Из-за занятого зала начало судебного заседания сдвинулось почти на два часа - с 14:00 до 15:40 - и долгое ожидание явно ударило по нервам участников процесса. Так, перед заседанием адвокат Круглова Александр Гусев едва не вступил в драку с одним журналистов, освещающих заседание. По мнению правозащитника, представитель СМИ вел съемку на мобильный телефон слишком близко к "клетке", где находились обвиняемые - в том числе его подзащитный. Гусев потребовал прекратить съемку, и даже попытался отобрать мобильник у "оператора", на что тот ответил несколькими нецензурными выражениями. Конфликт едва не перерос в драку, однако, судебные приставы успели его предотвратить.
Заседание началось с ходатайства, которое заявила мать одной из 24 погибших в катастрофе 15 июля 2014 года, Екатерины Котеневой. Она потребовала взыскать с четверых обвиняемых компенсацию за моральный ущерб на общую сумму в 3 миллиона рублей (по миллиону с Круглова и Гордова, по 500 тысяч рублей — с Башкатова и Трофимова). Суд постановил приобщить ходатайство к материалам дела, после чего мать Котеневой с точки зрения закона стала истцом, а обвиняемые - ответчиками по новому гражданскому делу.
Затем защита вызвала свидетеля — 55-летнего монтера пути московского метро Александра Саникидзе, который занимался вместе с Башкатовым и Трофимовым врезкой стрелочного перевода на перегоне между станциями «Парк Победы» и «Славянский Бульвар» (нарушения при проведении этих работ следствие рассматривает в качестве основной версии причины катастрофы 15 июля 2014 года).
«Стрелку монтировала бригада опытных людей, в которой не было ни начальников, ни подчиненных, - рассказал Саникидзе, - устанавливали ее небольшими кусками, вначале - левый остряк. Его конец надежно зафиксировали болтами, а начало (перо) ломом отодвинули максимально далеко от основного рельса и надежно зафиксировали проволокой 6 мм в два витка. Сделал это лично Трофимов. Правда, за несколько дней до аварии другие рабочие заменили это крепление на один виток проволоки толщиной 3 мм. Останься там проволока в 6 мм - и она бы долго еще не оторвалась. Ее в метро используют давно, поскольку никаких официальных инструкций, как закреплять на путях части еще не собранного стрелочного перевода, в "сабвее" нет. При этом проволока выдавалась новая, в больших мотках».
Саникидзе рассказал, что был на месте катастрофы, произошедшей 15 июля 2014 года на перегоне Арбатско-Покровской линии, и видел как поврежденный остряк стрелки, так и порванную проволоку. По его словам, на остряке стрелки не было никаких следов того, что на него наехал поезд. Косвенно это говорит о том, что стрелка не явилась причиной аварии. Саникидзе отметил, что видел по центру деревянных шпал след шириной 3-4 см и такой же глубиной, который начинался за 12-15 метров до места аварии, и явно был оставлен не колесом вагона, а чем-то другим. По словам монтера, оставить его могла какая-либо отвалившаяся от поезда деталь; такое якобы в метро происходит не редко -в тоннелях регулярно находят гайки и другие мелкие детали, отвалившиеся от вагонов.
После Саникидзе начался допрос первого из четверых обвиняемых по делу об аварии в метро — директора по производству субподрядной организации ООО «Спецтехреконструкция» Анатолия Круглова.
«Ранее моя компания неоднократно выполняла различные работы для московского метро, - рассказал Круглов. Моим связующим звеном с руководством "подземки" был сотрудник метрополитена по фамилии Мосин. При установке стрелок ООО "Спецтехреконструкция" монтировала металлические части руками своих сотрудников, а компания ЗАО "Мир" устанавливала гарнитуры (тяги, закладки и т.д.) и электропроводы. Мы должны были установить и стрелку на перегоне между «Парком Победы» и «Славянским Бульваром». Однако, я понимал, что закончить работы в срок мы не успеем. Поэтому мы договорились с Мосиным, что все работы в этот раз будут проведены силами сотрудников метро. Он не докладывал мне ни о каких проблемах, которые возникали при врезке стрелочного перевода - в частности, о том, что ни гарнитуры, ни электропровода к стрелке вовремя не поступило. За все время работ я ни разу не был в тоннеле. До 15 июля 2014 года я лично знал лишь Башкатова — как опытного и надежного сотрудника метро; у нас с ним были практически дружеские отношения. Однако, по закону ни его, ни Трофимова (как работников Сабвея) привлечь к врезу стрелки я не мог. Гордова к работам привлекло руководство метро. При этом движение поездов на опасном участке я не открывал. При вынесении решения прошу учесть, что у меня есть ижденевец - 7-летний сын.
После речи Круглова по просьбе обвинения были зачитаны материалы дела и его показания, которые он давал в начале расследования. Между прошлыми и нынешними показаниями обвиняемого нашлось немало противоречий — в частности, как следует из прежних материалов дела, Круглов заявлял, что гарнитура к стрелке поступила (причем вовремя), признал свою вину и обвинил Башкатова и Трофимова в халатности и непрофессионализме. На вопрос обвинения, как объяснить эти противоречия, Круглов заявил, что сказал все это под давлением адвоката Сергея Зельдина; правозащитник якобы убедил обвиняемого, что признательные показания помогут ему скорейшим образом выйти на свободу. Круглов сказал, что осознал свою ошибку, и потому отказался от услуг Зельдина. После этого он извинился перед Башкатовым и Трофимовым за свои слова, и отказался от своих прежних показаний.
На этом допрос Круглова завершился; следующее судебное заседание состоится в понедельник, 19 октября. На нем допрос обвиняемых по делу об аварии в метро будет продолжен.
