Широкая известность пришла к Алексею около двух лет назад — она началась со скандала, когда он опубликовал свою переписку с корреспондентом одного из федеральных информагентств.
— Девушка написала мне: «...в реанимации лежит Эльдар Рязанов. Мне нужно первой узнать, когда он умрет, — за хорошее вознаграждение». Я посчитал нужным выложить все это в Сеть. Конечно, я подозревал, что тем самым испортил этой самой журналистке карьеру, но это для ее же блага. Человек, пишущий (а значит, думающий) такое, просто не должен работать в прессе.
После того поста Алексей, как говорится, проснулся знаменитым. На сегодняшний день у него больше 20 000 подписчиков.
— Меня часто просят об интервью, но я принципиально выбираю, с кем из прессы общаться. Не хожу на пропагандистские каналы и, конечно же, не даю комментариев тому самому информагентству.
Вредит ли тверк пояснично-крестцовому отделу позвоночника?
— Ну и как ощущения? Что изменилось в жизни у врача, ставшего популярным блогером?
— Теперь я получаю письма каждый день. Чаще всего ко мне обращаются как к врачу: спрашивают про боли в спине и шее, про противоболевую стимуляцию, просят посоветовать роддом, сумму приемлемого гонорара хирургу и анестезиологу. Спрашивают про гомеопатию, заряженную воду и перекись внутривенно — последовательно разъясняю, почему не надо. Интересуются, можно ли пересадить чужую голову. Любопытствуют, не вредит ли тверк пояснично-крестцовому отделу позвоночника. Бывают и экстремальные письма. Например, однажды написал человек в предсуицидальном состоянии. В итоге мы общались с ним в «личке» два часа подряд.
— Удалось помочь?
— Не знаю, в определенный момент он просто вышел из Сети и тут же удалил свой аккаунт. Надеюсь, что он жив. В целом меня эта переписка никоим образом не тяготит. Я считаю медицину делом своей жизни, и мне не жалко времени, даже если вопрос не по моему профилю.
— Ты затронул интересующие всех темы: «благодарности» врачам и качество медицинских услуг в России.
— Что касается качества услуг, то у нас в стране очень много высокопрофессиональных специалистов. Есть и больницы высокого мирового уровня. Но так же много и абсолютно некомпетентных, в силу разных причин, врачей и ужасных по оснащению больниц. То есть у нас нет той самой золотой середины — надежного среднего звена, доступного всем, как в той же Германии, например. Я знаю, что сегодня пациенты, особенно с какими-то сложными диагнозами, чтобы найти хорошего специалиста, проводят настоящие расследования.
Что касается благодарностей. Деньги нужны всем, и врачам особенно. Ведь чтобы быть хорошим специалистом, надо постоянно самообразовываться — ездить на симпозиумы, конференции, выписывать специализированную литературу. У меня на одни только журналы в месяц уходит значительная сумма. А если поехать на практику, например в Германию, там один день обучения может стоить 250–300 евро, плюс проживание, еда... Получается ровно как у педагогов, что это не работа, а призвание. А хочешь заработать — иди в бизнес. Например, я, помимо того что хирург, организовал бюро медицинских переводов и плюс веду прием в нескольких частных клиниках. Это позволяет держаться на плаву и расти как профессионалу в медицине. Да и в Москве более-менее приемлемые зарплаты у медиков, не то что в регионах.
То, что у нас государственное здравоохранение построено на неформальных платежах, ни для кого не секрет. Это сделано совершенно осознанно, это делалось годами и десятилетиями; об этом принято помалкивать, но это свершившийся факт, признанный и пациентами, и врачами, и государством. Эта система оплаты отчаянно несправедлива ко всем участникам процесса. Несправедлива к больным, поскольку открывает сказочные перспективы для коррупции. Несправедлива к врачебному сообществу, поскольку превращает его из элитарной прослойки высококлассных специалистов в подобие огромного преступного синдиката. Я не понимаю, почему ни разу не предпринимались попытки хоть как-то перевести неформальные платежи в легальную плоскость. По-моему, сделать это проще простого — предусмотреть упрощенный механизм регистрации для практикующего врача. Обязать все гонорары заносить на свой юридический счет и платить с них налог. А за нарушение предусмотреть серьезные меры.
— А что надо сделать, чтобы у нас в России медицина была как в Германии?
— Для этого надо вливать в нее много, очень много денег.
— Сбор денег на лечение тяжелобольных — это уже просто какая-то национальная идея. Даже по государственным каналам крутят ролики про несчастные семьи, которые собирают деньги на лечение за рубежом. Это, на твой взгляд, нормально?
— Я для себя не нашел однозначного ответа на вопрос о том, как я к этому отношусь. С одной стороны, если человеку срочно нужно лечение, то, конечно, надо использовать все средства. У нас в России, особенно в конце года, случается так, что кончаются квоты на операции, на протезы, на химиотерапию. Я часто сам, как врач, оказываюсь перед неприятным разговором с пациентом, объясняя ему, что надо либо ждать, либо платить.
— А в европейских странах существует подобная система квот, которых в итоге на всех не хватает?
— Нет, там все построено по-другому, и невозможно представить ситуацию, чтобы там гражданину не была бы оказана своевременная медицинская помощь.
«Все, размыкающее рефлекс «глаз–экран», работает на вменяемость людей»
— В своем блоге ты высказываешься не только на медицинские темы. Много и политических постов, и пишешь часто вразрез с общепринятым мнением. Например, заявил, что будешь рад, если намеченный на 2018 год чемпионат мира в Москве не состоится...
— Что касается чемпионата, то сразу поясню. Я не против всей этой инфраструктуры, которая должна появиться к такому грандиозному спортивному событию. Не против иностранных туристов и самого спорта как такового. Просто страной управляют при помощи телевизора — мы все это понимаем. Делают это очень грамотно. Думаю, что аудитория у телевизоров в случае проведения чемпионата мира в России будет больше – ровно поэтому лучше бы в нашей стране не было никакого чемпионата. Все, размыкающее рефлекс «глаз–экран», работает на вменяемость людей. Реальный пример действия пропагандистской машины — то, как быстро поменялось отношение россиян к Турции. Еще пару недель назад Турция была злейшим врагом, а ее жители — варварами, не подлежащими прощению, злейшими врагами со средних веков, поборниками террористов, поставщиками помидоров, которые приравнивались чуть ли не к дьявольским артефактам. Но стоило только телевизору перестать называть их врагами, как они тут же стали друзьями. И народ наш все забыл и ринулся скупать путевки на курорты Анталии. Надеюсь, в случае полного отключения пропагандисткой машины все так же быстро придут в себя.
— Ты как медик можешь объяснить действие этой пропаганды на организм? Почему некоторые свято верят всему, что говорят по ТВ?
— На мой субъективный взгляд, действие в том, чтобы завалить людей как можно большим количеством информации. И в этом мощном потоке психика у многих банально не выдерживает и схватывает для себя удобоваримые факты. В них и верит. У кого нервы покрепче, тот способен как-то фильтровать информацию.
— У читателей твоего блога нервы крепкие?
— В целом я не заметил в свой адрес какого-либо явного негатива или агрессии. Полагаю, что причина в том, что врачей все же у нас в стране уважают. Но вот что интересно: как только лайков под моими постами становится больше тысячи, тут же в комментариях появляются некие личности, их еще в Интернете называют ботами. Комментарии их, как правило, похожи друг на друга, часто встречаются орфографические ошибки, в профиле френдов единицы да фото какие-то невнятные. А еще я заметил, что в некоторых постах, в которых есть ключевые слова (они разные — «Путин», «Победа», «Украина»), они, эти люди, появляются гораздо быстрее. Визуально можно даже проследить, как за внятными комментариями с какого-то момента резко следует культурный слой троллинга. У меня на этот счет есть две версии. Первая: мой блог входит в некий рабочий список, на который эти тролли обязаны по долгу службы реагировать. А вторая — что это просто российский народ. А увидели мы его в последнее время лишь потому, что он получил благодаря соцсетям доступ к прикладной словесности.
— Тебя в Интернете называют либеральной иконой за твои смелые критические высказывания. Не боишься, так скажем, последствий?
— Нет. Я не ощущаю никакого давления и свободно могу выражать свое мнение. Знаю, что те врачи, кто осмелился митинговать открыто — помните, когда в системе московского здравоохранения начались массовые реорганизации и сокращения, — ощутили на себе последствия. Многим угрожали. Меня часто, кстати, спрашивают, не собираюсь ли я уехать на ПМЖ за границу. Нет, не собираюсь, хотя думаю, что с работой проблем бы у меня не было — меня приглашали в западные клиники (Алексей в совершенстве знает английский, французский языки. — «МК»). Я жутко сентиментальный человек, люблю и этот город, и свою квартиру, в которой прожил всю жизнь. Но я для себя решил: как только будет какая-то реальная опасность для меня и семьи, сразу же уеду.
— Злободневная тема последних дней — запрет абортов... Конечно же, не могу не спросить твое мнение на этот счет.
— Сразу: я резко против исключения абортов из системы ОМС. Последствия очевидны всем, кто так или иначе знаком с медициной. Те, кто верит в то, что запрет абортов приведет к повышению нравственности и рождаемости, либо наивно заблуждаются, либо преследуют какие-то свои профессиональные интересы. Но мне кажется, что вся эта дискуссия про аборты сугубо имитационная. Специально, чтобы отвлечь внимание от более насущных проблем. Потому что всерьез никто не собирается исключать аборты без медицинских показаний из системы ОМС.
Вообще, я считаю, что властная элита состоит из людей в основном умных и высокопрофессиональных (этическая составляющие их действий — совершенно другая история). И все эти кадровые перестановки последних недель явно же делают люди, не лишенные чувства юмора. Ну вот сами посудите: как можно было назначить на пост главного детского омбудсмена такую женщину, как Анна Кузнецова? Когда пресс-секретарь президента страны заявляет, что «Анна Юрьевна разбирается в вопросах защиты детей, так как сама шесть раз мама», — что это, если не прикол? Женщина половину своего сознательного возраста или рожала, или кормила, а потом — бац, и занимает должность, которая по силам только опытному юристу...
— Вот если бы ты завтра стал, допустим, депутатом Госдумы, то какой бы закон в первую очередь принял?
— О придании врачам статуса полицейского. Чтоб нападение на медика, который находится при исполнении своих обязанностей, каралось бы так же, как нападение на сотрудника органов. Это же так просто и не требует каких-либо вливаний из бюджета. Врачам, особенно «скорой помощи», многое приходится переживать от пациентов. Да их вызвать на дом может любой маньяк, что часто, кстати, и происходит. Медицинскому персоналу очень часто приходится защищаться при помощи собственных кулаков.
