В один прекрасный день «все смешалось в доме Облонских», жесткая пропускная система института дала сбой. Растерялись даже охранники на всех контрольно-пропускных пунктах, мимо которых и муха без паспорта не проскочит, — народ хлынул. В вузе началась вступительная кампания. Все лестницы и проходы оккупировали родители абитуриентов.
В институте детей, кажется, меньше, чем взрослых. Они нервно ходят, разговаривая, по территории, сидят на лавочках во дворе, толпятся при входе, выстраиваются в очередь на лестнице, стоят стеной перед студентами, защищающими от них «приемку», где берут документы.
Кстати, в районе резко вырос ценник на съем квартир. Если американского Билла или английскую Мэри родители не думая отправляют в колледж жить в хостеле, а потом с друзьями в общежитии или на съемной квартире, то наши едут с дитятей всей семьей. И не важно, что ребеночек на голову выше папы. На одного абитуриента приходится до трех взрослых членов семьи, а иногда и просто знакомых. «Не поступит, так хоть Москву посмотрим».
Пять тысяч за полтора часа
Подготовка к поступлению в престижный московский вуз начинается задолго до окончания школы и сдачи ЕГЭ.
— Мы сделали ставку на редкий язык, — рассказывает мама одного из абитуриентов. — Кажется, не прогадали. У Сережи не очень высокие баллы по остальным предметам (в среднем 85. — Ю.Г.), но дополнительный экзамен по китайскому должен дать свое.
— Алеша закончил седьмой класс, и мы уже начали готовиться к будущему поступлению, весь июнь занимались с преподавателем. Два раза в неделю, полтора часа — две тысячи, — делится знакомая мама. — Теперь помножьте две тысячи за занятие на их количество, чтобы подготовить ребенка к ЕГЭ и поступлению.
Я лично готовила, подгоняла своего ребенка к программе седьмого класса, отдала 13 тысяч 600 рублей за восемь занятий. И это просто школа. А вузовский преподаватель берет пять тысяч за два академических, то есть за полтора часа!
«А кто такой Примаков?»
Собеседование при приеме будущих журналистов. Вуз входит в топ 10 России. Ребята заранее писали сочинение, точнее эссе, по нескольким темам. 90% абитуриентов выбрали: «Я журналист, это звучит гордо». Кандидаты в золотые перья хотят вести колонки в газетах, делать авторские программы на телевидении, делать свои журналы. По мнению будущих журналистов, у них три конкурента: Познер, Ургант и Собчак. Девочки говорят, что горят желанием стать репортерами, но никого в этой профессии и ничего об этой профессии не знают. Многие уверены, что вопросами «какую газету основал Ленин» и «как называется старейшее телеграфное агентство в России» их «валят» на экзамене.
ЕГЭ дает эту возможность — играть в рулетку «на кого бог послал». Не стесняясь, абитуриенты рассказывают приемной комиссии, куда еще параллельно подали документы (кстати, многие не скрывают и того, что диплом им нужен, чтобы «свалить» из страны). Тут зависит все от амбиций: МГУ, МГИМО, ВШЭ, педагогический — сегодня журналистов не готовят только слесарные техникумы. Хоть куда-нибудь, да возьмут.
Но это совсем не значит, что при этом у них в головах хоть что-то есть. После нескольких вопросов, наводок, подсказок о том, что сегодня происходит в Европе, «доводим» абитуриента до обсуждения проблемы нашествия мигрантов. Наводящими вопросами три взрослых человека пытаются добиться ответа, откуда же они взялись? И оказывается, в представлении будущего международника Италия, Франция, Испания граничат с Азией, откуда мигранты и берутся. Еще они плывут с востока Европы, видимо, по Дунаю. Будущие Зорины и Бовины через одного не знают, кто такой Евгений Примаков...
В результате теряюсь, что писать в отзыве. Глупенькие, маленькие, не знающие, может, они сюда случайно зашли? В графе оценки профпригодности ставлю 0. «Ноль» — девочка едет в Тамбов, хотя ее земляков — профессионалов в журналистской среде, не постесняюсь сказать, целая диаспора. «Ноль» — чудесной умной москвичке, пишет стихи и историческую прозу, но это не журналистика. Ее призвание — наверное, Литинститут.
— Ты обязательно пиши все «косяки» при ответе, советует мне опытная коллега. Они же все с родителями придут подавать на апелляцию. Попробуй потом доказать им, что их ребенок неадекватный...
Карьера с пеленок
Мамы и папы придумывают своему отпрыску карьеру еще с пеленок.
— Я хочу быть актрисой, а родители решили, что должна стать экономистом! — заливается слезами перед выборной комиссией семнадцатилетняя девушка. — Говорят, кино — не профессия.
— Вы не похожи на драматическую актрису, — устало замечает член приемной комиссии.
И тут для серьезных экономистов - неожиданный поворот: барышня встает в позу, заламывает руки и закидывает волосы назад:
— Это потому, что я челку подстригла, а так лучше?
Или обратный случай: приехал мальчишка из глубинки. Ему бы чуть больше внимания, знаний, квалифицированной подготовки...
— Я хочу быть врачом, не поступлю — буду готовиться, если надо, год-два в армии отслужу, я так решил, — Саша, приехавший с Севера, немножко заикается от волнения. — Я из семьи военных, многодетные, имею льготы. У меня две младших сестры-близняшки, Оля и Вика, брат Леша… Только он отца нашего не увидел. Когда батя умер, Лешке только полгода исполнилось. У папы оказалось слабое сердце, в 40 умер. Мама хотела, чтобы я пошел служить, а потом вернулся и работал в магазине, у дяди. Но я решил: буду врачом, учиться хочу только в Москве, только в Первом меде. Если не поступлю, пойду в аптеку работать, буду практиковаться — хоть кому-нибудь таблеткой валидола помогу... Я так решил.
Наши дети, безусловно, — то, что в них вложили родители. Мы пока не готовы, как европейцы или американцы, отпускать их после школы на все четыре стороны. Не приспособлены они к жизни. 100-балльники подчас не могут ответить на элементарные вопросы.
И эта вступительная кампания в очередной раз показала: галочки в тестах ЕГЭ будущие студенты поставить могут, а вопросы: какого цвета учебник, какой предмет сдаем, — ставят их в тупик.
Участвуйте в опросе «МК» «Довольны ли вы организацией приема документов в вуз?»
