Означает ли демонстративное «снятие опалы» то, что Медведев вновь — соправитель, член тандема и будущий преемник ВВП, как это уже заявили некоторые эксперты? Готов спорить на что угодно: ничего подобного не произойдет. Но равным образом я уверен, что оказанные премьеру знаки внимания — не просто путинская попытка сделать ему приятное в преддверии юбилея.
То, чему мы стали свидетелями, — предвозвестники будущих изменений в политической судьбе Дмитрия Медведева. Эти изменения не произойдут ни завтра, ни послезавтра, ни даже, скорее всего, в этом году. Но случатся они обязательно — их требует сама логика развития российского политического процесса.
Прошу не заслонять!
Вскоре после убийства в 1911 году председателя Совета министров Российской империи Петра Столыпина Николай II заявил новому премьеру Владимиру Коковцову: «У меня к вам одна просьба. Пожалуйста, не следуйте примеру Петра Аркадьевича, который как-то старался все меня заслонять. Все он и он! А меня из-за него не видно было!» Подобные слова последнего российского императора — это, конечно, прежде всего отражение его специфических индивидуальных особенностей.
Но одновременно это блестящая иллюстрация традиции, которая никуда не исчезла из нашей политики после конца эры Николая II — традиции ревнивого отношения первого лица страны к человеку, который формально считается «номером два» в государстве и, следовательно, имеет теоретические шансы стать «номером один». А еще я вижу в этом эпизоде самое наглядное объяснение феноменального карьерного взлета Дмитрий Медведев и ключ к разгадке дальнейших перипетий его политической судьбы.
В ходе своего президентства Медведев до небес поднял надежды российского креативного класса и тем самым запрограммировал запредельный уровень разочарования этого класса, когда в 2011 году было объявлено: поиграли и хватит! Путин возвращается! Медведева стало модно всячески ругать и принижать, считать полным «политическим нулем». С моей точки зрения, такое отношение глубоко несправедливо и основывается скорее на эмоциях, а не на политических реалиях.
Заурядный человек не может долгие годы без зримых провалов занимать должности главы кремлевской администрации, президента и премьера страны. Дмитрий Медведев — хороший оратор и публичный политик западного образца. И это не маска. По моему глубокому убеждению, Дмитрий Анатольевич искренне верит в те демократические ценности, которые он так обильно превозносил в пору своего президентства. Несмотря на свой публичный образ «душки», Медведев может быть очень жестким и строгим начальником. В негосударственный период своей карьеры в 90-е годы наш нынешний премьер проявил себя как хороший и цепкий бизнесмен, человек с большим умением обустроить свои собственные дела.
Но наряду с этим у Дмитрия Медведева есть и другой набор качеств — набор, который сделал его в глазах Путина идеальным дублером, идеальным местоблюстителем президентского и премьерского престолов. «Я всегда обращал внимание на то, что многие принимаемые Медведевым решения были плохо проработаны. Не уделялось времени на их реальное обсуждение. Все делалось с наскока» — так в ходе нашего интервью в апреле 2012 года экс-министр финансов Алексей Кудрин оценил для меня деловые качества ДАМа.
Через несколько дней после этого я оказался в кабинете большого государственного начальника и в ходе неофициальной беседы тоже поинтересовался его мнением о Медведеве. В ответ сановник достал газету с интервью Кудрина, показал на процитированную выше фразу и сказал мне: «Здесь сказано все. Чего еще вы от меня хотите?»
Конечно, в этой фразе было сказано далеко не все о Медведеве. В ней не было упоминания о другой важнейшей составляющей его успеха. Составляющей, которую можно охарактеризовать то ли как феноменальную преданность Медведева Путину, то ли как феноменальную неспособность Медведева принять на себя лидерские функции. Но если сложить все вышесказанное вместе, то мы получим вполне адекватное общее представление о Дмитрии Медведеве — и о том, почему он так удобен для ВВП.
Путин — это политический лидер, который органически не способен терпеть рядом с собой равновеликие себе фигуры. У него, разумеется, есть соратники, которым позволяется гораздо больше, чем другим. Таков, например, Герман Греф. Экс-министр экономического развития — человек, который разговаривает с президентом на «ты», который может без вызова и даже без предварительного звонка заявиться в президентскую приемную, упорно засесть там на несколько часов и в конечном итоге проникнуть к ВВП.
Схожим набором привилегий обладает и Алексей Кудрин. Бывший шеф Минфина — уникальная «птица» современной российской политики. Кудрин — свободный игрок, который периодически получает личные аудиенции у Путина и при этом не является чужим человеком в среде лидеров оппозиции. Алексей Леонидович — фигура, которая может себе позволить выдвинуть важные политические инициативы, не согласовав их предварительно с ВВП. Например, по моей информации, Путин был не в курсе, что Кудрин собирается призвать к досрочным президентским выборам.
Еще Алексей Кудрин периодически играет роль ходатая и «заступника перед государем». Когда перед олигархом Владимиром Евтушенковым недавно замаячила перспектива надолго стать «гостем» правоохранительных структур, несколько самых влиятельных бизнес-магнатов обратились к Кудрину с мольбой о помощи. И Кудрин не подвел: убедил ВВП, что совсем уж «кошмарить» бизнес не в государственных интересах.
Но даже у влияния Алексея Кудрина есть свои четко обозначенные границы. «Во время встреч с Путиным Кудрин может поднимать самый широкий круг вопросов. Но очень часто ответная реакция президента на его идеи укладывается в формулу «Леша, я знаю лучше!» — сказал мне источник, знакомый с ситуацией.
Есть и еще одно «но». Заветная мечта Кудрина — роль «политического премьера», руководителя правительства с правом проведения самостоятельного курса. Я уверен, что по меньшей мере при Путине этой мечте не суждено исполниться. ВВП может назначать сильных личностей на должности ключевых министров. Но пост председателя Правительство РФ «ментально зарезервирован» в глазах Путина для деятелей совсем иного склада — лояльных исполнителей, которые в принципе не способны заявить президенту: «Нет, я с этим не согласен, и я этого делать не буду!»
Дмитрий Медведев под эту кальку идеального путинского премьера подходит даже больше, чем, допустим, Михаил Фрадков или Виктор Зубков. Медведев не поднял бунт против ВВП, даже находясь в должности президента, — в момент, когда теоретически у него были все возможности превратить Путина в лишенного всяческого влияния рядового гражданина. Следовательно, в должности премьер-министра Дмитрий Анатольевич и вовсе является абсолютно «безопасным». Почему же тогда последние три года премьер Медведев находился у хозяина Кремля в нарочитой опале? С моей точки зрения, это как раз совсем не является загадкой.
За фасадом премьерства
Перед своим уходом из Кремля в 2008 году Владимир Путин получил от своего близкого соратника похожее на анекдот предложение, которое могло возникнуть только в уникальной лихорадочной политической обстановке того времени: а не стоит ли в президентском кабинете поменять стол на круглый? А то как же это так получается, Владимир Владимирович! Вы будете сидеть за этим столом на месте подчиненного, а Дмитрий Анатольевич — на месте начальника?! Непорядок!
Если бы я не услышал этот рассказ из уст исключительно надежного источника, я бы никогда не поверил, что такое возможно. Но это было на самом деле. Впрочем, перед передачей Медведеву президентских полномочий Путин отказался прибегать к столь экстравагантному способу «сохранения своего авторитета». Зато вернувшись в свой привычный кремлевский офис четыре года спустя, Путин очень быстро показал всем, «кто в доме хозяина».
Перестав в 2012 году быть президентом и формально, и по существу, Дмитрий Анатольевич не перестал быть главой государства ментально. По-иному быть просто не могло: от «шапки Мономаха» мгновенно отвыкнуть невозможно — особенно если ты по-прежнему окружен телохранителями, помощниками и прочими придворными.
Путина такая ситуация категорически не устраивала. Ему был больше не нужен соправитель или даже просто политик с «президентской аурой». ВВП был нужен обычный стандартный премьер, а не человек, полный воспоминаний на тему «а вот когда главой государства был я...» Путин видел острую необходимость символически вернуть Медведева из «политической стратосферы» обратно на землю. Соответственно, уже в мае 2012 года на глазах у всей страны и всего мира Кремль начал операцию по избавлению Дмитрия Анатольевича от «излишков политического веса».
На членов команды Дмитрия Анатольевича начали демонстративно сыпаться молнии. В сознание политической элиты насильственно вбивался тезис: в стране есть только одно солнце, только один лидер, на которого стоит ориентироваться. Если же ты являешься «вассалом» другой фигуры, то готовься к неприятностям. Элита сигнал поняла. Количество «людей Медведева» резко поубавилось. За исключением довольно узкого круга ближайших приближенных Дмитрия Анатольевича большинство тех «людей Медведева», которые остались в обойме, «вдруг осознали», что на самом деле они «люди Путина».
Не избежал «воспитательной работы» и сам Медведев. Помните, как в августе 2012 года — в очередную годовщину начала войны с Грузия — в российском информационном пространстве вдруг возник непонятно кем снятый фильм «Потерянный день»? Для тех, кто не помнит, напоминаю. В этой ленте разные уважаемые деятели доказывали: в 2008 году «архитектором» военной победы над Саакашвили был Путин, а совсем не тогдашний президент Медведев. Не хочу раскрывать конкретные пикантные детали. Но думаю, о главном вы и так догадались: фильм был снят отнюдь не просто так.
Что же до самого Дмитрия Медведева, то он смысл происходящих вокруг него событий понял одним из самых первых. Понял — и приспособился. «Если на рассмотрение правительства попадает более или менее сложная экономическая проблема, то Медведев старательно проводит все положенные совещания, но не менее старательно избегает принятия любых решений. Все стрелки переводятся на Путина, который в итоге и принимает все важнейшие решения» — так стиль работы нынешнего премьера мне описал источник, хорошо знакомый с «внутренней кухней» Белого дома.
Иногда ВВП раздражает, что он кроме президентства по совместительству де-факто работает еще и дублером премьера. Например, Путин пытался заставить правительство самостоятельно принять необходимые, но крайне неприятные решения, вытекающие из хронического недостатка денег в Пенсионный фонд. Но в конце концов последнее слово в этом «бюрократическом пинг-понге» осталось за Медведевым.
И мне думается, у Владимира Владимировича нет морального права обижаться за это на Дмитрия Анатольевича. Какого премьера ВВП для себя хотел, такого он и получил.
Если все между двумя бывшими «партнерами по тандему» обстоит так славно, то почему же я выразил уверенность, что в судьбе Дмитрия Медведева логично ожидать перемен? Есть две группы причин. Первая из них касается драматического положения дел в экономике. Тот стиль управления правительством, который был позволительным во время штиля, становится вызывающей роскошью в период шторма.
«От правительства сейчас требуются неординарные решения в сфере экономики. А у Путина сейчас банально не хватает времени на то, чтобы прикрывать еще и премьерский участок работы», — описал мне ситуацию упомянутый выше источник, хорошо знающий изнанку деятельности кабинета министров.
Вторая группа причин связана с думскими выборами 2016 года. Согласно Конституции правительство слагает свои полномочия только после избрания нового президента — после избрания новой Думы оно делать это не обязано. Подозреваю, кстати, что именно поэтому Кудрин в июне вдруг загорелся желанием укоротить срок путинского президентского мандата — в реальности ему хотелось уменьшить конституционный «срок жизни» медведевского кабинета министров.
Но Медведев — не только премьер. Он еще и председатель «Единой России». А это дает Путину основания для самых разных «переконфигураций» государственной верхушки в период до и после предвыборной кампании. Только вот как будут выглядеть эти «переконфигурации»? Сейчас об этом бесполезно даже гадать. Никто — даже самые высшие государственные чиновники — не знает содержания договоренностей Путина и Медведева перед тем, как они в 2011 году объявили об очередной своей «рокировке». Никто точно не знает и о том, какие именно планы сейчас зреют в голове у ВВП.
Я не удивлюсь, если по итогам думских выборов Медведев останется премьером. Мол, «Единая Россия» вновь получила мандат народного доверия, и поэтому ее председатель имеет все основания занимать еще должность и председателя правительства. Но я не удивлюсь, и если нам объявят, что в силу абсолютно логичных причин Родине срочно требуются услуги Дмитрия Анатольевича на другом участке работы. Все зависит от фантазии Владимир Путин. А она в том, что касается «политических спецопераций», как известно, почти безгранична.
***
В начале осеннего политического сезона 2015 года Владимир Путин предпринял отчаянную попытку захватить утерянную им — и Россией — стратегическую инициативу в вопросах внешней политики. Размышляя о грядущей речи ВВП на юбилейной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, я высказал пожелание: Путин должен очень хорошо подумать о том, как с помощью своей речи по максимуму защитить Россию от нападок, которые непременно и в огромном количестве обрушатся на нее на этом мероприятии.
Мой старший товарищ, блистательный российский специалист по Китай Яков Бергер, возразил мне на это: «Согласен с тем, что Путин должен продемонстрировать в ООН флаг российской державы и дать отповедь партнерам-недругам. Но этого недостаточно... Адресатом Путина должен быть не только и не столько Обама. Ему надо предлагать нечто позитивное, долгоиграющее, интересное для более широкой аудитории».
Ну что же, Путин не стал ждать речи в ООН. Россия активно вмешалась в кризис, который прямо затрагивает «широкую аудиторию», — кризис в Сирии. Я не знаю точно, сколько у нас в Сирии «военных советников». Но я уверен, что ВВП затеял в этой стране большую игру. Путин пытается показать, что внешняя политика России — это не только конфликт с Украина последние новости и наши взаимные санкции с Западом. ВВП доказывает, что мир нуждается в сильной России, что без нее не удастся решить проблему чудовищного усиления группировки ИГИЛ.
Понятия не имею, сработает ли подобная путинская стратегия — в ней очень много элементов риска. Но как минимум это дерзко, это ново. Однако необходимость в новых, «незатертых» политических шагах явственно ощущается и в сфере внутренней политики. На уровне прикладных политических технологий все, может быть, для Кремля обстоит очень даже неплохо. Результаты единого дня голосования 13 сентября вряд ли разочаруют власть.
Проблемы становятся очевидными, если подняться в своих размышлениях на уровень выше. Не буду «говорить за всю Одесса». Но, с моей точки зрения, ощущение того, что страна развивается в правильном направлении, однозначно утеряно. Вызванный присоединением Крым всплеск общественного воодушевления прошел. На смену ему пришли нарастающая усталость и чувство некой безнадежности. Стране остро требуется что-то позитивное, некий новый старт.
У меня нет уверенности, что такого «эффекта нового старта» Путин сможет добиться, даже проведя масштабные перестановки в высших эшелонах власти. Но если подобные перестановки в 2016–2017 годах все же пройдут, то Медведев — это основной «стратегический резерв главного командования». Смена премьера — это по давней традиции самый простой и незатратный способ «переформатирования политической реальности» из тех, что доступны главе Российского государства.
День пятидесятилетнего юбилея действующего премьер-министра — это, возможно, не самое лучшее время для размышлений на подобные темы. Но даже в этот праздничный день сложно удержаться от вывода: свой основной вклад в историю России Дмитрий Медведев уже внес. В нашей политике он может оставаться в тех или иных ипостасях еще очень долго. Но большой шанс, который был у Медведева, — шанс что-то по-крупному изменить в нашей стране, свернуть ее с путинской траектории движения — ему не предоставят уже больше никогда.
