Не секрет, что лучшим в мире высшее образование нашей страны было разве что полвека назад. Затем начался застой, перешедший в смертельное пике. И вот итог: даже такой колосс, как МГУ, в начале 2000-х был отброшен с некогда второй позиции мировых рейтингов на двухсотые, а прочие наши вузы и вовсе сгинули с мировой карты университетов.
Казалось, что это навсегда. Однако несколько лет назад на высочайшем уровне была поставлена амбициозная задача вхождения в мировую топ-сотню сразу пятерки ведущих отечественных университетов. И на работу по улучшению своих международных имиджей в рамках программы «5-100» ведущим отечественным вузам выделили дополнительно серьезные бюджетные средства.
Кое-чего за три истекших с тех пор года они добились, констатировал редактор Национального рейтинга университетов Алексей Чаплыгин. Например, вырос уровень цитируемости, с чем до сих пор у нас был полный швах. Правда, погоня за этими показателями, как вскоре выяснилось, привела к тому, что ушлые преподы стали печататься в так называемых мусорных журналах, накручивая таким образом показатели. Но эти шалости пресекли. А в повестку дня встал крамольный вопрос: а реально ли в принципе нашим вузам без жульничества пролезть на топовые позиции международных рейтингов? Слишком уж разные целевые установки у отечественного и англо-американского высшего образования, под которое их и делали.
— Прежде всего в ведущих мировых рейтингах пренебрегают образовательными функциями университетов, — указал самую суть наших несовпадений президент Кабардино-Балкарского госуниверситета Барби Карамурзов. — В Шанхайском рейтинге доля статей в периодике дает 40% рейтинга, а нобелевские лауреаты еще 40% — итого 70%! Лишь рейтинг ТНЕ пытается показать обучение, но отождествляет его с условиями, а не с качеством образования. Отсюда пусть и непроизвольная, но все же дискриминация российских университетов, считающих своей основной задачей обучение. И получается у них, что уровень научных исследований в России в несколько раз ниже, чем в Мали, Малави или Папуа — Новой Гвинее.
Конечно, реальные проблемы у российских вузов есть. К их числу один из ведущих мировых экспертов в рейтинговании вузов, президент Международной ассоциации по ранжированию организаций и университетов IREG Ян Садлак, в беседе с «МК» прежде всего отнес недостаточную демократичность системы высшего образования — «чрезмерную тяжесть руки государства, довлеющей над российскими университетами», а также «сложность для иностранного специалиста занять прочное положение в российском вузе: например стать ректором».
Главное же, подчеркнул он «МК», что «России нужны не сентиментальные воспоминания о былых успехах науки и образования, а соответствие современным вызовам. При этом важен не столько объем выделяемых средств, сколько эффективность их распределения. И прежде всего превращение институтов в игроков на рынке инноваций: нужны исследовательские университеты — инновационный сектор высшего образования. Ведь рост ВНП Великобритании в XXI веке на треть произошел за счет инноваций».
Необходимость развития российских вузов в парадигме «Университет 3.0», когда привычные образовательная и научная функции дополняются функцией предпринимательской, понимают и у нас.
— Приходит экономика талантов, — не сомневается Алексей Чаплыгин. — Поэтому университеты должны развивать в своей структуре сервисы поддержки этих талантов, устанавливать связь с высокотехнологичной промышленностью и вести исследовательские работы по заказам высокотехнологичных компаний. Без этого не может быть университета мирового уровня. Но вот беда: в мировую «большую науку» наши ведущие университеты входят. А вот внутри страны пока ведутся одни разговоры о необходимости такой политики, а к ее реализации не переходят.
Что же касается мирового ранжирования университетов, то участники конференции оказались единодушны: нам нужен глобальный, но свой, российский рейтинг. Правда, с оговоркой.
— Рейтинг как картинка, как система сравнительной оценки, которая позволяет делать какие-то выводы для совершенно разных целевых групп, — это вещь очень важная, — заявила исполнительный директор Национального фонда подготовки кадров Ирина Аржанова. — Опасно другое: если результаты рейтингов привязываются к механизмам финансирования и какие-то иные решения принимаются на основе рейтингов. Тогда это становится уже принципиально важным, и начинается борьба: честная, нечестная — не важно. И тогда теряется смысл, теряются основы разумного подхода, и начинают работать совершенно другие механизмы. Конечно, рейтинги не должны привязываться к каким-то административным решениям, для этого существует система мониторинга и прочее.
Что же касается зарубежных рейтингов, то наше участие в них продолжится. Изменится лишь цель. От отечественных вузов ждут не тотальных побед по всем направлениям сразу, а лишь на тех, где они особенно сильны.
