— Откуда это? — улыбается украинская летчица Надежда Савченко. — Принесла доктор Лиза.
Это было больше года назад. Мы зашли к ней в камеру сразу после того, как оттуда вышла Глинка. Обычно нервная, озлобленная, Надежда была в удивительно умиротворенном состоянии. Показывала поделки из бумаги, рисунки. На столе стояли питательные смеси для выхода из смертельной голодовки (доктор Лиза почти убедила Савченко прекратить голодать). Вообще если нужно было уговорить голодающего бросить это опасное занятие, то мы звали на помощь Глинку. Заключенные ей верили. Даже матерые преступники ее слушались, как дети малые.
За те три года, что являюсь членом ОНК Москвы, несколько раз сталкивалась с Елизаветой Глинкой в дверях камеры: она выходила, а мы заходили. После нее на железной тумбочке оставались редкие лекарства, шоколадка, игрушка или набор для рисования. Многое из этого пронести за решетку сложно. Но доктору Лизе это удавалось.
Те, кто ставит в вину Елизавете ее поездки на Донбасс, не знают, что она чаще других навещала за решеткой украинских арестантов. Не потому что испытывала к ним особую симпатию, нет — для нее все были совершенно равны; а потому что объективно им в российской тюрьме было тяжелее.
А как она просила Кремль за одного из фигурантов «болотного дела», Владимира Акименкова! Слепнувший парень больше года сидел в СИЗО №5 («Водник»), где его увидела доктор Лиза. Глинка была потрясена его историей: обвинялся в том, что якобы ударил по каске сотрудника ОМОН, но ни свидетелей, ни других доказательств не было. Доктор Лиза узнала, что у тогдашней уполномоченной по правам человека Эллы Памфиловой встреча в Кремле, и попросила ее передать записку. Там была фамилия, номер камеры, диагноз. Акименкова освободили. А доктор Лиза тогда в своем «Живом журнале» публично поблагодарила за это Кремль. Она всегда считала нужным благодарить за помощь...
— Что же теперь будет, ведь она обещала помочь Варе! — плачет в трубку Кира Караулова, мама осужденной на днях к 4,5 года колонии девушки. — Прямо перед ее отлетом в Сирию мы созвонились. Очень долго говорили о Варе. Елизавета Петровна - одна из немногих, кто так тепло о дочке отзывался. Она ее навещала в «Лефортово» много раз. Обещала придумать что-то, чтобы Варе помочь..
«Хочу умирать возле нее»
Слепоглухая девочка Света шесть часов держит доктора Лизу. Девочку нужно отвести в больницу, но она никого не подпускает к себе, даже мать. А когда подошла вроде бы совершенно чужая ей доктор Лиза, она прижалась к ней.
«Я не ухожу, не бойся», — Лиза уговаривает девочку ослабить хватку. Та цепляется за нее, как за единственное, что ей дорого. Елизавета в конце концов вместе с ней на носилках отправилась в больницу.
«Не бойся, я не положу трубку, пока тебе лучше не будет», — это доктор Лиза говорит другой своей умирающей пациентке. И ведь не положит, будет на связи.
Все это есть в фильме, который сняла о Елизавете Глинке молодой режиссер Елена Погребижская.
— Вы узнаете ее лучше из этого фильма и раскроете широко глаза, — говорит Елена. — Мне даже больше добавить сложно. Там все-все.
«Когда мой час придет, хочу умирать возле нее» — эту фразу говорили десятки людей.
Что вы знаете о боли такого, чего не знает она?
Писательница Людмила Улицкая: «Я нашла ее лежавшей рядом с умирающим, только что привезенным стариком. Она гладила его по голове. Не уверена, что он это чувствовал. Поведение Лизы мне показалось тогда не вполне адекватным. Сегодня, когда прошло столько лет, я могу к этому добавить: поведение святых вообще не кажется обычным людям адекватным».
Сама Елизавета Глинка очень любила одного святого — Луку. Его именем хотела назвать свою самую большую мечту — центр для помощи всем больным и обездоленным.
- Он на Новой Басманной, — рассказывают работники фонда. — Это корпус бывшей больницы. Открылся чуть больше года назад. Елизавета не успела его обжить как следует, но там уже много людей перебывало. Там вроде общежития. До этого как ведь обычно происходило: если кого-то привозили, то селили экстренно в хостелы, гостиницы. Не обязательно приезжих. Это могла быть даже москвичка с больным ребенком, которая сбежала от мужа. Так вот у Лизы было готовое название для учреждения: «Дом милосердия святого Луки Войно-Ясенецкого».
— У меня остался эскиз таблички, который я отправил Лизе на согласование, — говорит правозащитник Вадим Ковалев. — Вот он. На темном фоне надпись и крест. Я специально изучил жизнь этого святого и нашел много совпадений с биографией Елизаветы Глинки. Это правда удивительно. Он, наблюдая бедность, болезни и страдания нищих, принял решение стать врачом, чтобы помогать им. Так же и Лиза.
У себя в центре доктор Лиза хранила вещи тех, кто умер у нее на руках. Там есть две варежки — бежевая и зеленая. Они принадлежали бедной библиотекарше Лидии Александровне. И там есть фото козленка. Она сама писала про эту историю так: «Он (умирающий мужчина) попросил меня принести ему маленького козленка с непробившимися рожками. Потому что оказалось, что он вырос в деревне. И его растила мать, а отец умер очень рано. И единственным светлым воспоминанием для него был маленький козленок, с которым он играл в деревне, когда был мальчиком. Козленка я ему принесла. Он обкакал мою ординаторскую и орал или блеял — не знаю, как правильно сказать. Зайдя в палату, санитарка сказала В., что «сейчас будет сюрприз». Принесли козленка. Его дал напрокат молочник. До вечера. В. не мог встать, и козленка положили в кровать. Он обнял его и заплакал. Впервые за пять месяцев».
«Незадолго до трагедии что-то случилось»
В последнее время больше всего гостей в Доме милосердия Лизы было из ЛНР и ДНР (сама она туда постоянно ездила с 2014 года).
Одним из последних, кого попыталась спасти доктор Лиза, был шестилетний мальчик Коля из Луганска.
- У Коли гнойный менингит, — рассказывает волонтер, журналист Евдокия Шереметьева. — Мы узнали о нем, потому что занимаемся гуманитарной помощью в Луганске. В ЛНР сейчас спокойно, там нет боевых действий (только на приграничных территориях иногда идут обстрелы), но люди там скорее выживают на зарплаты в 4 тысячи рублей при московских ценах. А дети болеют, с ними случаются разные трагедии.
У фонда доктора Лизы есть офис в Донецке. Если ребенку из ЛНР требуется срочная медицинская помощь, которую в его родном поселке или городе не могут оказать, то фонд помогает: или организует лечение в самом Донецке, или вывозит в Москву (решение принимает целая медкомиссия). Детей фонд доктора Лизы вывозит из ЛНР просто невообразимое множество.
Коля из неблагополучной семьи. Мама запустила отит, и в итоге у мальчика развился гнойный менингит. Четыре операции, которые ему сделали в Луганске, не помогли. А вывезти в Москву, к высокопрофессиональным специалистам в области нейрохирургии, непросто.
— Мы получили отказ, хотя потом оказалось, что он был ошибочным, — продолжает Евдокия. — Я стала «бомбить» Лизу письмами в Фейсбуке, на электронную почту. Она вышла на связь. Я переслала ей все документы, стали готовить Колю на вывоз. И его в итоге вывезли в Москву на прошлой неделе, он сейчас в больнице.
Доктор Лиза еще и лично мне очень помогла в этой истории, выступила как духовный наставник. Так вышло, что мать мальчика меня обворовала. Я была так подавлена этим случаем, что хотела бросить волонтерство. Рассказала о случившемся Лизе, а та меня успокоила. Она говорила про то, что нам не нужно ждать понимания, благодарности от некоторых родителей - иногда даже приходится бороться с ними за жизнь ребенка, потому что тот изначально попал в тяжелую ситуацию именно из-за них...
Поток грязи вылили на Глинку после того, как она публично поблагодарила за вывоз детей из Донбасса Вячеслава Володина (тогда замглавы администрации президента - «МК»). Она объяснилась: «Я готова на руках носить того, кто поможет мне спасти одного ребенка. Никакая война не стоит жизни! И поблагодарить тех, кто помог, считаю обязательным». Но с этого момента, по сути, и началась травля доктора Лизы.
А она, несмотря ни на что, не боялась продолжать детей вывозить и показывать их обществу.
— На вручение премии уполномоченного по правам человека в РФ «Спешите делать добро» в 2015 году Елизавета пришла с тремя мальчиками из Новороссии, — рассказывает писательница Мария Арбатова. — Все трое были на протезах. Доктор Лиза вручала награду, а не получала. Но детей представила, и потом мы были с ними за одним банкетным столом. У них после голода в Новороссии глаза на лоб полезли от количества еды. И Лиза их кормила и следила, чтоб «не только сладкое». И успевала давать интервью и улыбаться фотографам.
Шквал критики обрушился в этом декабре — после того как ей вручили награду в Кремле.
— Переживала ли она по поводу нападок? Если и да, то не показывала, — говорят ее коллеги-врачи из фонда. — На гневные сообщения она не отвечала. Говорила: «А зачем? Это их право думать, что они хотят». Все нападки «либералов» на нее отбивали те люди, которые знали ее. Вот Станислав Кучер заявил критиканам: «Съездите с Елизаветой Петровной на войну (помощники ей не помешают), послушайте освежающий свист пуль рядом с вашей машиной (ей приходилось) и потом садитесь строчить обличающие посты про бабло и награды».
Журналист Антон Красовский был единственным, кто написал в поздравлении доктору Лизе (по случаю вручения награды от Президента РФ): «Только не езжай в Сирию». Почему?
— Нет, я не слышал от нее о каких-то угрозах, — говорит Красовский. — Это было личное. Мое. Я бы не хотел это комментировать.
Самые близкие друзья говорят, что незадолго до трагедии с Елизаветой как будто что-то случилось. Видимо, столько накопилось в ней чужой боли и чужого страдания...
Одна из записей в Фейсбуке:
«Вчера ко мне в гости пришла подруга — расстроенная и грустная. Поскольку я очень сильно ее люблю, иржя стремилась по-всякому ее утешить: зажигала камин, наливала коньяк, мы слушали Ника Кейва и группу «Сплин»; мой норвич-терьер Ася весь вечер просидела у нее на коленях, тоже стараясь отдать тепло человеку, который очень сильно замерз, и не от ветра и снега. Но ничего не помогало — моя подруга сидела и горько плакала... Я спросила: «Дорогая, а что ты любишь делать больше всего? Как бы ты вообще хотела, чтобы складывалась твоя жизнь?».
Она ответила: «Я просто хочу, чтобы все было как до войны…» Мою подругу зовут Доктор Лиза».
Так случилось, что последний написанный в соцсетях Елизаветой Глинкой комментарий был к посту моей коллеги. Он был о конфликте в правозащитной среде. Доктор Лиза дала нам всем направление. Наказ. Она сказала, что не нужно писать зло.
Читайте материалы: «Закон «Глинки-Халилова»: нелюдей, радующихся катастрофе Ту-154, надо лишить гражданства»
