Когда я был маленьким гражданином СССР, Китай для нас был враг, самый главный враг, круче Америки, ЮАР и прочего Израиля. Дипломатические отношения не поддерживались, зато пропагандистская трескотня шла изо всех щелей. Одна «банда четырех» чего стоила. Помню, мой друг на уроке истории нарисовал в тетрадке китайский флаг. Историчка заметила, и от испуга у нее глаза на лоб полезли: «А ты точно знаешь, что он так выглядит?!» Отняла тетрадку, разорвала криминальный листок и выбросила в мусорную корзину с концами. Чтобы ликвидировать, так сказать, вещдок.
При Горбачеве отношения стали налаживаться. Китайское радио перестали глушить, и я его регулярно слушал наряду со «Свободой», «Голосом Америки» и Би-би-си. Поражали фамилии. Их там называли без всяких купюр, запикиваний и прочего идеологического трэша. Помню как сейчас рассказ про тренера олимпийской сборной Китая, которого звали Ван Х... Причем это Х… было произнесено диктором раз десять, не меньше.
И вот после всей этой промывки мозгов о кровавом Мао Цзэдуне, хунвейбинах, дацзыбао и культурной революции мы наконец увидели Китай с человеческим лицом. Вернее, с лицом Дэн Сяопина. Но потом случилось страшное… В 89-м, почти сразу после окончания визита Михаила Сергеевича в Поднебесную, на площади Тяньаньмэнь произошли массовые студенческие волнения. Студенты требовали демократических свобод, однако их ликвидировали с китайским хладнокровием. Мировая общественность почему-то решила не возмущаться по этому поводу, закрыла глаза на такой убой, а Китай тихо-мирно пошел в рост.
***
Это предыстория. Теперь суть. Визу в турагентстве мне сделали быстро и легко, причем коллективную. Четко и без задержек. Потом позвонили и сказали: «Ваш самолет вылетает из «Шереметьево» во столько-то, группа встречается уже в пекинском аэропорту. Вас встретит человек с табличкой. Приятного путешествия!» И всё.
На таможне нас, руссо туристо, оказалось человек тридцать, не меньше. Китайский человек на не очень чистом, но все-таки русском всех построил, посчитал по головам. Знаменитый китайский порядок. «После регистрации вы идите к выходу, там вас опять встретят». Я пошел и как всегда потерялся. Я всегда теряюсь, но меня находят. И здесь нашли. Наши люди.
Брат мне рассказывал, что когда он попал в тот же самый пекинский аэропорт, самым большим впечатлением от Китая были китайцы: «Представляешь, кругом только они, я обалдел». А я — нет. Ну, китайцы и китайцы, что с них взять. Что я, китайцев не видел? В Москве.
***
Но мне казалось, что все улицы Пекина должны быть заполнены китайцами. Все-таки полтора миллиарда (в целом) и 25 миллионов (в одном Пекине). Нет, сакраментальную фразу из «Стиляг» (переделанную): «Был я в Китае. Китайцев там нет» — я, конечно, не произнесу. Китайцы есть. Но они не давят! Вернее, не подавляют. Примерно как небоскребы в Нью-Йорке. И пробок в Пекине гораздо меньше, чем в Москве. И развязки в стиле «суперхайтек». А чистота… Вот это действительно поражает. Ни одной бумажки!
Но в остальном… Помните, в пьесе Эрдмана «Самоубийца» главный герой Подсекальников, набравшись смелости перед последним актом, звонит в Кремль и говорит: «Прочитал я вашего Маркса. И он мне не понравился». Говорить то же самое про Китай я не буду. Но он меня не удивил. Не покорил. Не вдохновил даже. Я просто был в Китае, и всё тут. Поставил галочку.
***
Пекин — город хлебный. Вернее, рисовый. Там тепло, там яблоки. И все причитающиеся мандарины. Которые не фрукты. Пекин напоминает Москву начала 90-х, когда Лужков только-только приступал к своему подвигу. Типичный советский мегаполис, только очень чистый, повторяю. Но даже чистотой нас уже тоже не удивишь.
И императорскими садами не удивишь. И статуями Будды. Переходишь из храма в храм, а там один и тот же лунообразный человек разных размеров. Да-да, это Будда. Ну, Будда, и что… Их так много, что даже Будда выходит в тираж.
Очень красивые парки. Но в Москве тоже очень красивые. Как тут найти десять отличий?
Очень хороший народ, доброжелательный. Когда я, как обычно, потерялся в Шанхае, они помогали мне практически все. Доставали свои смартфоны, искали мою гостиницу. Ну конечно же, нашли.
И небоскребами меня не удивишь. Видел я их в Нью-Йорке, дай боже. И пешеходный район «Новый свет», весь залитый неоном, — красиво, конечно, блистательно, великолепно. Но разве это сравнится с Таймс-сквер?!
Наверное, мне, человеку, объездившему уже полмира, стало трудно удивляться. И трудно меня удивить. Но Китай в моем понимании оказался вторичен.
***
Можно сказать, что Китай сосредотачивается. Да, на себе. Не лезет ни в какие военные дрязги, никому ничего не навязывает. У китайцев огромная внутренняя энергия. Которая во времена Мао была направлена не по назначению. Истребление воробьев и местной интеллигенции — ну разве это великое достояние? Как говорится: такую энергию да в мирных целях. Вот это точно про китайцев. Они переориентировались, посмотрели на себя со стороны. Решили не разоблачать своего вождя, не рушить памятники. Подумали, что на 70 процентов он все-таки был прав, а на 30 — неправ. Оставили во главе коммунистическую партию, но при этом вовсю использовали неповторимую тягу к труду китайского народа. Причем трудятся они без всякого пафоса, не разрывая на себе рубашки «made in China», никому ничего не доказывая. Просто работают как проклятые. И всё. Они же любят сидеть на берегу и ждать, когда мимо проплывает труп врага, правда?
***
По типажу китайцы очень похожи на нас. Я гулял по улицам, навстречу шли они — молодые, пожилые, парочки влюбленные. И каждый… ну, почти каждый напоминал мне кого-то из моих московских знакомых. Русский с китайцем — братья навек? Почему нет.
***
Я взобрался на Великую Китайскую стену. Куда я в своей жизни только не забирался. Мне сказали: тот, кто взойдет на Китайскую стену, может считать себя героем. Значит, я герой? Не-а. Большого ума и даже напряжения всех сил и воли для этого совсем не нужно. Ты идешь по ступенькам вверх, бесконечно вверх. По пути отдыхаешь. Очень многие сходят с дистанции где-то посередине. Но я зачем-то шел и шел по дороге к небу. А, я знаю зачем: со мной была девушка. Она, прямо как скалолазка из песни Высоцкого, лезла вперед, никуда не сворачивая. Ну и мне как-то стыдно было не соответствовать. Удивительно, ведь когда я иду по ступенькам в университете, где преподаю, на пятый этаж, то уже где-то на третьем останавливаюсь в изнеможении и тяжело дышу. А здесь, в Китае… Да, воздух свободы сыграл с Мельманом шутку.
Дошел почти до конца. Дошел бы и дальше, но нужно было возвращаться. Оказалось, спускаться еще тяжелее.
Так что такое эта Китайская стена? «Символ Китая, одно из самых грандиозных сооружений всех времен и народов» — говорится в рекламном проспекте. Ну, может быть. Только когда я в Грузии взбирался в горы, это было что-то! А тут мне почему-то то и дело вспоминался Остап Бендер, продающий билеты с видом на Провал. А как же: достопримечательность, каждый уважающий себя турист просто обязан побывать здесь. Просто обязан взобраться… по мере своего здоровья. А зачем? Почему? Нет ответа. Ну, взобрался ты, и что? Тебе лучше стало? Ты стал счастливее? В чем сила, брат?
***
Нет, телебашня «Жемчужина Востока», самая высокая в Азии и третья в мире, просто замечательная. Музей восковых фигур об истории Шанхая великолепен. Скоростной лифт вывез меня на смотровую площадку. Вид сверху — это что-то! Но опять же: на Эйфелевой башне я был, на Эмпайр-стейт-билдинг был. Поэтому обозревать из поднебесья людей-муравьишек, машинок-букашек тоже не вызвало во мне особого привкуса, шика. Все это было, было…
***
В Шанхае посреди небоскребов стоит маленькое незатейливое здание. Это основа основ Китая 2.0 — отсюда есть-пошла Коммунистическая партия КНР. А пройдут пионеры — салют Мальчишу. Кстати, о пионерах. Их в Китае полным-полно. Никто из пионеров их не исключал, не выключал. Ходят себе такие маленькие, замечательные дети в красных галстучках — приятно смотреть. И галстучки такие аккуратненькие, не мятые. «Я, вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации, тожественно клянусь!..» Эх, что ж мы-то понаделали сами с собой?!
***
В Китае я выделялся. Нет, не умом и сообразительностью — ростом. Хотя китайцы, безусловно, стали выше за последние 30 лет. Так говорят… В Шанхае я гулял на знаменитой Европейской набережной. Ну, гулял себе и гулял… Вдруг ко мне стали подходить люди. Вернее, не люди, а девушки. «О, big, big!» И смотрели на меня снизу вверх с такой любовью, как мне казалось. Они практически брали у меня интервью. «По-моему, это слава», — подумал я. И еще подумал, что наконец-то начал нравиться девушкам. Ну, хотя бы в Китае.
***
Из Шанхая в Пекин мы ехали на скоростном поезде. 12 часов, и ты уже там, в столице. Правда, по пути со мной произошло нехорошее приключение. (Ну, это связано с моим небогатырским здоровьем, вам неинтересно.) Просто это была не самая лучшая ночь в моей жизни. Приехали в отель. Китаец Гена (у всех наших сопровождающих были еще и русские имена, на всякий случай) радостно сказал: «Есть только три номера». А нас было шестеро: две семейные пары, один я и еще одна девушка. То есть мы с девушкой должны быть в одном номере? С незнакомой девушкой мне, такому верному мужу! Это интересно. «Нет, нужно четыре, Гена», — сказал я. А девушка зарычала: «Четыре, ты понял?» Она, наверное, тоже была верной женой. Не моей.
Мне дали ключ, я поднялся на девятый этаж и вошел. Картина маслом: постель разворочена, грязные чашки, ложки, оставленные зубные щетки. Это было уже слишком! Я спустился и на чисто китайском языке начал устраивать скандал. Меня почему-то не понимали. Тогда я взял первого попавшегося гостиничного китайца и отвез к себе. «О-о, yеs, one moment». Действительно, в ту же секунду появилась горничная, а еще через 15 минут все было в полном ажуре.
До отлета был еще один день. Целый свободный день в Пекине. Но я понял, что никуда уже не пойду… Раскрывая одеяло, увидел визитку. Ну да, она самая: девушка с одной стороны, девушка с другой, телефончик — позвони мне. Потом точно такую же карточку обнаружил на полу в коридоре. Атака клонов, сексуальных! Но я же верный муж, вы не забыли? Поэтому со страшной силой стал держать себя в руках, лишь бы не поддаться искушению.
Все это время я проспал. С кем? Хороший вопрос. А может, действительно все это мне приснилось. Ну, как Шурику — его Иван Васильевич, который меняет профессию. Приснились Китайская стена, бесконечные Будды, девушки, берущие у меня интервью, пионеры, пенсионеры, китайцы Коля, Гена и Валя… А был ли мальчик? Может, мальчика никакого и не было — в Пекине и Шанхае. «Мальчик хочет в Тамбов, ты знаешь чики-чики-чики-та».
Казалось бы, при чем здесь Китай?
