— Виктор Владимирович, ну вот я, к примеру, начинаю и заканчиваю свой день общением в Фейсбуке. Если мне это нравится и моя семья нисколько не страдает по этому поводу, в чем проблема?
— Если не страдают ни семья, ни работа, ни учеба, ни спорт, это значит, что вы не так уж много времени проводите в Сети.
— Скажите, интернет-зависимость — это диагноз или тип поведения?
— На эту тему до сих пор споры во всем мире. Одни ученые считают, что это все-таки не истинная зависимость, а другие придерживаются мнения, что именно эти зависимости — азартные, игровые, компьютерные, а вовсе не химические, — и являются истинными, поскольку лишены интоксикации и воздействия на мозг. Но при этом наблюдается тот же самый механизм развития.
Самый короткий срок формирования тяги, как известно, у наркотиков, где удовлетворение возникает в момент действия. На втором месте идет алкоголь — здесь ожидание «положительного» результата составляет около 15 минут. А дальше — азартная и интернет-зависимости, в первую очередь игровые процессы, когда за один сеанс игры можно получить серийное удовлетворение, что, собственно, и является основой развития любой зависимости.
— А безобидное общение в соцсетях — тоже из этой череды?
— Все то же самое. Во-первых, это общение безответственное: никто никому ничего не должен. Во-вторых, таким способом снимается определенная напряженность, которая может присутствовать в реальном общении. Какой-то пустяк — разместил фотографию, написал фразу, которую кто-то лайкнул, посмотрел какую-то новость — уже дает определенное удовлетворение. Мы ведь заточены биологически на получение удовлетворения от новой информации. Но одно дело, когда она поступает системно, а это всегда небыстрый путь, и другое, когда она просто тупо загружает файлы мозга. Посмотрел вроде бы что-то нужное — сводку погоды, к примеру, но сбоку возник баннер политической новости — опять щелкнул, тут появился заголовок о каком-то скандале… Через три-четыре клика доходишь до порнухи или откровенной чернухи, которая многие слои населения удовлетворяет еще больше. Так и возникает сайт-серфинг, то есть скольжение по файлам, одна из форм компьютерной зависимости. Каждые три-четыре минуты юзер получает пусть маленькое, но удовлетворение. В реальной жизни такой каскад удовольствий получить невозможно.
— Процитирую Википедию: «Интернет-зависимость не является психическим расстройством по медицинским критериям».
— По медицинским критериям Соединенных Штатов и Китая уже является. И ряд других стран ввели уже виртуальную зависимость в классификацию психических болезней. Интернет-зависимость — это проблема развитых стран, в значительной степени болезнь компьютерного роста. Причем на определенные слои общества — не очень культурные, не слишком образованные, которые получают доступ к виртуальному пространству, — эти упрощенные и быстрые способы удовлетворения действуют сильней, чем на людей со сформированной культуральной сферой.
— Читала, что Китай стал пионером в официальном признании данной зависимости болезнью. Именно в Поднебесной появились первые клиники, использующие строевую подготовку и такой изуверский метод, как электрошок.
— Строевая подготовка может пойти на пользу, но электрошок — процедура, которая используется в современной психиатрии, например, в случае резистентной депрессии. Конечно, пациентов с компьютерной зависимостью таким методом лечить ни к чему, кроме тех случаев, когда человек еще параллельно страдает шизофренией или эмоциональными расстройствами, что, кстати, довольно часто случается. Эти люди часто западают на такие вещи, будучи изолированными от общества и лишенными адекватных социальных контактов. А если брать чистые варианты интернет-зависимости, то здесь как раз медикаментозного лечения не требуется. Человека надо вернуть в реальный мир, обучить получению радости от настоящей жизни.
— Это, наверное, не легче, чем оторвать алкоголика от бутылки…
— Проблема в том, что мы не можем изолировать человека от компьютера, как от наркотиков или алкоголя. Наркотики вне закона во всех странах мира, и если мы говорим пациенту, что он не должен употреблять наркотики, то это в порядке вещей. С алкоголем сложнее, но, к примеру, обходить винные магазины стороной тоже возможно. Но как запретить садиться за компьютер, тыкать в кнопки, видеть те же баннеры, но не реагировать на них? Это все равно что больному алкоголизмом говорить: «Ты не пей, просто сделай глоток, почувствуй вкус и выплюнь!»
Однако ситуация не безнадежна. Человек, отходящий от компьютерной зависимости, должен в первую очередь овладеть таким понятием, как самодисциплина. Ему надо научиться выстраивать жизнь, особенно на первых порах, по плану, чтобы не было провисания в воздухе. Да, на рецидив любой зависимости люди уходят именно из-за таких моментов, когда вроде бы нечего делать: сел к компьютеру, побежал за водкой или искать дилера… Включая компьютер для других целей — бытовых или научных, нельзя соскакивать в сторону.
— Согласно исследованиям, мы используем Интернет для общения, поиска информации и развлечений. Когда можно говорить о зависимости?
— Я могу выделить шесть основных направлений. Это познавательное (например, для поиска статьи на какую-то тему), информационное (когда читаем новости, изучаем театральную афишу, смотрим погоду или расписание рейсов), творческое (рисуем, пишем, размещаем фотографии), контактное (Скайп, социальные сети), игровое и сексуально-эротическое.
Каждое направление имеет разную степень опасности в плане зависимости. На первом месте, естественно, игровые вещи, где привлекателен не только результат, но и сам процесс: человек находится в сказочном, фантастическом мире, откуда струится непрерывный поток эндорфинов — веществ, дающих удовлетворение. Яркость его будет только возрастать благодаря внедрению новых технологий. И это очень опасно. На мой взгляд, сектор виртуальных игр в Сети надо бы закрывать.
На следующем месте — эротические, сексуальные зависания. Следом идет контактное направление. Конечно, оно имеет определенную пользу, потому что дает возможность людям с особыми интересами найти себе в мире единомышленников, а для человека, имеющего физические ограничения, это вообще окно в мир. Но есть и обратная сторона — снижение ценности этих контактов, если они не переходят в очные.
— Но почему? Что плохого в том, если люди годами общаются онлайн, пусть даже никогда не встретившись в реале?
— Когда я могу общаться сколько хочу и когда хочу, волей-неволей происходит снижение информационной составляющей до абсолютно тупых постов типа: «Я пошел в магазин» или «Наслаждаюсь устрицами!» На это тратится время, причем все больше и больше, потому что пусть по капле, но получается удовлетворение, тем более что весь процесс сопровождается взаимными любезностями в виде все возрастающего количества различных значков. Если ты общаешься с другом, у которого проблема, ты не можешь уйти от этого и будешь обсуждать, а в Сети полная безответственность. Ты можешь отключиться в любой момент, можешь представиться кем-то другим. Все гадкие человеческие качества, которые мы очно проявлять стесняемся, там расцветают пышным цветом.
— Когда можно говорить о зависимости?
— Зависимость как медицинская проблема возникает у какого-то процента населения. На Западе говорят о 6–10 процентах, у нас статистических данных нет. Но могу сказать, что за последние два-три года ко мне лично обращаемость по поводу компьютерной зависимости намного выше, чем по наркозависимости. Звонят родители подростков, родственники взрослых людей, зависших в Сети. Жалобы как под копирку: забросил все дела, дома хватает что-то поесть и запирается в комнате за компьютером. Не общается с детьми, никуда не ходит, перестает следить за собой… Люди начинают бить тревогу, когда видят, что начинается деградация. До этого — не обращаются.
— Как вам кажется, родители должны иметь доступ к аккаунтам своих детей?
— До определенного возраста. Дитя — это белая бумага, и написать на ней можно все что угодно. Причем черным цветом легче, чем оранжевым, солнечным… Сначала дети усваивают простую информацию, и она должна быть нравственной. Давайте будем честными и перестанем твердить, что дети — ангелы.
Сначала, когда подросток начинает зависать в Интернете, родители думают, что все классно: парень сидит дома, не шляется, водку из горла не пьет, шприцы не прячет… И только потом, когда начинаются проблемы со школой, а всякая попытка отвлечь от компьютера вызывает приступ агрессии, когда мальчик бросается если не с ножом, то с кулаками, родители понимают: ситуация вышла из-под контроля.
— Назовите, пожалуйста, симптомы начинающейся зависимости.
— Симптом — это о болезни. Первый звонок — это перерасход времени. Когда человек зависает в Интернете в ущерб другим занятиям, заменяя то же общение в реальном мире на контакты в чате, когда начинают уходить другие интересы. Второй звонок — неадекватная реакция на отмену. Человек начинает раздражаться и хамить в ответ на просьбу выключить компьютер, потому что ему дискомфортно, когда он офлайн.
— Абстинентный синдром?
— Я видел реальные ломки, когда людей отрывали от экрана. Уже через час-полтора у них начинало физически сводить мышцы. Не так, конечно, как у опийного наркомана с болевым синдромом, но все же.
— А что ищут в Сети так называемые тролли?
— Есть огромное количество людей, которым нравится причинять страдания. Это связано с какими-то ущемленными комплексами. Раньше у этих персонажей не было возможности развивать в себе эти особенности и культивировать их. Им приходилось идти в криминал и там удовлетворять свои потребности, но эти люди часто трусоваты для такого пути. А сейчас у них есть возможность реализовывать себя на 100 процентов в виртуальном мире и закреплять эти свойства.
Интернет создает легкую возможность получать все больше удовольствия от отрицательных новостей. Телевидение уже приучило народ к этому.
Фактически все наши увлечения построены на генетически запрограммированных вещах. Нажал кнопку — получил удовольствие. Это как с собакой Павлова. Если новости сплошь отрицательные, и других практически нет, эти вещества удовлетворения будут вырабатываться на негатив. Мозг подсознательно начинает ждать пищу и радоваться. Гораздо интереснее, если теракт привел к гибели 50 человек, чем сообщение о том, что жертв нет, которое вызовет подсознательное разочарование. Блоги в Интернете в основном наполнены ненавистью, злостью. Их авторы купаются в этом.
— Получается, Интернет — это такое абсолютное зло!
— Интернет — это не хорошо и не плохо. Как атомная энергия, которая может быть полезной или страшной для человечества. Как любой инструмент, та же бензопила или молоток. Но всегда есть другая сторона. Каким бы хорошим ни был немецкий эргономичный молоток, им можно дать по башке человеку в темном подъезде. Мировое сообщество должно наконец понять: Интернет может поднять человечество или убить. Это не менее важно, чем война с терроризмом.
— А вообще можно самостоятельно справиться с интернет-зависимостью?
— Мы имеем разные случаи. Бывает, из этого выводит какое-то сильное потрясение, не обязательно негативное. К примеру, начинающий зависать во Всемирной паутине вдруг получает интереснейшую работу, и ему хватает ресурсов переключиться на нее. Соответственно, значимость виртуальных форм удовлетворения падает. Или любовь, способная захватить человека полностью. В моей практике был один случай, когда сильное чувство помогло справиться с азартной игровой зависимостью. Но это скорее исключения из правила. Большинство самостоятельно уйти не может.
— Значит, к доктору?
— На первом этапе достаточно хорошего психолога, чтобы понять причину ухода человека в тот мир. К сожалению, обращаются поздно, когда уже нужен врач. Алкоголик все-таки готов признать свою проблему, хоть и не в полном масштабе. Практически любой наркоман тоже осознает, что у него зависимость, он знает, что болен. Он может, конечно, придумывать оправдание: «Лучше так, чем жить вашей скучной жизнью!..»
Но у людей с компьютерной зависимостью мы наблюдаем практически стопроцентное отрицание проблемы. Они абсолютно не критичны к себе. С моей точки зрения, необходима принудительная госпитализация, которая невозможна, пока эта патология не признана болезнью. То есть в России отсутствует юридический механизм для признания интернет-зависимости тяжелой патологией.
— Получается, вы сегодня ничего не можете предложить человеку, который хочет избавиться от этой тяги?
— Я могу только заманить его под каким-нибудь предлогом в кабинет и попытаться переубедить. Увы, это максимум одна беседа — на вторую он не пойдет. Нужны хотя бы реабилитационные центры, где можно на время полностью закрыть вход в виртуальный мир, чтобы впихивать ценности этой жизни.
— А если все пустить на самотек?
— Это, как правило, заканчивается психбольницей. На определенном этапе происходит полный уход из реальности, когда нет естественных эмоций, нормального мышления, и человек несет полный бред. По поведению и по дефекту, который возникает в психике, эти люди становятся похожи на больных. Обычно им ставится диагноз «шизофрения».
— Неужели все так безнадежно?
— Если с теми зависимыми, у которых все-таки сохранились дорожки к прежним ценностям, еще что-то получается, то поколение, выросшее в Интернете, под вопросом. Они не будут, строго говоря, больными, но реальный мир им потребуется только для того, чтобы зарабатывать на виртуальный.
