СМИ освещают ситуацию в мире, как ручной фонарик — темный подвал. Выхватывая одно событие, оставляют во мраке тысячи. Если верить им, то самые большие угрозы миру — это терроризм и целлюлит. Работает эффект фокусировки: чем больше мы думаем и говорим о каком-то предмете, тем более значимым он нам кажется.
Американский психолог Дэниэль Канеман сформулировал это афоризмом: «Ничто в жизни не важно так, как вы об этом думаете, пока вы думаете об этом». На этом эффекте играют журналисты, заставляющие круглосуточно следить за развитием событий, которые на самом деле никак не влияют на нашу жизнь; маркетологи, внушающие, что без покупки рекламируемого товара мы не будем счастливы и успешны; и политики, заостряющие посторонние темы, чтобы отвлечь от насущных. Не думай о смысле жизни, думай о перхоти и новом айфоне! Забудь о кризисе, офшорах, думай о киевской хунте! Потребляй, развлекайся и не спрашивай, почему 1% владеет половиной всех мировых богатств! Это похоже на туннельное зрение, только в метафорическом смысле: сужая видение, мы теряем способность к периферическому обзору.
Сегодня фокус общественного внимания — на терроризме. Это главная тема дня, месяца, года. Во всех новостных сводках: теракты в Европе, вербовка в запрещенный в России ИГИЛ, мусульманские радикалы, сирийские беженцы, жертвы, кровь, страх и ненависть. С фотографиями, подробными деталями и информацией, обновляемой в режиме реального времени. СМИ запугивают нас, как террористы. В погоне за рейтингом становятся почти их сообщниками, отвлекая внимание и культивируя синдром панического страха. Неудивительно, что в России школьницу выгнали из автобуса, потому что из-под кофты торчали провода кардиостимулятора, а в Испании арестовали немецких туристов, которых из-за игрушечных пистолетов приняли за террористов. Всем страшно.
Страх — главное оружие террористов. Он же — инструмент СМИ по привлечению аудитории. Каждый боится стать случайной жертвой, быть взорванным, расстрелянным, взятым в заложники. Особенно если этим пугают 24 часа в сутки. Никто не пропустит новости о готовящемся теракте и разоблаченных группировках, биографии убийц и их жертв. Тем более если СМИ внушают, будто опасность грозит вам лично. В итоге чем больше страха — тем больше сюжетов, чем больше сюжетов — тем больше страха. А в выигрыше — террористы. Безусловно, нельзя замалчивать тему. Но нужно обсуждать ее пропорционально и с мерами предосторожности. Иначе нас ждет волна насилия и террора, спровоцированного СМИ, захват заложников, расстрелы, публичные убийства, которые не будут связаны ни с ИГИЛ, ни с какими-либо радикальными течениями. Их совершат жертвы информационной истерии: больные люди, еще больше травмированные бесконечным потоком страха и ненависти, и психопаты, решившие взять борьбу с террористами в свои руки.
Страх — это идеальный способ отвлечения внимания. То, что происходит сейчас в Европе, наши СМИ подают как Апокалипсис (одни приходят в отчаяние, другие, наоборот, радуются, как в анекдоте про корову и соседа). Беженцы, нападения на женщин, бессилие полиции, теракты, страх. Париж, Брюссель, Ницца, Мюнхен, Сент-Этьен дю Ревре. Посмотрев телевизор, житель депрессивного российского городка вздохнет: слава богу, что я живу не в Ницце или Сент-Этьен дю Ревре. Правда, продолжительность жизни там на 20 лет больше, но об этом не расскажут в новостях. Как и о том, что вероятность ненароком получить ножом в печень или топором по голове в России, несмотря на беженцев, ИГИЛ и прочий закат Европы, по-прежнему намного выше (по данным ООН, по количеству предумышленных убийств мы впереди не только Европы всей, но и многих стран Азии). А еще, слушая бесконечные новости о разоруженных террористах, смертниках, которые едут в Россию, и угрозах ИГИЛ в адрес Путина, обыватель будет радоваться тому, что не взорвался и не попал в заложники, веря, будто самая большая опасность в его жизни исходит от исламских радикалов. Хотя родное государство — тоже тот еще террорист-смертник.
В прошлом году от инфаркта у нас умерло 64 548 человек, от алкоголя — 58 686, от переохлаждения — 9531, 20 612 погибло в ДТП, 5106 — сбиты насмерть машиной, 8985 — разбились при падении, 13 097 — убиты (еще 13 473 умерли «от контакта с тупым и острым предметом с неопределенными намерениями», а 43 751 — «от повреждений с неопределенными намерениями»), 27 066 покончили с собой (это население маленького города, целый город самоубийц каждый год). Информация не засекречена, раз в год СМИ цитируют годовой отчет Росстата. Но он тонет в море светских сплетен и новостях о террористах. Хотя «от повреждений с неопределенными намерениями» у нас гибнет больше, чем от рук террористов во всем мире. Закрытые больницы, нехватка лекарств и оборудования, плохие дороги, продажные полицейские и судьи, позволяющие выходить убийцам всех мастей сухими из воды, депрессивность, разруха, отсутствие достойной жизни и перспектив, деградация и вырождение — всё это темы, которым нет места в эфире. Кому интересно, что у нас в год допиваются до смерти почти шестьдесят тысяч человек, а десятки тысяч мужчин и женщин во цвете лет умирают бездарными и нелепыми смертями? Зачем задумываться, что любой из нас может в любой момент оказаться на их месте? Гораздо важнее узнать, много ли мусора оставляют после себя сирийские беженцы и сколько среди них потенциальных боевиков.
Но это не только российские реалии. К примеру, в США от огнестрельного оружия в год гибнет около 10 000 человек, а 20 000 получают ранения. 90 процентов американцев, выступающих за ужесточение контроля над его продажей, проигрывают оружейному лобби. Зато «Патриотический акт» («о сплочении Америки для пресечения терроризма»), позволивший тотальную слежку за гражданами, был принят практически единогласно. Ведь, как известно, терроризм — главная угроза обществу (жертвами теракта 11 сентября стал 3001 человек, это в 3,3 раза меньше, чем ежегодных жертв огнестрела).
В психологии есть понятие «синдром привычной смерти» — это неадекватно слабый страх, которым объясняют поведение смертников и солдат, не испытывающих танатофобии. Иногда кажется, что этим синдромом страдает весь мир. О чем не говорят в новостях так много, как о терроризме? О том, что 4 миллиона человек каждый год кончает жизнь самоубийством. 4 миллиона отчаявшихся, одиноких, не нашедших лучшего выхода, чем лезвие, петля или прыжок из окна. От этой цифры хочется застрелиться. О том, что каждый год жертвами военных конфликтов становятся в среднем 40 000 человек (в прошлом году показатель зашкалил до 101 000), а мировые военные расходы государств в этом году составили 1,7 трлн долларов (по 240 долларов на каждого жителя Земли). Выходит, что официальные, добропорядочные государства убивают не меньше, чем Исламское. О том, что объектами работорговли ежегодно становятся 700 000 человек, 250 000 детей используются в качестве солдат на войне, миллион девочек продают как сексуальных рабынь или снимают в детской порнографии (в развитых странах в том числе). «Золотой миллиард» не волнует, как живут остальные шесть? О том, что каждые 4 секунды в мире умирает от голода один человек. Пока вы дочитаете эту статью, умрет сотня-другая. Смерть одного белого — трагедия, миллионов черных и желтых — статистика? Ни одно информационное агентство не напишет в утренних новостях о том, что сегодня голодной смертью тихо умрет 16 000 детей, и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. За год — 6 миллионов. При этом алмазная белужья икра стоит 50 000 долларов, а порция чая дахунпао была продана за 25 000. Нам внушают страх перед женщинами в хиджабах и мужчинами с длинными бородами. Но женщины в вечерних платьях и мужчины в костюмах, покупающие на аукционах трюфели за десятки тысяч долларов, пугают меня больше (кстати, от ожирения в год умирает около 3 миллионов человек).
СМИ искажают картину мира. Если они и зеркало событий, то кривое зеркало. Постоянно обновляя новостную хронику, вовлекают в происходящее, давая ощущение сопричастности. Но только в то происходящее, которое выбирают сами. Они работают по закону аудиовизуальных искусств, социальной драме предпочитая хоррор и боевик. Поэтому говорят о терроризме, но не о голоде, нищете, неравенстве, рабстве, детском труде на фабриках, шьющих ту одежду, в которую мы сейчас одеты, наркокартелях, которые работают под прикрытием правительств, и многом другом, что должно быть в новостных лентах, но чего там нет. СМИ приучают нас не замечать миллионы смертей в день, не задумываться о том, что можно сделать, чтобы это изменить, и не поднимать вопросы, от которых на самом деле зависит наша собственная жизнь. СМИ насаждают массовый синдром привычной смерти?
