Накануне заседания Никита Джигурда через соцсети оповестил поклонников: «Все, кто не боится, приходите в суд на рассмотрение дела о завещании. Я не альфонс, не гомосексуалист, не садист и не сумасшедший. Приглашаю всех на селфи-пати до начала заседания. Сделаем фотку о знаковом дне. Люди, подержавшие меня, будут гордиться этим событием до конца своих дней и получат свыше покровительство для себя и своей семьи. А самому мне незачем жить на этой земле, зная, что моя кума Людмила Браташ была убита, а меня заставляют согласиться с тем, что она была алкоголичкой. И все это покрывает ее родная сестра Светлана Романова».
Селфи-пати с эпатажным актером не состоялось. Народ для шоу не собрался. То ли популярность актера сошла на нет, то ли после многочисленных скандалов Джигурда растерял и без того небольшую армию поклонников.
Без сомнения, Джигурда готовился к схватке за миллионы. Распущенные волосы, кожаный черный плащ, высокие сапоги на шнуровке — выглядел актер бодро.
За 5 минут до начала процесса актер поделился своими мыслями с представителями прессы: «Я докажу, что состоял в сексуально-духовной связи с Браташ. Два года назад мы должны были развестись с Анисиной и обвенчаться с Люсей. Если бы все пошло по плану, кума бы была жива сейчас».
Все, что происходило дальше, больше напоминало театральное действо. Главные роли достались Никите Джигурде, Светлане Романовой и их адвокатам. На вторых ролях выступали свидетели.
Сцена первая: «Людмила часто повторяла, что ничего не оставит родной сестре»
Первого свидетеля со стороны Джигурды представили так: Виктория, 45 лет, подруга покойной Людмилы Браташ.
Судья: Как давно вы были знакомы с Людмилой Браташ?
Виктория: Мы с Людмилой были знакомы давно. Мой муж работал в «Шереметьево», они с Люсей были партнерами по бизнесу (у Браташ была своя компания по частным авиаперевозкам. — Авт.). Пять лет назад я познакомилась с Анисиной и Джигурдой.
Судья: Какие отношения были у Браташ с семьей Джигурды и Анисной?
Виктория: Отношения между этими людьми были теплыми, можно сказать, родственными. Люся любила их детей, постоянно общалась с ними.
Судья: Про завещание она вам рассказывала?
Виктория: Про завещание она говорила неоднократно. Летом 2015 года мы отдыхали с ней в Болгарии. Тогда она призналась, что все наследство оставит своему крестнику, сыну Никиты и Марины.
Судья: Она что, собиралась умирать? Почему вдруг заговорила о завещании?
Виктория: Нет, не собиралась умирать. Просто хотела, чтобы крестник пошел по ее стопам, занимался летным делом. Поэтому решила на него все переписать.
Судья: Про отношения со своей родной сестрой Светланой Романовой она рассказывала?
Виктория: Нехорошие отношения между ними были. Люся жаловалась, что Светлане ничего не нужно, кроме ее денег. Тогда она и сказала: «Я ничего не оставлю сестре».
Судья: Вы сказали, что в 2015 году Браташ говорила, что все оставит крестнику. Значит, на тот момент завещания еще не было? Она только собиралась его составлять? (Завещание, предоставленное Джигурдой, датировано 2010 годом. — Авт.)
Виктория: Завещание было (свидетель явно нервничает).
Судья: Браташ произносила слово «завещание»?
Виктория: Она мне не показывала самого завещания. Но часто об этом говорила. Это была ее больная тема.
Судья: Почему больная?
Виктория: Ни с того ни с сего начинала говорить про завещание. Это было и в Болгарии, и у меня дома, и у Анисиной. Люся жаловалась, что ее никто не любит. Про Свету говорила, что у сестры к ней потребительское отношение.
Адвокат Романовой: У Браташ были проблемы со здоровьем? С какого периода?
Виктория: Были. Не знаю, с какого периода. Когда мы с ней встречались последний раз, летом 2015 года, она выглядела адекватной, вменяемой. В Болгарии все было хорошо. А в Москве могла мне позвонить пьяная.
Сестра покойной Светлана Романова: Вы знали, сколько лет Людмила страдала алкоголизмом?
Виктория: Только сейчас узнала. Вроде последние лет пять.
Романова: Вы знали, что она лечилась от алкоголизма?
Виктория: Нет.
Романова: Вы когда-нибудь с ней трезвой общались?
Виктория: Да.
Романова: Она вам рассказывала, как умирала ее мама и кто за ней ухаживал?
Судья: Вопрос не по существу. Снимается.
Романова: Когда Люда приезжала к вам в гости, она часто засыпала на полу?
Джигурда: Я протестую. Эти вопросы унижают память покойной.
Романова: Вы говорили, что являетесь близкой подругой Людмилы, но не можете назвать какие-то важные детали. Сейчас вы свидетельствуете против меня. Но думаю, мы с вами подружимся. Обязательно.
Джигурда (не выдержал): Три года назад мы приехали к Люсе домой, застали ее синего цвета. У нее была ломка. Мы ее откачивали.
Адвокат Романовой (обращается к свидетелю): Кому Людмила собиралась оставить наследство?
Виктория: Детям Джигурды.
Джигурда (довольный): Джигурдятам. Она моих детей называла Джигурдята.
Романова (обращается к свидетелю): У Людмилы было пять крестников. Как она относилась к остальным?
Виктория: Я первый раз об этом слышу.
На этом допрос свидетеля закончился.
Сцена вторая: «Никита не умеет пользоваться кредитными карточками»
Второй свидетель — Евгений Ильин. 45 лет. Личный водитель Джигурды.
Джигурда (судье): Пусть он расскажет о моей духовно-сексуальной связи с Браташ.
Судья: Как вы познакомились с Джигурдой?
Ильин: Я познакомился с Анисиной и Джигурдой на их свадьбе в 2007 году. Присутствовал при организации торжества. С Людмилой тоже был знаком хорошо. Помню, она высказывала возмущение по поводу своей сестры Светланы.
Джигурда: Расскажи про наш с Люсей разговор в машине. Ты ведь все слышал. Про завещание.
Ильин: Сама Люся мне про завещание ничего не рассказывала. Я случайно стал свидетелем телефонного разговора Джигурды и Браташ. Люся позвонила Никите и сказала, что убирашка — так она называла работницу по дому во Франции — пожаловалась, что Джигурда разбил стол в квартире Браташ, когда гостил в Париже. Люся тогда сказала Никите: «Не переживай. Все равно все вам достанется».
Джигурда: Свидетель еще присутствовал при моем разговоре с Люсей на сексуально-духовные темы.
Судья: Это не касается сути дела.
Джигурда: Как это не касается? Романова меня обвинила в изнасиловании Люси. Из-за этого у меня сейчас отменили все концерты, вся пресса гудит. Я потерял деньги. У меня с Люсей давно были сексуальные отношения. Я их прервал, а в 2015 году возобновил сексуальную связь с ней. При моем водителе я обсуждал с Люсей, как мы провели с ней ночь любви.
Ильин: Подтверждаю.
Джигурда: А расскажи, как ты возил Браташ по больницам.
Судья: Истец, мне придется вас удалить, если вы будете вмешиваться в допрос.
Ильин: В начале января 2016 года Людмиле стало плохо, Никита вызвал врача. Ее прокапали. Лучше ей не стало. 3 января у нее изо рта пошла пена. Мы отвезли ее в больницу. Однажды я приехал к ней домой без звонка. Она открыла дверь, от нее плохо пахло. Она была вся обделанная.
Джигурда: А до этого Люсю навестил ее водитель Куронов. Это после него она вышла вся в экскрементах.
Адвокат Романовой: Если вы увидели, что у Браташ шла пена изо рта, почему не вызвали «скорую»?
Ильин: Анисина предложила отвезти ее в свою клинику. Там от наркомании и алкоголизма лечат.
Адвокат Романовой: Правда, что в начале января вы снимали деньги с карточки Людмилы Браташ?
Ильин: Мы с Никитой снимали деньги. Но я не знаю, чьи это были карточки. Просто Никита не умеет пользоваться карточками, я ему помогал. Сейчас он научился.
Адвокат Романовой: В отношении Джигурды и его водителя проводится проверка по этому поводу.
Судья: Это не имеет отношения к делу.
Адвокат Романовой: С каким диагнозом поступила Браташ в клинику?
Ильин: Со слов врача, у нее было предынсультное состояние.
Джигурда: Расскажи, когда ты увидел синюю Браташ?
Ильин: Это было в январе 2014 года. Нам позвонил водитель Браташ, сказал, что Люся пьяная, и попросил приехать. Мы приехали. Люся была в разобранном состоянии. Ползала по полу.
Джигурда: Вспомни, какого цвета она была?
Ильин: Она была синяя. Голая по пояс и абсолютно синего цвета. Я такого никогда не видел. На ней были следы удушения. Мы предложили вызвать полицию. Она отказалась. Она не могла ходить. Три ночи мы за ней ухаживали.
Судья: Это не имеет отношения к делу. Бардак какой-то. Я сейчас отложу рассмотрение дела. И мы перенесем заседание.
Адвокат Романовой: Когда вы приезжали к ней последний раз, у нее на столе алкоголь был?
Ильин: Да. Пиво.
Джигурда: Еще шприц нашли в квартире, когда она скончалась. Помнишь, шприц с черной жидкостью?
Ильин: Помню.
Судья: Допрос свидетеля закончен.
Читайте материал "Джигурда и Анисина развелись на фоне скандала с изнасилованием"
Сцена третья: «Расскажи, что кума любила слушать лирические песни Джигурды»
Следующий свидетель со стороны Джигурды — бывший концертный директор шоумена Зажигина. Показания этой дамы были совершенно лишними. По существу дела женщина не смогла ничего ответить.
Зажигина: С 2004 года я была концертным директором Джигурды. Браташ знала с 2007 года.
Джигурда: Расскажи всем, что кума любила слушать лирические песни Джигурды. А то меня здесь обвиняют в изнасиловании.
Зажигина: Подтверждаю. И на спектакли Никиты она ходила. Но с 2009 года я прекратила сотрудничество с Джигурдой. Помню только, что Браташ любила Марину Анисину.
Джигурда: Я покрестился и венчался с Анисиной только потому, что меня попросила об этом Браташ.
Романова (свидетелю): Вы знаете, почему моя сестра не участвовала в свадебной фотосессии Анисиной и Джигурды? Потому что они ее напоили. Людмила была возмущена этим. Ведь свадьбу они играли в ее доме.
Сцена четвертая: «Браташ пила пятнадцать лет»
Свидетелем со стороны Светланы Романовой выступил личный водитель Людмилы Браташ Дмитрий Куронов.
Куронов: Я был водителем Браташ с 1995 года. Знаком с ее сестрой Светланой Романовой. Светлана часто приезжала в Москву к Людмиле со своими детьми. Я звонил Светлане, когда Людмила напивалась и я не мог с ней справиться. Один раз мы вместе возили Люсю в клинику. Ее зашивали там.
Адвокат Романовой: Сколько времени пила Людмила?
Куронов: 15 лет назад начала. И с каждым годом ей становилось все хуже и хуже.
Адвокат Романовой: Какие отношения у нее были с сестрой?
Куронов: Нормальные, родственные. Они вместе ездили за границу. Люда купила племяннику квартиру в Москве.
Адвокат Романовой: Они скандалили между собой?
Куронов: Скандалили, но серьезных конфликтов не было.
Судья: Что вам известно об Анисиной и Джигурде?
Куронов: Они общались. Но Людмила не относилась к Джигурде серьезно. Анисина и Джигурда приезжали к Люсе в 2014 году, помогали выводить ее из запоя. Вызывали врача, тот ставил капельницы.
Судья: Что вам известно о завещании?
Куронов: О наличии завещания я первый раз услышал из прессы после смерти Браташ. В 2014 году Люся у себя дома сломала ногу. Упала по пьяни. Я тогда ей сказал: «Ты от алкоголя помрешь, хоть бы завещание оставила». Она ответила: «Зачем? У меня из близких только сестра, ей все и достанется. Так что мне нет смысла составлять завещание».
Адвокат Романовой: Браташ каждый день выпивала?
Куронов: Регулярно с 2010 года стал выпивать.
Адвокат Романовой: Вы давали ей психотропные препараты?
Куронов: Не давал. Наркотики она не принимала. Перед тем как выпить таблетку, например, от простуды, она изучала ее состав неделю. Осторожно относилась к лекарствам.
Адвокат Романовой: Вы привозили ей алкоголь?
Куронов: Когда она просила, привозил. Если бы я не привез, то она бы заказала в Интернете. И уже не бутылку вина, а ящик водки.
Адвокат Романовой: У вас были близкие отношения с Браташ?
Куронов: У нее были такие высокопоставленные женихи, что на меня как на мужчину она не смотрела.
Джигурда: У вас были ключи от сейфа Браташ, из которого пропали деньги и драгоценности?
Куронов: У меня не было ключей, но я знал, где они находятся. После Нового года я приехал к ней домой, Люси в квартире не было. Я открыл сейф, не обнаружил содержимого. Потом я узнал, что Джигурда с Анисиной увезли Люсю в неизвестном направлении. Телефоны у них не отвечали. У меня закрались подозрения.
Джигурда: Зачем вы открыли сейф?
Куронов: Я и ранее открывал. Брал деньги. Она мне доверяла. Я отчитывался за каждую копейку.
Адвокат Джигурды: Если вы знали, что Люся больна алкоголизмом, почему не лечили ее?
Куронов: Мы пытались. Но она игнорировала.
Джигурда: В последние годы Люсей никто не занимался. Судья, я вам покажу фотографии.
Актер вывалил пачку цветных фотографий, где Людмила Браташ была изображена в пьяном виде.
На этом моменте судья закончил допрос водителя.
Читайте материал "Наследственная лихорадка Джигурды: водитель покойной бизнес-леди Браташ раскрыл тайну шоумена"
Сцена пятая: «В 2010 году Люся приехала в Нью-Йорк и сразу пришла ко мне с просьбой составить завещание»
Ключевым свидетелем по делу стала американский нотариус Людмила Рейнголд. Именно подпись этой женщины стоит на завещании, которое Джигурда предоставил суду. Напомним, по данному завещанию Джигурде и Анисиной переходят несколько квартир в центре Москвы, апартаменты в Париже и крупная сумма денег.
Людмила Рейнголд, 49 лет. Женщина предъявила пластиковую карточку — свидетельство того, что ранее она работала нотариусом.
Рейнголд: Уважаемый суд. Я сама родилась в России, потом переехала в Америку. Некоторое время работала нотариусом. Сейчас я действующий адвокат.
Судья: Когда вы работали нотариусом?
Рейнголд: В 2008–2012 годах я была нотариусом штата Нью-Йорк.
Судья: Вы давно были знакомы с Людмилой Браташ?
— С 1999 года. Потом я переехала в Америку, там находился основной офис Браташ по авиаперевозкам. Я ей помогала с оформлением, вела кое-какие ее дела.
Судья: Когда Браташ обратилась к вам, чтобы вы заверили ее завещание?
Рейнголд: В 2010 году. Людмила тогда приехала в Нью-Йорк на короткий срок и сразу пришла ко мне с просьбой оформить завещание. Люда сразу сказала, что хочет все оставить детям Джигурды и Анисиной.
Судья: Про родную сестру она ничего не говорила?
Рейнголд: Сказала, что сестру интересуют только деньги, поэтому она ничего ей не оставит.
Судья: Завещание составлено на бланке авиакомпании Браташ. Почему не на официальном документе, который обычно выдают в нотариальных конторах?
Рейнголд: В Америке более упрощенная система составления завещания. Человек имеет право писать завещание на любой бумаге. Также Браташ была вправе сама составить текст завещания, который ей придется по душе. Содержимое текста — тоже на ее усмотрение. Никаких строгих правил по оформлению текста письма нет. В мои обязанности входило только заверить завещание. Я подтверждаю, что завещание подлинное.
Судья: Сколько копий завещаний было составлено?
Рейнголд: Три. Одно было написано ее рукой. Два другие — машинописный текст, напечатанный секретарями. Браташ проверила и расписалась. Рукописный текст Людмила увезла с собой в Москву. Еще один хранился во Франции и один у меня.
Джигурда: Толька два документа пропали. Рукописный текст хранился в сейфе, в московской квартире Люси. Его украли. Во Франции тоже вскрыли квартиру Браташ, и завещание пропало.
Адвокат Романовой: Подпись нотариуса на завещании написана с ошибкой?
Рейнголд: Я могла поставить любую подпись, хоть Трамп, хоть иероглиф. Вот какую поставила, такая и является образцом. Это моя инициатива.
Адвокат Романовой: По какому документу вы установили личность Браташ?
Рейнголд: По ее загранпаспорту. В Америке достаточно водительского удостоверения, чтобы установить личность. Я на самолетах внутри страны летаю по водительскому удостоверению.
Адвокат Романовой: В момент написания завещания Браташ была адекватна?
Рейнголд: Да, она была абсолютно адекватна, иначе мы не стали бы с ней ничего оформлять. После смерти Браташ мне звонили какие-то незнакомые люди, требовали уничтожить все документы. Тогда я обратилась в американский суд. Там согласились закрыть все мои данные — место проживания и номер телефона, в любой момент мне готовы предоставить охрану. Сомневаться в том, что завещание подлинное, — глупо.
Адвокат Романовой: Вы знали, что Браташ выпивала?
Рейнголд: На момент написания завещания она была адекватна. Я не знала, что она злоупотребляла.
Джигурда (Романовой): Проиграли уже. Сдавайтесь. Хватить мучить богиню (про нотариуса).
Адвокат Романовой: Кто вам сообщил о смерти Браташ?
Рейнголд: Анисина и Джигурда. А потом я проследила судьбу завещания — такова была воля Браташ, она просила проконтролировать. Потом в Америку приехал Никита, и я ему выдала документ.
Адвокат Романовой: На момент составления завещания была жива мама Браташ. Про нее Людмила ничего не говорила?
Рейнголд: О маме она ничего не говорила.
Светлана Романова: Это завещание имеет силу на территории РФ?
Рейнголд: Оно международное, и его действие распространяется по всему миру.
После выступления женщины Никита Джигурда повернулся в сторону Светланы Романовой: «Похоже, ты проиграла. Все достанется мне».
Сцена шестая: «Я себя погано чувствую»
Во время заседания судья объявила пятиминутный перерыв. В антракте между Никитой Джигурдой и Светланой Романовой возникла перепалка.
— Зачем вы на меня клевещете? Обвиняете в изнасиловании? — возмущался Джигурда. — Я про вас слова дурного не сказал. Я готов был поделиться с вами. Думал со своей доли подарить вашему сыну квартиру. А вы пошли фигачить меня. Ты назвала меня фуфелом. Мы бы договорились. Но ты меня опозорила. Обозвала насильником. А ведь акт любви с Браташ у нас состоялся в 11 утра. Она была трезвая.
— Но ты выставил видео с моей сестрой. Зачем? Твои дети увидят, — парировала Романова.
— Мои дети прекрасно знают, что такое секс. И сестра твоя знала, что я должен был стать ее мужем.
— Где твои старшие дети?
— У меня пятеро детей. Я всем платил алименты. Я хорошо зарабатывал. За 15 минут выступления мне платили 200–300 тысяч рублей. Я не бедствовал. Но ты все испортила. У меня сейчас сорвались все концерты.
— Никитушка, да я к тебе отношусь лучше, чем ты к себе, — неожиданно пошла на попятную Светлана. — Давай созвонимся, все обсудим. Ты ведь не такой дурак.
Джигурда, кажется, не услышал женщину. Неожиданно вспомнил про Марину Анисину.
— У меня есть 15 дней на апелляцию, — продолжал шоумен. — С Анисиной мы не разведемся. Ясно всем? Я все переиграю назад.
Окончания заседания Никита Джигурда не дождался. Заговорил на украинском.
— Я погано себя чувствую. Я уже не понимаю, о чем тут говорят. — На этом моменте истец покинул зал судебных заседаний, уверенный в своей победе.
С выводами актер поторопился.
Судья не спешила ставить точку в деле.
Окончательный вердикт по делу судья вынесет 20 декабря.
