«Хирург никогда не должен рисковать чужой жизнью. Но сам я однажды рискнул...»
— Анзор Шалвович, когда-то на встрече в редакции вы сказали: «Хирург только тогда должен приступать к операции, когда уверен в ее положительном исходе». Вы никогда не нарушали этот принцип? И насколько оправданна такая осторожность, когда перед вами тяжелый больной, которого надо спасать?
— Я и сегодня придерживаюсь такого правила. Но однажды сам поступил иначе. Есть у меня приятель — председатель совета директоров одного крупного банка (мы с ним еще в детстве дружили). Несколько лет назад он мне позвонил и попросил: «Умоляю, прими моего друга, он тоже работает в нашем банке. У него тяжелейшее состояние: отказали обе почки. Все может печально кончиться, возраст уже немолодой. Может, его еще можно прооперировать. Он уже побывал в Германия, но там ему отказали в трансплантации. И его опять привезли в Москву. Наши врачи назначали ему диализ. Но нужно через день ездить на процедуры, которые длятся по 4–5 часов, что очень тяжело для него». Я принял этого больного и решил: буду оперировать. Когда поступила донорская почка, которая ему подходила по параметрам, я ее пересадил больному. Прошло уже лет шесть, человек живет, работает. Это очень известная личность, и я не хотел бы называть его имени.
Второй случай тоже был, как говорится, на грани. Хорошо помню известного спортсмена, молодого человека 27 лет, который принимал анаболики в большом количестве. А они вызывают разрастание не только мышц, но и печени. У этого парня печень увеличилась до невероятных размеров — до 8,5 кг — и занимала весь живот. На пересадку его тоже возили по заграницам, и там тоже отказались. Более того, сказали, что жить ему осталось недели три. К нам в стационар он попал в крайне тяжелом состоянии. Я тоже боялся, что операцию он не переживет, но печень ему пересадил. Через год после операции этот пациент пригласил нас на свадьбу. Мы не отказались. На свадьбе познакомились с его матерью — она была счастлива увидеть докторов, спасших ее сына. Молодой человек счастливо живет со своей супругой и периодически нас навещает.
— Риск во спасение... По «скорой» к вам везут самых тяжелых: после катастроф, автоаварий, травм... Поэтому многие и воспринимают ваше учреждение как скоропомощную больницу. Но вы же одновременно и научно-исследовательский институт. В чем тут плюсы? Удается ли свои научные наработки использовать в практике лечения больных?
— Наш НИИ объединен с клиникой — это хорошая идея. Плюсы такого альянса в том, что параллельно с врачами-клиницистами больным помощь оказывают ученые: профессора, доценты, научные сотрудники. Ведется большая научная работа по лечению заболеваний, с которыми к нам поступают люди. Опираясь на научный опыт, мы и применяем на практике те или иные методы лечения, которых вы не встретите в городских больницах. В этом уникальность работающих в «Склифе» хирургов: к колоссальному клиническому опыту добавляется еще и большая научная поддержка. Сейчас, например, мы усиленно занимаемся разработкой клеточных технологий. Мезенхимальные и тромбоцитарные стволовые клетки применяем при лечении глубоких ожогов. В лаборатории проводятся и другие экспериментальные работы. Большие исследования ведутся при травме спинного мозга. С помощью специальных аутологических стволовых клеток пытаемся восстановить связь прерванных свойств поврежденного спинного мозга. Пока еще рано говорить о результатах, но в будущем, думаю, добьемся положительного эффекта. А это поможет спасать жизни тысяч и тысяч молодых людей с травмами позвоночника.
— В экстремальных ситуациях в первые минуты нередко решается, будет ли человек жить. В Москва люди, наверное, зачастую умирают из-за того, что не была вовремя оказана именно первая помощь: пробки! Где тут выход?
— Конечно, при экстремальных ситуациях, а чаще всего они возникают на дорогах, каждая минута дорога. Как правило, быстрее всех на месте происшествия оказываются сотрудники ГИБДД. И они должны обладать элементарными навыками первой, доврачебной помощи пострадавшим. Поэтому полицейский должен уметь остановить сильное кровотечение, восстановить дыхание, сделать массаж сердца. А в первую очередь выполнить манипуляции в поддержании челюсти, когда она западает, что часто приводит к смерти. Ведь можно спасти жизнь человеку, если просто правильно его уложить. Этими навыками сотрудники полиции должны владеть обязательно. Такое предложение много лет назад я вносил, выступая на «круглом столе» в . Считаю, прежде чем нанимать сотрудника на работу в полицию, в том числе в ГИБДД, его обязаны послать на курсы оказания первой медицинской помощи. Для этого достаточно приказа министра МВД. Такие курсы можно проводить на кафедрах мединститутов, в том числе и на базе нашего института. Для этого есть все условия, подготовленные педагоги. Обучение займет максимум три недели.
— Сегодня как никогда актуальна проблема импортозамещения. На ваш взгляд, сможет ли наша страна обеспечить полный объем всех необходимых лекарств, расходных материалов, медоборудования? И если да, то когда?
— Полностью обеспечить клиники качественными отечественными медикаментами и аппаратурой мы еще долго не сможем. Сегодня даже говорить об этом рано. В России нет своих компьютерных томографов, ангиографических установок и др. К тому же наша страна слишком велика, чтобы быстро все клиники всем этим обеспечить.
«У человека должна быть воля к жизни. Если сам больной не борется за свою жизнь, врачам добиться успеха в его лечении бывает очень трудно»
— Анзор Шалвович, все боятся операций, особенно тяжелых. Как успокаиваете своих подопечных?
— Пациенты действительно очень напряжены, особенно если речь идет о тяжелых операциях, пересадке органов. Таких больных надо настраивать, успокаивать и до операции, и после. Однако и самим больным не следует опускать руки, надо бороться. Но есть такие, кто и дышать-то сам не хочет, когда ему предлагаешь это после специальных процедур. Они постоянно на что-то жалуются. И после операции категорически отказываются вставать, ходить. Правда, есть больные, кто живет по принципу: «Я должен жить! Я буду бороться!» После операции ему говоришь: «Дышите сами», — он начинает дышать. Ему говоришь: «Вставай и иди», — он встает и начинает ходить. У человека должна быть воля к жизни..
— Правда ли, что вера помогает больному, когда тот стоит у святого образа и просит у Бога помощи? Якобы в организме человека в это время происходят некие биохимические процессы, которые способствуют физическому выздоровлению. Ваше мнение?
— Я с этим согласен. Когда человек идет в церковь и по-настоящему верит в помощь Всевышнего, то в это время в его организме идет такая концентрация внутренних сил и активация иммунитета, что он легче, чем неверующий, преодолевает обратимые заболевания. Повторяю: обратимые (онкология к ним не относится).
— Сердечно-сосудистые болезни и смертность от них зашкаливают. Как часто нужно обращаться к врачу, чтобы предотвратить инфаркты и инсульты? И возможно ли это в принципе?
— Сердечно-сосудистые заболевания, пожалуй, всегда были одними из основных причин смерти людей. Но они не всегда диагностировались правильно. Взять те же инфаркты, предынфарктные состояния, стеноз коронарных сосудов. До тех пор, пока не стали делать коронарографию, определять точно эти заболевания было невозможно. То же самое и при патологиях сосудов головного мозга: люди чаще всего погибают от геморрагических и ишемических инсультов. Национальная программа по борьбе с сосудистыми заболеваниями очень сильно помогла. По всей стране были созданы сосудистые центры. Один из них открыт в нашем институте, он объединяет несколько отделений: сосудистой хирургии, кардиологии с интенсивной терапией, кардиохирургии, нейрохирургии, неврологии и отделение функциональной диагностики. Такой комплексный подход помог значительно снизить процент смертности при сосудистых заболеваниях сердца и головного мозга.
А обращаться к врачу надо хотя бы раз в год, лучше — раз в полгода, даже если ничего не болит. К счастью, в Россия возродили диспансеризацию, и каждый имеет возможность ежегодно проходить профилактические осмотры в своей поликлинике. Но если есть дискомфорт в области сердца, головы, тут же нужно бежать к доктору. Самолечением заниматься не советую. Боли за грудиной могут сигнализировать об инфаркте. А боли в животе возможны по самым разным причинам, в том числе и смертельно опасным.
— Интересно, с какими пациентами работают врачи созданного в «Склифе» отделения боли? Кто может обратиться за помощью в эту службу?
— У человека появляется боль, он идет к нам. Это нормально. Очень многие обращаются даже ночью, например, с зубной болью, хотя у нас дежурных стоматологов нет. Но мы обязаны облегчить его состояние. Поэтому контингент пациентов у нас самый разный. Широко занимаемся людьми, у кого есть проблемы со спиной, боли в суставах, боли в пояснице, связанные с изменениями в области позвоночника. Насколько важна эта проблема, говорит тот факт, что на конференцию по боли, которую мы провели недавно, приехали более 500 докторов не только из Москвы и из регионов России, но и ученые из Израиль, Эстонии.
