Светлана Дель жила напоказ. Странички женщины в соцсети пестрят подробным фотоотчетом семейной идиллии. На питерском форуме, где обсуждались проблемы многодетных родителей, Светлана выкладывала подробные рассказы о своей бабьей доле. Она делилась наболевшим легко и непринужденно. Мол, да, непросто, но прорвемся. Под бурные овации многочисленных подписчиков Светлана выкладывала подробности своей жизни, щедро раздавала советы по воспитанию детей. В какой-то момент у женщины образовался чуть ли не собственный фан-клуб.
Судя по картинкам в соцсети, мадам Дель не выглядела замученной, уставшей, обабившейся теткой. Напротив, молодая, активная дама. Она успевала все — и с детьми позаниматься, и на фитнес сходить, и в ресторане с подружками потрещать.
Из соцсетей Светланы Дель: «Люди, знавшие меня в детстве и юности, сильно удивляются, что я такая сильно многодетная, ибо ничего не предвещало. Наверное, поэтому я вполне допускаю мысль, что 16-й ребенок крайний, а не последний...
Я не трепетная мамочка и не очень интересуюсь какашками и памперсами. Поэтому на детских площадках сижу с книжкой или телефоном. Когда у меня были только приемные дети, мне говорили: «Вот родишь и поймешь». Родила, но ничего не изменилось в этом вопросе. Во время беременности и ГВ я пила вино и ела все, что хотела. Я спокойно могу закрыть дверь спальни и попросить ко мне не заходить какое-то время, чтобы поболтать по телефону или просто побыть одной. Я не очень искусный кулинар и так себе хозяйка. Конечно, с появлением детей освоила простые блюда. Но все сложные и самые вкусные блюда готовит муж, а теперь еще и старшие сыновья. Еще мне лень пользоваться косметикой, поэтому на гламурную маму тоже не тяну. Но при этом без зазрения совести в выходной оставляю детей с мужем, чтобы сходить в салон красоты или с подружками в СПА. Мне не хватает терпения, чтобы заниматься уроками с детьми и не раздражаться. Поэтому я наняла репетитора для этого и очень рада этому. И я даже не стремлюсь к идеалу».
«Два года назад Сережа уходил ночью из дома в лес. Родители не заметили его исчезновения»
Известно, что первые дети появились у Светланы и Михаила, когда те жили под Питером, в поселке Ольгино. Затем перебрались в соседний, более элитный, Лисий Нос.
Однако странное дело, то ли жили молодые уединенно, то ли не хотели по каким-то причинам светиться, но в тех местах их практически никто не помнит.
— У нас в школе учились двое приемных детей Светы, Даша и Миша, — рассказывает заведующая школьным музеем в Лисьем Носу. — Хорошие детки были, послушные. Прилично одетые. Проблем с ними никаких не было. Старшая, Даша, так та вообще умничка была, мечтала уехать во Францию учиться.
К разговору присоединяется директор школы:
— Не скажу, что родители шиковали, но жили достойно. Дети к нам приходили ухоженные. Но тогда у Дель вроде не больше пяти детей было. Родители следили за всеми ребятками. Мы с опекой к ним домой приходили. Никаких нареканий в их адрес не поступало. Света занималась детьми, возила их постоянно на экскурсии. На собрания приходила. Ничего плохого про них тут не слышали.
— Почему они переехали в Москву?
— Это случилось внезапно. Причины мы не спрашивали, сами они ничего не говорили.
По словам Светланы, семья перебралась в Москву, потому что ее супругу предложили в столице работу. Известно, что в Питере Михаил Дель возглавлял телевизионную компанию «Европа ТВ».
— Честно говоря, мы удивлены, что Михаил оказался замешан в этой истории с детьми, — говорят сотрудники телекомпании. — Думаем, это какое-то недоразумение. Сам он с нами не связывался. Ничего не рассказывал. Да мы его, честно говоря, уже пару месяцев как не видели. И не знали мы, что у него столько детей. Ошибка это, наверное? Не про нашего Михаила речь идет.
— Вроде у Михаила еще и родные дети есть?
— Вроде есть. Но он про личную жизнь особо не распространялся.
— Он до сих пор работает в компании?
— Да, является гендиректором нашей компании.
— Зачем же он в Москву уехал, если в вашем городе была работа?
— Вроде и там ему предложили подобную работу, тем же видеопроизводством занимается.
— Он в Питере хорошо зарабатывал?
— Прилично. Не то чтобы наша фирма была совсем успешная, но на хлеб с маслом нам хватало.
— Правда, что ваша компания еще недавно была банкротом?
— Всякое бывало. Но, как видите, снова работаем. Каким-то чудом нашлись деньги.
Связались мы и с воспитателями детского сада в Лисьем Носу, куда ходили дети четы Дель.
— Смутно припоминаю эту семью, — говорит воспитательница. — Никаких дурных слухов про них не ходило. Да они здесь ни с кем и не общались. Жили уединенно. Меня удивляло только одно — как она справляется с ними со всеми? Хотя старшие детки матери помогали, всегда за младшими в сад приходили. Со стороны нашего учреждения вопросов к ним не было. Дети были одеты по погоде. Больше и сказать про них ничего не могу.
Читайте материал Глава семьи, потерявшей 10 детей: "Расскажу все как есть"
Удивительно, что никто из воспитателей сада не смог вспомнить историю, которая сегодня фигурирует в документах по делу Светланы и Михаила Дель.
У питерских волонтеров в архиве сохранилась ориентировка на мальчика, датированная 2014 годом: «В ночь с 3 на 4 июня в Лисьем Носу был найден неизвестный мальчик. Со слов ребенка, его зовут Сережа, ему два года, родителей зовут Светлана и Михаил. Нужна помощь добровольцев».
В обстоятельствах произошедшего тогда разбирались правоохранительные органы Приморского района. Ребенка обнаружили в 5 утра около леса. Охранник одного из коттеджей заметил малыша и позвонил в дежурную часть, после чего патруль доставил мальчика в больницу.
Мы связались с волонтером Натальей, которая занималась поисками родителей мальчика.
— Мальчик был найден ночью. Опознали его по фотографии воспитатели детского сада, куда ходил ребенок. Родители нашлись быстро. Вроде они не заметили пропажу.
— А вы общались с родителями?
— Нам сообщили, что родные установлены, на этом мы сняли поиск. Передали данные в аппарат уполномоченного по правам ребенка, они взяли дело на контроль. Но, видимо, история замялась, если ребенка оставили в семье?
На питерском форуме многодетных родителей знакомая Светланы Дель вспомнила, как женщина описывала то происшествие: «Света рассказывала, что в 5 утра, пока все спали, Сережа и ушел. В Питере тогда стояли белые ночи. Ребенок мог не осознавать четко время суток. Он отправился в детский сад, потому что это был его день рождения. Но до сада не дошел, по дороге был перехвачен охранником. Когда все проснулись, то вроде начали его искать».
Связались мы с главой местной администрации муниципального образования. Получили ожидаемый ответ от главы ведомства: «Запрашиваемой информацией не обладаем. Также сообщаем, что лица, получившие доступ к персональным данным, обязаны не раскрывать и не распространять данные без согласия субъекта».
Приемная дочь Дель: «Найду, где жить. А с тобой еще разберутся, узнаете, что я могу сделать»
На протяжении многих лет Светлана Дель вела интернет-дневник. И только после изъятия у нее детей удалила все откровения, которые были написаны за прошедшие годы.
Но все эти записи сохранились на просторах Интернета. И теперь стало ясно, что скелетов в семье Светланы и Михаила Дель хватало.
Некоторое время назад одна из приемных детей Дель, Александра, неожиданно стала выкладывать в соцсети посты странного содержания.
«Я с братом проживала в приемной семье у Дель Светланы Сергеевны. Так получилось, что мы не знаем, куда пропали деньги с наших сберегательных книжек... Брата Светлана отдала потом, как ненужную вещь, назад, в детский дом. А меня спустя какое-то время прогнала из дому, потому что я сказала, что мне все надоело и я устала сидеть целый день с детьми, убираться и т.д. На что мне Светлана ответила: «Если тебе все надоело, собирай вещи и вали из дома». Мне тогда шел 19-й год. Я ночевала на улице, а потом мне помогли. У меня есть свидетель — наша няня.
Также нас толком не кормили, мы ели пустые макароны, изредка сосиски на всех детей, булка, майонез, редко были огурцы и помидоры, ну и суп иногда. Зато у родителей в холодильнике была колбаса и всякая всячина. И было рукоприкладство.
Вот что рассказывала наша няня: «Старшие сидят с младшими, постоянно вшивые, грязные, в описанных кроватях, в ужасно холодных комнатах. А ведь они ВИЧ-инфицированные дети, у них постоянно сопли и кашель был. В комнатах — дай бог +15».
На том же форуме вторая няня подтвердила слова приемной дочери Светланы.
«Я проработала в семье 4 месяца. Было это пять лет назад. Больше не выдержала. Под Сашиными словами готова подписаться на 90%. Лично мне Света и ее муж дорогу не переходили, денег не должны, конфликтов не было, шантажировать, завидовать, вымогать не собираюсь. Буду ли свидетельствовать против них, как просит Саша, — еще не знаю. Но хочется, чтобы окружающие задумались — дыма без огня не бывает».
Насколько стоит доверять словам Александры, решать следственным органам. По нашим данным, показания этой девушки уже приняли к сведению.
Вот что писала сама Светлана о своих взаимоотношениях с приемной дочерью. Посты были размещены на питерском форуме в 2014 году.
Svetikkk: «Так тяжело получать удар в спину. Саша наша чудит. Завтра пойду в опеку советоваться, хотя не уверена, что это правильное решение. И не сочтут ли нас «проблемными»... Краса моя пишет какую-то фигню в соцсетях, что, мол, эта злая женщина-опекун выгоняет ее из дома, все забрала, деньжищи получает на нее и других детей, тратит на себя, а их кормит помоями. Выложила фотку нашего «собачьего» холодильника. Это старый холодильник у входа, где мы кастрюлю с собачьей едой храним. Проверок мы никаких не боимся. Сегодня как раз была плановая. Рассказала про сложившуюся ситуацию. Опека вроде с пониманием относится. Правда, сказала, что у девы нашей репутация уже не очень. И надо бы ее отправить по месту постоянной регистрации. Тем более там квартиру дают. Но Саша не хочет уезжать».
«Сегодня ходила в опеку, обсуждала проблему. Оказывается, Саша давно уже байки всякие рассказывает — мол, поселили ее в самую худшую комнату, зимой специально в ее комнате отопление отключали, из дома не выпускают и заставляют «батрачить». Одежду не покупают, кормят плохо и пр. А, ну еще апофигей ее творчества — не дали доучиться! Она, оказывается, хотела в вуз, но из-за большой загруженности домашними обязанностями не закончила даже 11-й класс. На этом месте моя челюсть отвисла, конечно, ибо я до 18-летия ее билась за ее учебу, но как только 18 исполнилось — все, в школе ее больше не видели. Опека, конечно, все понимает, к счастью. Тем более живет рядом с нами и видит каждый день детей... На мои предложения договориться о правилах проживания в нашем доме Саша сказала: «Найду где жить, а с тобой еще разберутся, еще узнаете, что я могу сделать» — и пошла гордо».
«Замуж Саша уже сходила. Не пошло. «Заставляли батрачить». Причем семья ей попалась хорошая. Свекровь в ней души не чаяла, жалели «сиротку», свадьбу закатили на 3 дня, доченькой называли и пр. Но краса наша сбежала обратно к нам. При этом горы помоев вылила на ту семью».
«А вот папа у нас добрый. Саша слезу пустит, он ее пожалеет. Он и сейчас говорит — ну куда ты ее выставляешь, пусть возвращается. Взяли уж на себя ответственность, надо как-то вытягивать. Я говорю, она вообще-то трындит, что ты детей бьешь. Муж не воспринимает всерьез. Мол, я же не бью, кто поверит этой ерунде».
Сейчас на том же форуме сочувствующие семье Дель говорят, будто Саша с братом уже связывались со Светланой с деловым предложением, просили купить по автомобилю каждому в обмен на молчание. По другим данным, Саша обращалась к приемной матери за неделю до этого ада с очередной просьбой дать «в долг». Женщина отказала.
А через день после всей шумихи в соцсети появилось сообщение от самой Саши: «Это дело начала я сама».
Мы попытались связаться с Александрой. Девушка отказывается от общения с прессой. Молчит пока и няня Светланы.
Мы связались с сотрудником Анисимовского детдома, в котором воспитывалась Александра, Сергеем Мусиным:
— По просьбе Саши я не стану комментировать, она очень меня просила ни с кем не обсуждать эту тему. Признаюсь, ситуация странная.
«Сережа врет постоянно. Без смысла. Без выгоды для себя зачастую»
Решение об изъятии детей из семьи было вынесено после того, как психологи пообщались с приемными детьми Светланы и Михаила Дель.
Вот что написала на своей страничке в соцсети психолог Елена Альшанская.
«Результаты нашей беседы не позволили нам рекомендовать моментальное возвращение всех детей домой.
Факты, о которых мы можем сообщить:
1. Для экспресс-диагностики были использованы метод беседы, включающий для маленьких детей использование игрушек, и проективные методы (ролевые игры, рисуночные методы, расселение семьи по домикам, модифицированный цветовой тест отношений как дополнение к проективным рисуночным методам). Беседа с ребенком подразумевала установление контакта, отсутствие утвердительных и закрытых вопросов.
2. В беседе с детьми участвовали 2 психолога, в каждой группе в углу кабинета находился специалист, не участвовавший в беседе с ребенком, он вел протокол. Каждая беседа длилась примерно 40 минут.
3. Наши специалисты запрашивали в 3 раза больше времени для взаимодействия с ребенком, нам не дали такой возможности на месте. Мы настаивали на встрече с мамой детей до беседы с детьми, на наблюдении за взаимодействием мамы с ребятами, однако такой возможности также предоставлено не было, второе на месте запретил представитель МВД».
Могли ли приемные дети четко и ясно обрисовать ситуацию, которая происходила в семье, мы не можем судить. Остается довериться психологам.
Но вот с какими детьми проводили беседы, можно узнать из «дневника» Светланы в соцсети, где она подробно описала каждого приемного ребенка.
Ира: «Отказник с рождения. Мать оставила ее в роддоме и ушла, рожала без документов. Ира плохо ходила. Она падала. Просто на ровном месте. И выла. При любом действии, требующем каких-то усилий, она падала на землю и начинала выть. Ира почти не понимала обращенную речь и не могла ничего разборчиво сказать. Поэтому, если что-то шло не так, например, холодно или жарко, пить хочется, она не могла это объяснить, поэтому кричала. Сейчас ей 5 лет. Занимаемся с нейропсихологом, логопедом-дефектологом. Все дается сложно, потому что у нее сильная раскоординация мозга с телом. Она вроде и понимает, что надо делать, но не может».
Милана: «Ее кровная мама принимала наркотики и во время беременности была уже тяжело больна. До предполагаемой даты родов она не дожила, но Милу врачам удалось спасти. Она появилась на свет весом около килограмма и с целым букетом заболеваний. Говорили, что шансов выжить очень мало. Сейчас ей 4 года».
Катя: «Катя — самый сложный мой ребенок. В ее родной семье было трое детей. Жили — не тужили. Родители выпивали, наверное, не без этого. Но на учете в опеке не стояли, соседи не жаловались. В трехмесячном возрасте сестренка Кати умерла. Задохнулась, пока родители что-то там отмечали. Родители после этого окончательно пустились во все тяжкие. Катю забрала себе бабушка. А потом бабушка вспомнила, что надо бы Кате анализы сдать, так как у ее мамы была парочка непопулярных диагнозов. Один диагноз возьми и подтвердись. На следующее утро бабушка отвела Катю в приют. Зачем ей больной ребенок? Она вообще-то только замуж вышла и была беременна. Бабушке на тот момент было 38 лет.
Первый год в семье Катрин жгла так, что у меня волосы вставали дыбом. У психолога была версия, что она мстила мне за то, что от бабушки забрали, и мой образ — образ новой мамы — наложился на образ мамы кровной. Так что мне доставалось и за себя и за того парня, как говорится... А вот к папе Катя всегда относилась с почтением».
Рита: «Рите было почти 8, когда мы ее забрали. Первые ее 7 лет жизни были адом. Риту в детском доме били страшным боем. Мочили головой в унитазе. Она до сих пор, если я взмахиваю руками около нее (полотенце, например, снять хочу с крючка), приседает и закрывает голову руками».
«Я часто раздражаюсь на Риту. Потому что это реально сложно бывает — терпеть и любить... Рита сначала жила в доме ребенка. Там ее мыли в перчатках и не выпускали гулять на улицу. Незачем им гулять, могут и через форточку подышать. Потом ее перевели в детский дом. Там воспитательница в качестве наказания лишала детей ужина и заставляла смотреть, как она ест».
«…Иногда я думаю, не сглупила ли я. Может, надо было оставить в коррекции и не париться. Но жалко. Рите реально тяжело не то что учиться, а вообще справляться с собой».
«Рита сегодня в ударе. Воет и качается. Честно, руки опускаются иногда. Три года дома. Качается и мотается из стороны в сторону. Причем частенько просто назло, ибо знает, что меня это нервирует».
Лера: «Голубоглазая блондинка. Отказница с рождения...».
Артем: «Сразу после рождения его оставили в роддоме. Временно, в связи со сложными жизненными обстоятельствами.. Но так никто его и не забрал. У Темки была и родовая травма, и много всяких проблем со здоровьем. Тему мы забрали в 4 года... У него целый букет всяких болячек и инвалидность до 18 лет. Причем, несмотря на длинный список диагнозов, он был плохо обследован в доме ребенка. То есть половину поставили просто «на глазок».
Вика: «Родилась 10 лет назад в Екатеринбурге. Мама ее умерла почти сразу после рождения, папа малышкой не заинтересовался. Мы забрали нашу девочку три года назад. Когда я услышала ее историю, то не выдержала и на 7-м месяце беременности полетела за ней. И очень-очень вовремя, потому что уже был подписан приказ о переводе ее в другой детский дом, коррекционный».
Петя: «Мы его усыновили почти 2 года назад. Родители отказались от него сразу после рождения из-за диагноза. Говорят, что его кровная мама приходила смотреть на него из-за забора. Но не заходила и знакомиться не хотела. А муж категорически был против ее визитов и не знал о них. А родственникам они сказали, что ребенок умер. Не нужен им «такой ребенок», зачем? Семья интеллигентная, достаток выше среднего, так что дети тоже должны соответствовать... У Пети с речью плохо. Говорит слов 10–15. При этом понимает обращенную речь на 100 процентов».
А вот цитата Светланы про Сережу, с которого и началась вся эта история. Именно на его теле воспитатели детского сада обнаружили синяки.
«Он врет постоянно. Без смысла. Без выгоды для себя зачастую. То есть совсем невозможно общаться, спросишь, например, что было в садике на завтрак? Ответит — сосиски. А на самом деле — каша. Просто вранье ради вранья. Манипуляция. Мама поверила — ох, а он крутой. Крайне импульсивен. Ему надо — он берет. Что-то хочет — вот прям сейчас вынь и положь. Причинно-следственных связей нет вообще в голове. Никаких. При этом «лапочка» и «прилипала» к посторонним».
Понятно, что за таким сложными детьми нужен был глаз да глаз. По словам Светланы Дель, органы опеки не дремали. Вот что женщина рассказывала в соцсетях о проверках опеки:
«В первый год после появления ребенка в семье органы опеки и попечительства приходили с плановой проверкой каждые три месяца. На что смотрели? У ребенка должно быть спальное место, место для игр и занятий. Могли попросить показать вещи ребенка и продукты в холодильнике. Честно говоря, у нас никогда этого не просили. Также органы опеки запрашивали характеристики из школы, куда ходит ребенок. Через год проверка 1 раз в 6 месяцев.
Дальше все зависит от самого инспектора и здравого смысла. Как одет ребенок — и так видно ведь, что смотреть? Никогда за 10 лет мне не задавали вопросов по поводу одежды. Но, честно говоря, видно же, что она у детей есть. Я специально никогда детей не наряжаю для гостей. Опять же видно же по детям, что они открытые, общительные, не зашуганные. А синяки у них имеют право быть, это же дети — падают, коленки разбивают и пр.
Вообще еще на этапе подготовки к принятию ребенка вам должны предложить сопровождение, в том числе и помощь психолога. В самой опеке таких специалистов нет, но они могут подсказать, куда обратиться».
В семье Дель сопровождения не было.
«Дети говорили, что не хотят обратно, побои в семье привычны, дети боятся приемного отца. Много чего услышали психологи»
До развязки этой истории еще далеко. Пока же мы обратились к уполномоченному по правам ребенка в Москве Евгению Бунимовичу, который поведал некоторые детали дела.
— Евгений Абрамович, с того момента, как у супругов Дель изъяли детей, прошло две недели. Неужели синяки, которые обнаружили на теле одного из приемных мальчиков, послужили началом этой громкой истории? Может, появились какие-то другие версии за последнее время?
— Узнав об одновременном изъятии стольких детей, я поразился, что на такие экстремальные действия решились настолько поспешно. У меня и сейчас остается много вопросов к правомерности действий опеки в тот момент, полагаю, этому будет дана адекватная правовая оценка. Что касается гематом на теле мальчика, я видел эти фотографии, конечно, там не один синяк, все гораздо серьезней. И да, этот факт означал, что нужно реагировать.
— Но мальчик мог получить синяки, например, при падении. Он же занимается травмоопасным видом спорта — спортивной гимнастикой.
— Можно ли получить такие гематомы в разных местах по каким-либо иным причинам, это заключение должны вынести медики. К тому же ребенок сам сказал, что его наказал, побил приемный папа. Следственные органы возбудили дело в отношении главы семьи. И все же я считаю, что на тот момент непосредственной угрозы жизни и здоровью других детей не было. Изъятие сразу десятерых — с занятий в студии, из кружка — не оправданно.
— Как следовало действовать?
— Нужно было сделать то, что сделали позже. В Департаменте соцзащиты собрали специалистов, психологов, юристов, а также представителей общественных организаций, приемных семей, которые и решали, как поступить дальше. Но с этого надо было начинать!
— Кто дал отмашку на поспешные действия полицейских?
— Полиция в этом случае сама за себя отвечает. Но органы опеки не должны были так поступать.
— Органы опеки Зеленограда?
— Да. В Департаменте соцзащиты об этом узнали позже, что само по себе — нонсенс. Ситуация изъятия — это чрезвычайная ситуация, об этом немедленно надо было известить. И после этого происшествия, после всех наших совещаний и обсуждений, уже издан приказ, что в такой ситуации необходимо прежде всего известить руководство департамента, будет назначена специальная комиссия. У опеки вроде бы было устное распоряжение по этому поводу, но оно не было выполнено. В итоге потеряли два дня. За это время можно было решить вопрос более осмысленно, профессионально, цивилизованно по отношению к детям, постараться избежать стрессовой ситуации, в которой они оказались.
— После того как история получила широкую огласку, детей все-таки собирались вернуть. Но что-то пошло не так?
— На совещании после долгого обсуждения всех аспектов, учитывая и неоднозначную информацию о самой семье, и просчеты в действиях опеки, вынесли заключение, что проблемы в данной семье явно существуют, но все-таки нужно постараться вернуть детей в семью. Договорились, что с детьми встретятся независимые психологи из нескольких общественных организаций. Тогда предполагалось, что специалисты поговорят с детьми, разберутся в ситуации и, скорее всего, вернут детей в семью. Но, к моему удивлению, психологи из разных НКО, у которых в общем-то разные подходы к непростым вопросам взаимоотношений семьи и госструктур, дали совместное заключение, что возвращать детей в такой ситуации в семью нельзя. И это уже серьезно.
— Почему они так решили?
— Дети об этом попросили. Они говорили, что не хотят обратно, побои в семье привычны, дети боятся приемного отца. Много чего тогда услышали психологи. Сейчас надо тщательно разбираться. Речь ведь идет прежде всего о приемных детях, это возмездная опека, есть договор между семьей и госорганами.
— Но двух детей ей отдали?
— Двух детей передали на предварительную опеку бабушке, матери Светланы, которая живет в Санкт-Петербурге. Это не приемные, а усыновленные дети. Собственно, одна из тех девочек и так жила у бабушки в Питере. Она приехала в Москву на короткий срок. И здесь тоже возникает вопрос, почему усыновленный ребенок живет не с родителями?
— Есть мнение, что Светлана чуть ли не разделила детей — на любимых и тех, на которых можно заработать деньги. Что думаете по этому поводу?
— Вопросы корысти и бескорыстия очень сложные в таких делах, не хочется давать категорическую оценку. Когда мы с ней общались, Светлана действительно в первую очередь интересовалась судьбой усыновленных детей, а не приемных. Но, может быть, она знала, что этих ребят по закону легче будет вернуть, передать родственникам. Как и произошло.
— Это нормальная практика, что одной семье удалось взять под опеку так много детей со сложными диагнозами?
— Это ненормальная практика. И это тоже вызывает большие вопросы. Но это вопрос уже не к маме, а к тому, кто давал ей разрешение на опеку.
— Сколько положено детей брать под опеку?
— Существуют внятные рекомендации Министерства образования, отвечающего за эти вопросы, — не больше восьми детей, включая кровных, усыновленных, приемных — всех. Даже в очень хороших приемных семьях возникают кризисы, сложности, выгорание. Только выдающиеся воспитатели справляются с таким большим количеством детей. Я знаю такие семьи, но это скорее исключение.
— Приемные дети Светланы и Михаила — из разных регионов. Наверное, если бы они оформляли опеку в одном городе, у них могли бы возникнуть сложности?
— Да, они брали детей из разных регионов. Конечно, семейное устройство таких детей — главная наша забота, но это не означает, что для повышения отчетности нужно пристраивать в одну семью как можно больше детей, не задумываясь об их дальнейшей судьбе. В том числе существуют проблемы со взаимодействием органов опеки из разных регионов. Как только такая неординарная семья с приемными детьми появилась в Москве, надо было получить всю информацию о семье и детях из Питера, из других регионов, откуда взяли детей, организовать сопровождение, помощь, контроль — тогда, быть может, и удалось бы избежать нынешнего тяжелейшего кризиса. Когда все случилось, я связался со своей коллегой из Санкт-Петербурга, получил неоднозначную информацию о семье — и позитивную, и негативную. Ознакомился и с другими документами.
— Что за информация?
— Не все можно озвучить на страницах газеты, особенно когда речь идет о медицинских проблемах, которые были выявлены у детей.
— Известно, что два года назад один из приемных сыновей Дель пошел ночью гулять в лес. Родители даже не заметили исчезновения мальчика. В итоге ребенка нашел охранник.
— По другой версии — соседи. И если такая история имела место быть, то опека должна была как-то отреагировать. Хотя допускаю, что это могла быть драматическая случайность. Не усмотрели. Но тогда нужно было ставить вопрос — если не усмотрели, то стоит ли давать на воспитание еще и еще детей? Возможно, как я сказал, если бы на всех этапах семью сопровождали соцработники, психологи, то сегодня мы избежали бы сложившейся ситуации.
— Семье Дель предлагали сопровождение?
— Эта семья отказалась от сопровождения. На мой взгляд, если семья берет больше 3 приемных детей, то сопровождение должно быть обязательным. Это не контроль, это помощь, которую должны осуществлять профессионалы — психологи, соцработники, учителя. И тоже нести за это ответственность. Органы опеки должны понимать, что их главная задача — профессиональная поддержка семьи, а не прокурорский надзор. А сейчас получается, что опека приходит раз в полгода по предварительному уведомлению — и все. Что они могли увидеть?
— Как часто подобное происходит в Москве?
— В Москве за прошлый год не было ни одного изъятия детей из приемной семьи.
— Светлана и Михаил Дель могли вернуть детей в детский дом, если чувствовали, что не справляются?
— Конечно, могли. Вроде бы одного ребенка из Питера они вернули. Сейчас этот случай как раз разбирается.
— Как расходуются деньги в приемной семье? Родители должны отчитываться перед государством?
— В целом семья отчитывалась, конечно. Но опять же приемные дети говорили о том, что они голодные. Ребята и правда все время хотели есть. До сих пор там они постоянно просят добавки. Но такое свойственно детям. Хотя, как сказал один ребенок, а потом подтвердили другие, его наказывали за то, что он схватил кусок хлеба.
— Странички Светланы в соцсети говорят о том, что она и ее дети жили на полную катушку, практически ни в чем себе не отказывали.
— Очень многим свойственно показывать только красивую сторону своей жизни. Особенно в соцсетях. А может, она чувствовала, что что-то пошло не так, и хотела таким образом избежать конфликта. Это вопрос уже к взрослым психологам.
— Если у супругов Дель изымут детей, значит, они лишатся денег?
— Если происходит прекращение договора, то денег, конечно, не будет.
— В отношении зеленоградской опеки следователи тоже завели дело? В связи с чем?
— Необходимо дать оценку правомерности их действий. На мой взгляд, ошибки имели место.
— Сколько времени могут продлиться разбирательства?
— Не берусь сказать. Но торопливости, надеюсь, уже никто не допустит. Следует тщательно разобраться во всем.
— В минувшую среду в квартире Дель происходил обыск. Зачем?
— В рамках заведенного дела. Правда, мне непонятно, почему обыск нужно было проводить, да еще ночью? Мы попросим следственные органы прояснить нам это.
— То, что на всю страну были оглашены диагнозы детей, — это тоже нарушение?
— Категорически нельзя было разглашать диагнозы.
— Сама же Светлана подробно описывала в соцсетях, чем страдают ее приемные дети.
— Я не понимаю, зачем она это делала. Все-таки речь идет о приемных детях. Некоторые старшие уже живут отдельно. Кто-то с ней продолжает общаться, кто-то, наоборот, разорвал отношения. У каждого своя жизнь, своя судьба.
— Насколько я знаю, одна из приемных дочерей Светланы сейчас выступает как раз против матери?
— Да, и это тоже требует тщательной проверки.
