Корреспондентка надеялась, что вот-вот великий Джигарханян проговорится, расскажет что-то такое важное… Но он ее почему-то послал. Авторы не обиделись, все это оставили, не вырезали. Ведь там было и так достаточно прямых свидетелей жизни советской суперзвезды.
Это вечный вопрос: что можно, а что нельзя? Где та грань, у которой стоит остановиться и лучше промолчать. За которую заходить нельзя ни при каких обстоятельствах.
Говорят: зачем вам это? Если артист, смотрите его фильмы, спектакли. Там весь он до донышка. Если, конечно, вы умеете смотреть и что-то понимать. Поэт — читайте его стихи. Певец — слушайте песни. Но личное — не ваше дело.
Здесь нет точного ответа. Читать стихи Пушкина — прекрасно, но знать его жизнь… Ведь сколько томов написано. То же самое — с Чеховым, Толстым. То, что пишет человек, о чем поет, во что играет — только часть его бессмертной души. Очень важная, но часть. Его мучения, проклятия, унижения, высота духа, предательство и величие могут остаться за кадром. Но надо ли это знать?
Документалист Виталий Манский снял фильм «Смерть поэта» о последних месяцах жизни Высоцкого. Он как всегда на пределе корректности, потому что рассказывает не столько о творчестве, сколько о боли, дикой душевной боли поэта. И о наркотиках, да, — как следствие. Близкие Высоцкого запретили давать его песни в этом фильме, они были оскорблены в лучших чувствах. Только этот фильм снят с такой любовью, с таким сопереживанием и так глубоко раскрывает этого человека… Поэтому здесь я говорю «да», запретная тема была уместна.
Все индивидуально, субъективно. Важно, кто говорит и показывает, и как. Когда в трехсерийном интервью Соломона Волкова с Евгением Евтушенко две первые части были посвящены исключительно женщинам поэта, я удивился. Все-таки Волков — серьезный музыкант, давно уже американский журналист и писатель. Зачем это он? Вроде бы хотел говорить о Бродском, а тут такая «желтизна». Да, без женщин жить нельзя на свете, нет! Волков тогда, по-моему, промахнулся.
Просто надо знать чувство меры, больше ничего. Сопереживать, а не подглядывать. Быть тактичным, уметь вовремя остановиться. И вот тогда уже можно всё.
Клеветникам «России»
Алексей Навальный решил судиться с ВГТРК. Конкретно с журналистами Дмитрием Киселевым и Евгением Поповым и с каналом «Россия 1». Ведь именно там показали знаменитый фильм «Эффект Браудера», где Навального «разоблачили» по полной программе.
«Это был не я! — кричит он. — Я не переписывался с тем и не разговаривал с этим. Я хочу защитить свою честь и достоинство». Честь и достоинство, ну-ну. А что это?
«Меня назвали коррупционером, это клевета», — говорит Навальный. «Это ваши проблемы, — отвечает суд. — Всего лишь оценочное суждение, ничего личного», — отвечает суд. Вы оскорблены? Забудьте. И вообще, не надо все принимать так близко к сердцу. Не обижайтесь, не расстраивайтесь, будьте счастливы!
Навальный пошел против Левиафана. Это как Дон Кихот против ветряных мельниц. Бессмысленная, бесполезная затея с ответом в конце задачника. Ведь известно, чем все закончится. Потому что даже самый гуманный суд в мире у нас растет сами знаете откуда.
Ты говоришь «черное», тебе — «белое». Говоришь «ложь», тебе — «правда». Кафка в своем «Процессе» и Оруэлл в «1984» все уже про это написали.
И никто не удивляется. Не возмущается. Навальный пошел в суд, Навальный вышел из суда. Всё, кончилась новость.
Самоубийца
Нет, это не пьеса Эрдмана, это Владимир Соловьев собственной персоной. Герой дня, самый независимый журналист, от которого в тот момент ничего не зависело. Но очень смелый человек на самом деле.
Вся его смелость заключается в том, что он вышел на арену, то бишь в эфир, со своей итоговой программой сезона в тот самый час, когда вся страна (да и весь мир!) смотрели финал чемпионата Европы по футболу. Такое не забывается.
Соловьев вывел свою команду политологов в безнадежно-проигрышной ситуации. Разгромный результат был известен заранее. Думаю, что его «Воскресный вечер» пропал зря, его практически никто не видел, так что выражение «на миру и смерть красна» тоже не про это.
Против финала Евро нет приема. Ни у кого! Ни у Урганта, ни у Малахова, ни у Познера, ни даже у самого забойного сериала. Этот финал смотрят дети и женщины, бабули и груднички (вместе с озабоченными футболом папашами и мамашами). Грудничкам в такой ситуации просто деваться некуда. И больше в это время народ не смотрит практически ничего. Даже несмотря на то, что в финале, по обыкновению, не было России.
А круче этого мероприятия у нас только две вещи: поздравление Путина с Новым годом и Парад Победы 9 мая. И еще «Ирония судьбы, или С легким паром!» Такие уж у нас традиции.
Соловьев знал, что проиграет, но вышел на матч и выложился полностью. Потому что он патриот до мозга костей. И неважно, смотрят его или нет. Он все равно отработает на совесть. Ведь совести у него так много, девать некуда.
Отыграл Соловьев свою безнадежную партию и побежал домой смотреть финал Франция—Португалия в записи. Только не говорите ему счет, а то будет неинтересно. Он же так любит непредсказуемость, когда результат заранее неизвестен. Наверное, потому, что сам играет совсем в другую игру.
Рок-н-ролл жив?
«Наши в городе». Ленинградскому рок-клубу 35 лет. Нам показали концерт по заявкам. Только заявители-то кто?
35 лет, значит, организованный рок из подполья начался в 1981 году. Когда был еще Брежнев. Когда царил застой. Когда все живое уходило в подвалы — в лучшем случае. В худшем — в психушку или в тюрьму. Вот тогда в Ленинграде появился рок. Живой, настоящий, оторванный. Неподконтрольный и неподкупный. Боровшийся, кричавший против маразма в стране, называющий вещи своими именами. Русский рок, осмысленный и беспощадный.
Музыка? Она не так важна, как стихи. Русский рок — это стихи. Стихи протеста. Во время тотального двоемыслия эта поэзия, эти люди просто не могли не появиться. Их хриплый крик попал на благодатную почву, мы ждали этого. Мы тоже думали так, просто не могли сказать.
…И вот прошло 35 лет. На сцену выходят рок-идолы, сильно помятые и побитые жизнью. Поют песни уже далекого советского прошлого. Не очень хорошо поют, не зажигают. А кто слушает их? Совсем другие люди, изменившиеся. Не бойцы. Приспособившиеся, сильно уставшие в погоне за лучшей жизнью. Хотя непотребства у нас, пожалуй, даже больше, чем в позднем СССР. Протестуй! Не хочу. Они не хотят. Тогда для кого все это? Рок-н-ролл мертв?
И только Шевчук все спас. Вышел и спел свои старые песни о главном. Такой актуальный сегодня. «Раскройте рты, сорвите уборы, на папиных «Волгах» мальчики-мажоры!» «Волги» теперь превратились в «Гелендвагены», не прошло и 35 лет. И еще: «Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх…» Без комментария.
