и тому же адресу. К примеру, по Бумажному проезду - две компании, ни одна из которых с нами не работала, не являлась производителем систем. Я тогда писал Реймеру докладные, рапорты, где сообщил о своем несогласии с подготовкой закупки, о подставных компаниях, указывал на незаконность, в случае принятия им такого решения. Если говорить простым языком, я всячески давал понять Реймеру — вас могут «кинуть» в очередной раз!
- А он?
- Он меня и слушать не захотел. Только ли в амбициях было дело — не знаю. В итоге победителей определили в апреле, а победили они через полгода — в сентябре 2010-го.
А чтобы я точно не сообщил о готовящейся масштабной махинации, пытались уголовное дело на меня завести еще и по факту незаконного хранения боеприпасов. Именно после отказа СК РФ в октябре 2010 г. возбуждать против меня уголовное дело по закупкам, ФСИН «нашла» патроны в моем кабинете на Житной (он был на третьем этаже, аккурат под кабинетом министра юстиции). Убежден, что их подбросили. И никто не хотел разбираться, как они там оказались, если в коридоре установлено порядка 70 видеокамер, в самом кабинете - две. Не удивительно, что после моего заявления об этом следователю, исчезли не только записи, но и сами видеокамеры из кабинета и части коридора!
А ведь я очень рисковал тогда: у меня в подчинении был весь наградной фонд оружия, я также отвечал за тир Минюста, где сам министра стреляет... Уголовное дело по факту найденных патронов до сих пор не закрыто, но оно с формулировкой «неустановленные лица».
- Реймер точно понимал, что история с закупками - это мошенничество? Может, он не знал?
- Он не мог не знать, обязан был знать. Повторюсь, как минимум, я неоднократно докладывал, писал, представил документы за подписью, где сказано - замдиректора Криволапов предлагает заранее такие-то мероприятия, такие-то схемы. Как он отреагировал? Он сказал, что Криволапов курирует вопрос и он ему доверяет.
Как Никита Белых примерял браслет
- Но это все история с системами безопасности. Браслеты, мошенничество с которыми сейчас ему вменяют, закупались ведь уже после?
- Да, но делало это предприятие ФГУП (с переданным ему названием от моего учреждения). Оно «случайно оказалось» в октябре зарегистрировано все по тому же Бумажному проезду. До этого Криволапов привел во ФСИН представителей фирмы «Мета», заявив, что мол, ее давно и отлично знает. Сказал мне: «Дай им технические материалы на браслеты». Я спросил - на основании чего? Я знал, что «Мета» никакого отношения к «браслетной» теме не имела и никогда не заявляла об этом.
- Опять-таки - может, всего этого Реймер не знал?
- На последнем судебном заседании я продемонстрировал фото и видео с совещаний по браслетам. Там есть и председательствующий Криволапов, и Определенов, который представлял тогда «Мету» (один из обвиняемых, руководитель ФГУП – Авт.), и один из Мартыновых. Там же видно, как Криволапов лично разговаривает с руководителями компаний, реально представивших различные варианты браслетов, осматривает их в действии (ранее адвокаты заявляли в суде, что Криволапов был введен в заблуждение: о наличии изделий российского производства он якобы не знал – Авт.)
У меня остались даже снимки с информационного форума в Твери (проходил в рамках Госсовета при Президенте РФ по информационной политике в РФ) от 8 июля 2010 года. Там Реймер и перед ним три образца электронных браслетов, представленных разными российскими компаниями. Эти устройства показывали руководству страны, членам правительства. Более того, изделия были активированы и одеты на реальных людей в городе (в роли «подопытных» выступили специалисты компаний-разработчиков). С российскими изделиями ознакомились и полпреды, и губернаторы, в том числе Никита Белых. Он один из первых смотрел, примерял их (всегда был известен как любитель новых электронных гаджетов).
Так вот, через месяц после этого форума ФСИН пишет докладную в правительство РФ, что рынка браслетов нет и изделий нет и надо создать ФГУП, который бы их производил. Представляете?! Как это назвать — некомпетентность, обман и коррупция?
А потом этот «псевдоФГУП», не имеющий никакого производства, заключает договор с «Метой». Конкурса не было. А что стоило провести его, и пусть бы эти три фирмы и «Мета» посоревновались, все было бы законно. Но нет. Полагаю что и здесь все же был умысел.
В итоге «Мета» первое время закупала браслеты (выдавая за свои) у одной из этих трех фирм, работавшей в Перми. Только спустя какое-то время «Мета» стала сама производить аксессуар. Для этого ФГУП закупило на бюджетные деньги станки и установило их в учрежденном им своем «Самарском филиале», который расположился (видимо, неслучайно) на арендованных у «Меты» площадях (так все оборудование попало в распоряжение «Меты» и она на нем выпускала другие, совершенно не «тюремные» изделия, в том числе для спортсменов).
Итак, что в сухом остатке? ФСИН общается в Минюст и Правительство РФ, принимает решения отказаться от конкурса, организуют ФГУП, заключает контракты с «Метой» - и вы хотите сказать, что Реймер был не в курсе? Это невозможно было бы сделать в принципе без принятия личного решения руководства ведомства. Сам Реймер не задал ни единого вопроса о не состоявшемся конкурсе, о не работающих и некачественных браслетах.
- И все-таки вы думаете, Реймер получил какую-то выгоду с этого мошенничества?
- Учитывая его сегодняшний статус- определенно нет. Директор «Меты» Мартынов сказал на суде, что якобы приносил 140 миллионов рублей на Житную именно Реймеру в кабинет. Но стоит ли его словам доверять? В общем пусть суд даст оценку собранным доказательствам.
Мне удивительно, что даже после возбуждения уголовного дела по браслетам сама ФСИН не считала себя потерпевшей (не инициировала арбитраж или гражданский иск). Хотя ведомство признало признала ущерб государству, завышение цен и плохое качество.
- Кстати, про качество. На суде Криволапов вроде бы говорил, что не такое уж оно и плохое...
- Оно ужасное. Смешно, что самому Криволапову в итоге одели один из тех браслетов, когда отправили под домашний арест. Он и сейчас его носит. По моим данным, аксессуар уже не раз ломался, его заменяли. А хотите еще интересный момент? С того домашнеарестованного, кто по какой либо причине допустит порчу надетого на него браслета, суды на местах взыскивают деньги.
- Логично.
- Но взыскивают именно завышенные суммы! То есть не реальную стоимость браслета, а ту, что «накрутили» мошенники. Думаю, в будущем вероятны гражданские иски к ФСИН и пересмотры решений судов о взысканных суммах.
