- Елена, вы не были непосредственной свидетельницей терактов. Однако последствия их ощутили на себе, как и любой житель французской столицы. Как изменился Париж?
- Я живу в самом центре Парижа, на острове Сен-Луи. Это место считается элитным. Здесь живут известные люди, район считается очень спокойным. В этом районе почти ничего не происходит. Позавчера, в день трагедии, мы как раз собирались пойти посмотреть фестивальный фильм «Родина» (в Париже сейчас проходит неделя русских фильмов). Сеанс должен был начаться в 21.30. Но так сложились обстоятельства, что мы не пошли. И слава богу, что не пошли. Я слышала, что сеанс прервали, у людей были большие сложности – они не могли добраться домой. В момент теракта я была дома. Позвонила моя французская подруга: «скорей включай телевизор!» Мы были в шоке. На следующий день в 9 утра я пошла на тренировку по теннису. Шла пешком по центру города. Я увидела совершенно пустые улицы. Город вымер, даже нищих не было. Обычно они на улицах уже с утра. Люди в клубе делились переживаниями по поводу трагедии. У одного члена клуба сын всего два месяца назад уволился из этого концертного зала Bataclan, где все произошло!
- Общественный транспорт работал? Магазины? Рестораны?
- С ограничениями. Многие станции были закрыты. Я после теннисного клуба поехала на метро в магазин. Была где-то половина двенадцатого дня, но метро было почти пустое. Пассажиров единицы. Некоторые ветки не работали целиком. Многие электрички также отменили. Люди выглядели испуганными, озирались по сторонам. Я потом зашла в большой хозяйственный магазин. Обычно в субботу и воскресенье там полно народа. В магазине на всех кассах сидели кассирши, вход охраняли три здоровенных негра, а магазин был совсем пустой. Никого не было. Кассирши говорили: «Зря мы вышли на работу» и боялись новых терактов. Закрыты бассейны, музеи, отменены спектакли в театрах. Французы обожают сидеть на террасах ресторанов: возьмут чашечку кофе и сидят часами. Вчера я как раз проходила мимо одного очень популярного у туристов места: террасы были пусты, ни одного человека не было. Я такого никогда не видела.
- Звучит ли критика в адрес властей?
- Все французы сейчас спрашивают: «Почему мирные жители стали жертвами? Мы же обычные люди, мы ничего не решаем, почему же мы стали мишенью для террористов?» Ругают правительство: «За что мы платим такие налоги, если власти нам даже не могут обеспечить безопасность?» По телевизору говорит, что нужно сплотиться перед угрозой. Страна участвует в военном конфликте, все должны быть начеку. Говорят о возможном введении военного положения. Принято решение о временном закрытии для Франция Шенгена. Правые политики, в частности, Марин Ле Пен, говорят вообще о выходе из Шенгена.
- Я никак не могу понять: как могли три террориста захватить целый концертный зал? Разве там не было охраны?
- При таких мероприятиях всегда бывает охрана.
- Может быть, у охраны не было оружия?
- Не знаю. Обычно охрана с оружием. Я живу рядом с кварталом Марэ, это еврейский квартал. Там возле синагоги стоят солдаты с автоматами. Особенно много солдат по субботам, в священный для евреев день. Солдаты даже патрулируют улицы, по 2-3 человека, с настоящим оружием. Возле собора Нотр-Дам, я мимо него хожу каждый день, я тоже все время вижу патрули с автоматами. И это не полицейские, это солдаты с настоящим оружием. А в эту субботу утром скверик возле Нотр-Дам, в котором обычно играют дети, был вообще закрыт. И все городские парки тоже были закрыты. Но если честно, французы иногда на самом деле бывают удивительно беспечны. Когда страна участвует в боевых действиях, надо же понимать, что могут быть ответные действия. И ведь нельзя сказать, что Париж – спокойный город. 10 дней назад ограбили квартиру моего сына, он живет в пригороде. Полиция даже не взяла записи с камер видеонаблюдения, думаю, что никого не найдут. И даже искать не будут. Но это ладно, не хотят раскрывать кражи – пусть хотя бы жизни людей охраняют. Но ведь и этого нет. Это мое мнение. Я, конечно, против решения вопросов военным путем. Я врач и считаю, что нет ничего дороже человеческой жизни. Нужно договариваться.
