— Да, Мэлор, это я, — он узнал меня по голосу.
— Как вы? И где вы?
— Я в самолете, лечу в Австрию кататься на лыжах. Жена и дети уже там, ждут меня.
— Позвольте, какая Австрия, какие лыжи! Вы же почти смертельно больны!
— Черт побрал наши средства массовой информации! Наврали с три короба. Чуть ли не всю Москву на ноги подняли. Даже просто поболеть не дают!
— Но…
— Сплошные фейки, Мэлор. Никому нельзя верить. И так во всем, и в экономике, и в нашей повседневной жизни.
— Но Австрия, но лыжи? Это не слишком ли круто?
— Воздух Австрии, австрийских Альп чист, как сливочное масло, намазанное на белую булку. Чист и в прямом, и в переносном смысле этого слова.
Юрий Лужков, прошедший столько политических схваток за свою жизнь, не перестает удивляться нашим журналистам.
— Если насморк — ищут грипп, если грипп — ищут воспаление легких, если воспаление легких — тащат в морг без остановки.
То, что произошло с ним, он считает знамением времени. Я, оглушенный его тирадой, пытаюсь взять под защиту нашу вторую древнейшую профессию, но у меня это никак не получается. Мы договариваемся встретиться в Москве в ближайшие месяцы.
Я желаю Юрию Михайловичу сколько взлетов, столько посадок.
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
