– Алло, Дидье, это вы? "Московский комсомолец" на проводе.
– Да, это я! Не Лексус и даже не Вован.
- Бедняжка, как же пранкеры вас довели, что вы даже имена их запомнили!
– Это очень больно и очень тяжело.
– Но дела вроде налаживаются: хотя бы полиция принесет вам свои извинения.
– Читал об этом в новостях и в недоумении: как они это сделают, если я в Париже? Надеюсь, хотя бы вернут изъятые вещи – мобильник моего телохранителя, мобильник моей переводчицы, мои личные документы и записки. Они до сих пор у них.
– Судя по тому, что я с вами сейчас разговариваю, ваш мобильный у вас?
– Это единственное, что мне отдали перед посадкой в самолет.
– Вещи вы принимаете, а извинения?
– Это сложно, надо посоветоваться с юристами. На меня вылили такой негатив, опорочили перед миллионами людей. Принять извинения будет тяжело.
– То есть внутри себя вы пока полицейских не прощаете?
– Давайте так отвечу: главное, что отношение в России ко мне не изменилось. За последние дни во всех соцсетях мне пришло более четырех тысяч сообщений (это не считая комментарии под постами!) со словами поддержки от совершенно незнакомых людей. Я тронут. Пишут, что это позор для России – так обращаться со мной. И я согласен: это при том, что я выступал в СССР впервые 33 года назад и дал только в Союзе два десятка концертов. И сегодня в России я часто выступаю не только в залах, но и в детских домах, совершенно бесплатно, потому что хочу нести россиянам только добро. Россия, моя любимая Россия, навсегда в моем сердце.
– Отрадно слышать. Значит, есть надежда, что вернетесь? Ваш адвокат Трунов сказал, что после пережитого вы вряд ли еще приедете или это будет нескоро.
– Глупости какие! Это будет очень даже скоро – может, уже в эту пятницу.
– В эту пятницу?!
– Возможно. Моя звукозаписывающая компания ведет прямо сейчас переговоры с российской стороной: если успеют все согласовать, я приеду на большой сборный концерт артистов, бывших на пике популярности в 1980-х годах.
– И выступите?
– Ну не как зритель же я там буду!
– Ну вот, видите, скандал пошел вам на пользу: я иду на это шоу и знаю, что вы не были заявлены как участник изначально. А со своим сольным не собираетесь?
– Тоже собираюсь. В 2017 году моей группе Space – 40 лет. Ну как такое дело не отметить? Хочу гастроли по всей вашей стране – от Калининграда до Владивостока, с обязательными заездами в Москву, Санкт-Петербург и любимый Ростов-на-Дону. Но все, увы, упирается в деньги. В России сейчас кризис и артистам в этом плане тяжело. Если мои агенты все утрясут с финансами, то я у вас еще сыграю.
– Киркорова простите?
- Морально я готов, несмотря на гнусную провокацию, устроенную им и Добровинским. Но прощения сначала надо попросить. Они оба со мной не общались со дня задержания в банке. У меня о том дне на всю жизнь шрам в сердце и очень нездоровые воспоминания.
– Преследование их в суде продолжите?
– Разумеется, это никак не связано с прощением. Они еще очень пожалеют, что не пошли на мировую в Москве, так как теперь судить их будут в США – переносим дело туда. С Америкой шутки плохи: там они ответят по всей строгости и, возможно, одним миллионом евро не отделаются. Также я по-прежнему не отзываю иск против Попкова (автора песни,к которой у Маруани возникли претензии по поводу плагиата - «МК») российской звукозаписывающей компании и российской полиции и подаю новые против Лексуса и Вована, которые мне писали.
– Теперь вы верите, что это они вам писали? На пресс-конференции вы говорили обратное.
- Меня не предупредили, что Добровинский сказал, что это были они. Поэтому перед моей пресс-конференцией я был не готов к такому повороту.
