В России проживает более 190 народов. У каждого своя история, у каждого есть свои специфические проблемы, и к каждому требуется свой подход. Речь идет не только о малых народностях, но и о достаточно крупных — например, черкесах (или адыгах, что одно и то же).
Летом этого года в столице Адыгеи городе Майкопе проходили мероприятия Совета при Президенте РФ по правам человека. Вместе с представителями национальных организаций Адыгеи мы провели «круглый стол» по межнациональным отношениям. Были обсуждены на нем и проблемы черкесов-адыгов. Среди них есть и глобальные, и злободневные.
К глобальным можно отнести, например, изучение адыгейского языка. Сегодня в Россия проживает всего лишь 790 тысяч черкесов (2002 год — 1,29 млн чел.). Меньше, чем в середине XIX века. А свой язык в 2010 году знали всего лишь 677 тысяч человек. Боюсь, что сейчас этот показатель еще меньше.
В детских садах, в том числе и специализированных адыгейских, в бытовом общении адыгейский язык не звучит. Из-за этого «в связи с отсутствием потребности в специалистах по адыгейскому языку для детских садов» отделение подготовки специалистов по адыгейскому языку в дошкольных учреждениях АГУ было закрыто.
На адыгейском языке издаются журнал «Жолобин» («Звездочка») для детей и журнал для молодежи. Однако даже в среде активистов адыгейских национально-культурных автономий об этих журналах мало что известно.
Изучение в школах адыгейского языка и литературы сегодня не является обязательным. Да и дети не горят желанием изучать свой язык. Но это, извините, такая наша общая особенность, когда мы являемся школьниками: побегать на улице с друзьями интересней, чем провести еще час за партой.
Чтобы понимать важность своего языка, надо видеть, что этот язык — престижен и уважаем. Между тем нередко на вывесках государственных органов, что на сайте властей Майкопа, русские надписи есть, а дублирующих их надписей на адыгейском — нет. Почти нет фильмов и мультфильмов, снятых или дублированных на адыгейском языке.
Министерство образования республики отменило изучение истории Адыгеи с 5-го класса. А учебник истории Адыгеи так до сих пор и не написан.
Это из области глобальных проблем. А вот — злободневная. Россия протягивает руку помощи зарубежным адыгам, оказавшимся в зоне боевых действий. Так, за время войны в Сирии Адыгеей было принято 700 репатриантов адыгского происхождения.
Но с репатриацией адыгов также возникает немало вопросов. Так, когда ситуация в Сирии обострилась, квота на репатриацию адыгов в Адыгею была почему-то снижена в 2013 году с 2000 до 457 человек, а в 2014 году в течение года квота была снижена еще раз, на этот раз до 300 человек. Такое же снижение произошло и по Кабардино-Балкарии, которая активно принимала сирийских беженцев. Хотя более 20 тысяч черкесов покинули Сирию, их родина — Россия, приняла не более 15% беженцев.
Из Сирии на этот счет поступает разноречивая информация: беженцы жалуются на то, что посольство России не выдает визы, а по данным УФМС, в 2014 году за получением гражданства РФ обратились всего лишь 60 граждан Сирии, ну и кроме этого получили временное убежище 62 человека. С ситуацией, на мой взгляд, надо разбираться на месте, в Дамаске, а не в Москве. Поэтому я предложил председателю Совета по правам человека направить в Дамаск меня и еще нескольких членов Совета, которые могли бы понять: есть ли у сирийских адыгов массовое желание вернуться на свою историческую родину или нет.
Репатрианты сталкиваются и с бюрократическими проблемами. Их — море. Например, отсутствие у большинства из них документа о наличии законного источника существования. Или — при вступлении в гражданство РФ сирийские черкесы не могут представить справку о выходе из гражданства Сирии, так как Сирия выдает только справки о том, что гражданин обратился с заявлением о выходе из гражданства. ФМС зачем-то требует от беженцев справки об отсутствии судимости, при этом срок действия такой справки — всего лишь 3 месяца до обращения в ФМС. Получить такие документы в охваченной войной стране (имеется в виду Сирия) очень и очень непросто.
Представляется необходимым, чтобы Правительство России приняло постановление по поддержке граждан черкесского происхождения, вынужденно покидающих Сирию, по аналогии с таким же постановлением, принятом в 1998 году, по поддержке адыгов, переселившихся из Косова и Метохии, когда там бушевала сербско-албанская война.
Мне показали ответ за подписью ответственного чиновника Минрегиона России А.В.Журавского (сейчас он работает в Минкульте), согласно которому сирийские черкесы, являясь потомками черкесов, покинувших Северный и Западный Кавказ в 1817–1864 гг., не подпадают под действие 99-ФЗ от 24 мая 1999 года «О государственной политике РФ в отношении соотечественников за рубежом», так как покинули регион добровольно, не приняли российское подданство, а территория, где они проживали, не входила в состав Российской империи. Трудно сказать, зачем ответственному должностному лицу потребовалось реанимировать старые обиды и претензии. Но даже не с исторических, а с этических позиций утверждение чиновника, мол, «эти черкесы — не наши», вызывает недоумение.
Чиновник зачем-то ссылается на часть 1 статьи 3 Федерального закона №99 о соотечественниках, в то время как к сирийским черкесам следует применить часть 3 статьи 3 того же закона, в соответствии с которой «соотечественниками также признаются лица и их потомки, проживающие за пределами территории Российской Федерации и относящиеся, как правило, к народам, исторически проживающим на территории Российской Федерации, а также сделавшие свободный выбор в пользу духовной, культурной и правовой связи с Российской Федерацией, лица, чьи родственники по прямой восходящей линии ранее проживали на территории Российской Федерации».
Это юридический аспект. Не менее важен аспект исторический: с учетом характера черкесско-российских связей в XVI–XVIII веках, роли черкесов в истории России, можно предположить, что военные конфликты между русскими и черкесами в XIX веке стали следствием ряда политических ошибок, допущенных Российской империей на Кавказе. Переселение черкесов за пределы Российской империи с занимаемых ими земель стало следствием не только Кавказской войны, но и требования генерала Н.И.Евдокимова, чтобы представители черкесов переселялись с гор на равнины, то есть оказывались в условиях, в которых не проживали ранее. Другой причиной массового выезда черкесов на территорию Турции стало то, что черкесы, после того как войска великого князя Михаила Николаевича заняли ущелье р.Пшады и устье р. Джубги, были вытеснены на побережье Черного моря, где им элементарно нечего было есть.
Да, во второй половине XIX века отношения западных черкесов и России складывались сложно, но зачем же сегодня нам повторять ошибки тех лет. Нам надо гордиться тем, что историческая земля черкесских народов — это Россия и Абхазия, а не отворачиваться от своих соплеменников.
Зачем я так подробно остановился на проблемах черкесов? Чтобы еще раз подчеркнуть — каждый народ России заслуживает пристального внимания. Есть страны, в которых национальный винегрет — потенциальная угроза целостности и благополучию страны. Но в большинстве стран, в том числе и в России, этническое многообразие — фактор стабильности, развития, культурного креатива. И это многообразие надо блюсти — максимально квалифицированно и с максимальной осторожностью.
