Владимир Бортко — это депутат, как известно. Один из многих от коммунистической партии. А больше о его депутатстве мы ничего и не скажем. Пока.
Владимир Бортко выступил на программе «Большинство» (НТВ), посвященной 60-летию ХХ съезда КПСС. Ну да, того самого, где товарищ Хрущев разоблачил товарища Сталина. В пух и прах. Хотя и не до конца, как потом оказалось.
«А что, надо было уничтожать людей, такое время…» —сказал Бортко. У ведущих шоу Сергея Минаева и Максима Шевченко глаза на лоб полезли: «И это говорите вы, снявший «Собачье сердце»?» — «Да, и раскаиваюсь за это». Тогда следующий вопрос, сакраментальный: «А если ради государства нужно было уничтожить вашу семью, вы бы пошли на это?» Совсем небольшая пауза… «Конечно, пошел бы… ради государства». После этих слов режиссера и депутата Минаеву и Шевченко, по-моему, стало стыдно, и они покраснели.
Отчего меняются люди? Как? Ведь не меняются только дураки. Я видел много изменивших масть, перекрасившихся. Еще вчера они были такими отвязными либералами, а сегодня, смотрю, выстроились в стройные государственные колонны, чтобы прижаться к власти поплотнее, поцеловать в плечико; или пониже… (Михаил Леонтьев, Виталий Третьяков и многие другие товарищи).
Видел и обратный пример: человек со страшной силой служит своему Верховному, работает на него, ураганит, но… одно неверное движение — и ты уже демократ, большой демократ (Глеб Павловский, Альфред Кох и немногие другие).
Эти загогулины мне, наблюдателю, абсолютно понятны. Но случай Бортко уникален. Своим талантом и булгаковским гением этот человек блистательно разоблачил сталинизм в том самом «Собачьем сердце», вбил последний гвоздь в крышку гроба. И вдруг сам превратился в Шарикова и Швондера. Такой мастер…
Даже человеколюбие достоевского «Идиота» не помогло. Потому что потом был опять Булгаков. Говорили же: нельзя снимать «Мастера и Маргариту», чревато, опасно для жизни. Не послушался. Но снял не про Мастера, а про Воланда. То есть про Сталина. Всемогущего Дьявола, влегкую наказывавшего жуликов и воров, знающего цену человеку, которого квартирный вопрос испортил.
Режиссер Бортко попал под обаяние Воланда, влюбился в него. А думал про Сталина. Который теперь стал его кумиром. Дьявольщина какая!
Жертва телевидения
Не было никакой Гюльчехры Бобокуловой, кровавой нянечки! Не верьте ушам своим, не верьте глазам своим. Что — радио? Что — Интернет? Если по телевизору не показали, значит, не было!
Я шел домой, и все «радиостанции Советского Союза» часами долбили эту ужасную тему, не прерываясь! Вхожу, говорю своим: «Вы слышали?» — «Нет, не слышали», — отвечают мои, дети телевизора. — «Ну, включите, включите, сейчас новости будут, сейчас сразу скажут»… Включили — ни-че-го. А Корчевников, «Прямой эфир»? Ни-че-го. А Малахов, а Закошанский? Как будто и не бывало. Ну телевизор, ну дает!
Есть такой ТВ-апокриф, как в одном Юго-Восточном королевстве наследный принц расстрелял (или перерезал) всю свою венценосную семью, а Леонид Парфенов потом восклицал: «О, как это здорово можно показать!».
Высокие моралисты набросились на Парфенова, а он был прав. Потому что думал и действовал по законам жанра. Жанра нашего прекрасного ТВ.
Это наше ТВ давно уже всем всё показало. И игиловское отрубание голов с легким штрих-кодом («запрещено на территории Российской Федерации»), и изуродованные, четвертованные трупы жен, детей, бабушек всех этих великолепных героев наших лучших в мире ток-шоу. Все уже было, не говоря уж о том, чего не было (распятый мальчик и изнасилованная девочка).
Это было можно, нужно! Это был такой рейтинг! Всегда! А тут вдруг отказались. Такие милые, скромные, так берегущие наши нервы. Птички божьи…
ТВ работает либо на коммерции, либо на политтехнологиях. То есть когда это нужно, для нас нет никаких преград. Моральных, нравственных — откуда эти устаревшие, сброшенные с корабля современности понятия?!
Они всё уже показали. Ау, сериалы канала НТВ! Но нам говорят: это же жизнь. Да, вот такая страшная, но жизнь. И еще это психологический тренинг, помогает адаптироваться к ужасам нашего городка. Режут головы, а мы пьем чаёк. Хорошо и совсем не страшно. Вот поэтому мы и остаемся здоровыми, здравомыслящими людьми. Не все, правда.
Я сам жертва телевизора, да — так хотел это увидеть, щелкал пультом. Не нашел почти ничего. И кровавая няня Гульчехра Бобокулова тоже жертва с ее черным «костюмом», Аллах акбаром и проклятиями демократии. Мы оба жертвы, каждый по-своему. Все жертвы, даже тот, кто уже не пялится в этот зомбоящик.
Когда был теракт в «Домодедово», нам сразу не показали, чтобы не расстраивать, чтобы не паниковали. Функция телевизора…
И сейчас: вся Москва говорит, вся страна говорит — нам опять не показывают.
Сумасшедшая или зомбированная? И то и то. ИГИЛ (запрещенный) уже в центре Москвы? И это тоже. Трусливые, непрофессиональные менты? Спасибо большое доблестной полиции, что хотя бы через 20 минут… Бесконтрольная эмиграция? Беспаспортная и бессправочная? Вот сколько вопросов. А ТВ молчит, нас охраняет. Ну, спасибо, ребята, услужили. Как, в общем, и всегда.
Чтобы помнили
После марша памяти Бориса Немцова я тоже хотел знать: а покажут нам это федеральные каналы? Ну хоть что-то… хоть чуть-чуть. Потому что могли не показать вовсе, и чем тогда для нашего ТВ опальный яркий политик, погибший год назад после подлых выстрелов в спину, отличается от сумасшедшей няни?
Но шествие показали — и на Первом, и на Втором, то есть на «России 1». Никакой так знакомой всем пропаганды, никакой борьбы с мертвым уже человеком (тоже ранее имевшей место). Простые скорбные памятливые слова, интервью с соратниками. Больше ничего…
На Первом это была Екатерина Андреева, лицо программы «Время», символ путинского ТВ. На «России» Сергей Брилёв, приличный человек, старающийся изо всех своих сил не рвать на себе рубаху в патриотическом раже, не бежать впереди паровоза, на всех парах катящегося на Украину, в Сирию, в Турцию…
Мне абсолютно неважно, что, возможно, это была игра кланов, их борьба за выживание: показать или не показать тысячи людей на проспекте Сахарова, осудивших убийство за политические взгляды. Я только лишь исполнен благодарности и к Андреевой, и к Брилёву, и к их непосредственным начальникам, давшим «добро» на показ этих сюжетов. Мы знаем, как может бесноваться, улюлюкать наш управляемый ящик; как он может быть бестактен, беспринципен, как может ненавидеть, а значит, бояться отдельных людей из черного списка, из стоп-листов. Но в этот раз ящик поступил по-человечески.
И тогда я подумал о Думе. Госдуме. Ее совсем не нужно (нельзя!) оскорблять, унижать. Не имеет смысла. Ведь она сама себя унизила, так и не почтив память Немцова. Всего лишь два депутата (!) встали, остальные устроили сидячую забастовку. Все-таки Борис Ефимович был их коллегой, и очень долго. Был руководителем фракции, вице-спикером. Но сверху не было приказа вставать, вот они и сидели.
В этот день политический телевизор неожиданно оказался морально на более высоком уровне, чем любимые наши законодатели, блестящие парламентарии, слуги народа. Андреева и Брилёв (и иже с ними) вступились за честь ТВ… Ничего не сделали героического, просто были деликатны и памятливы. Всего лишь… Но в нынешние непростые времена и этого достаточно, чтобы возвыситься над общим уровнем слепой и глупой лжи.
