В современной коммуникации как в разговорной, так и в интернет-переписке широко применяются эвфемизмы (смягчающее переименование) сказанного и дисфемизмы (усугубляющее). Абстрагируясь от научных терминов, это вроде вкусовых приправ к нашей речи: эвфемизм — чтобы подсластить горькую пилюлю (или замаскировать под конфету несъедобную гадость), а дисфемизм — соль и перец — чтобы невозможно было проглотить, не заметив и не поперхнувшись. Все эти «пряности» широко используются в применяемых сегодня техниках уговаривания, в приемах комплиментов, оскорблений и «обесцениваний»— все это так называемые «речевые стратегии», направленные на достижение целей того, кто ими владеет.
В «мирном» применении эвфемизм нужен для сглаживания негативной или слишком откровенной информации, - объясняет профессор Института языкознания РАН Мария Ковшова. - Это как раз то, что называют «Грубо говоря, но мягко выражаясь». А дисфемизм — для усиления «поражающего» воздействия слова. Цель эвфемизма — смягчить, сгладить («пышная» вместо «толстая»), цель дисфемизма — разозлить, ожесточить («жирная» вместо «толстая»). Поэтому для психотерапевта слова, как инструменты речи — одновременно и диагноз, и лекарство.
Как утверждают лингвисты, разговорная лексика обычно оценочна - то есть, содержит оценки других людей (включая собеседника) и событий. Эвфемизация речи показывает позицию говорящего по отношению к собеседнику: если он не хочет уязвить его или задеть его чувства, создав тем самым дискомфорт в общении, он применяет полную или частичную эвфемизацию. Например: вместо «жадный» можно сказать «слишком бережливый», вместо «грубый» - «суровый». В быту это называется чувством такта, щепетильностью, но такт бывает как внутренний, так и вербальный — когда говорящий умеет облечь свою деликатность в слова, а не просто молчать, когда речь касается «неловких» тем.
- В разговорной речи негативные эмоции обычно выражаются просторечием, - объясняет Мария Ковшова. - Это то, про что говорят «называть вещи своими именами» - и такое речевое поведение может смутить собеседника, расстроить его или навести на неприятные воспоминания. Например, в случае эвфемизации вместо «похоронные услуги» говорят «ритуал», «ушел» вместо «умер», вместо «туалет» - «заведение», вместо «вязальщик собак» - киносексопатолог. Есть разные языковые способы создания эвфемизма — например, неполнота признака или действия («недослышит» — вместо «глухой», «мало знает» — вместо необразованный, «недалекий» - вместо «тупой»), уменьшительно-ласкательные суффиксы («Сядем в машинку, напишем протокольчик»), заимствования («путана» вместо «проститутка», «подшофе» — вместо «пьяный»), аббревиатура неприятных явлений или организаций (бомж, спид, сизо), расширенная семантика («административный ресурс» вместо блат, «пятая точка», «мягкое место», «слово, которое хорошо рифмуется с "Европа") и частичная эвфемизация («Да иди ты...», «привести к известным результатам», «про это», «тот еще»). Из устной речи эвфемизация переходит в письменную лексику и компьютерное общение. Пушкин, к примеру, прекрасно владея русским языком, изъяснялся очень просто: определение «интересное положение» про беременную женщину он считал неприличным и писал «Надо говорить, что она брюхата — ведь это это так красиво!»
Что касается прочих стилей (существует 5 функциональных стилей языка - научный, официально-деловой, обиходно-разговорный, художественный и публицистический) за эвфемизацией, по уверению лингвистов, может скрываться попытка «замылить» проблему, замаскировать незнание вопроса, перефокусировать внимание аудитории на другое (то, что в народе называется «перевести стрелки»), сгладить откровенный негатив и прочие попытки «запутать» собеседника, слушателя или читателя.
Например, в новостях о том, что кого-то убили, нам в некоторых случаях говорят «нейтрализовали» или «обезвредили», а в других — «унесли жизни», «потеряли». В официально-деловой речи вместо неприятного угнетающего слова «обыск» нам скажут «надомная операция», вместо «палач» - «исполнитель приговора», «ваш телефон отныне будут прослушивать, а компьютер просматривать» - «обеспечение доступа к каналам связи и мониторинг соцсетей в целях безопасности населения». Социально-политическая эвфемизация, как и близкое ей по духу искусство дипломатии, часто бывают оправданы благими целями — не разжигать, урегулировать и пр. (хотя случается и сознательная маскировка социальных язв и увод от темы).
В разговорной речи наличие эвфемизмов объясняется желанием сделать коммуникацию комфортной (хотя нередко эвфемизация связана как с вежливостью, так и с ханжеством). А дисфемизмы нужны, чтобы, напротив, усилить и подчеркнуть негативные характеристики чего-либо — ведь можно сказать «украли», а можно и «одолжили». В языке художественных произведений «приправы» в виде и эвфемизмов, и дисфемизмов служат для усиления образности и являются инструментом. А вот в разговорной письменной (интернет-общение) и публицистической речи они могут быть инструментами влияния на сознание, провокации и манипулирования.
Чтобы научиться распознавать попытку словесной атаки на вас, достаточно понять, что чаще всего является объектом эвфемизации в обыденной (доброжелательной) коммуникации. То есть, что теоретически может уязвить собеседника - и потому нуждается в словесной маскировке. Обычно это темы: 1) Физиология (тело, секс, испражнения); 2) Личностные оценки (умный/глупый, толстый/тонкий, красивый/страшный, etc.); 3) Социальные оценки (национальность, вероисповедание, материальный и общественный статус, etc); 4) Болезнь и смерть; 5) Агрессия и зависть — скрытые или их осознанное развязывание и насаждение.
Эти области настолько деликатны, что называть явления в них своими именами и задавать вопросы в лоб не принято по умолчанию. Но как быть, если ваш визави вдруг не знаком (или делает вид) с этими негласными правилами речевого этикета? И зачем это ему? Ведь оперируя именно этиой, болезненной для большинства тематикой, собеседника легко «раздергать» - вывести на эмоции, разговорить, запугать, завлечь или спровоцировать. Что же должно послужить сигналом, что беседа принимает не нужный вам оборот?
Вот основные сигналы.
1. Переход на личность. Ключевая словоформа: «Я знаю, что тебе делать...». Это сравнительная оценка вас или ваших знакомых (личная (внешность, ум, семейный статус) социальная (материальный и общественный статус, национальность, профессия, перспективы, пр.), а также советы и прогнозы в ваш адрес. Если собеседник демонстрирует знание вашей ситуации и проблем (материальных, интимных, профессиональных, семейных, пр) и предлагает вам совет и помощь, не будучи вашим близким, это не просто бестактный человек, это речевой агрессор, покушающийся на ваше личное пространство. Если мало знакомый человек, тем более, в интернете, переходит на вашу личность, затрагивает «опасные» с точки зрения такта темы, дает личностные характеристики вам и вашим знакомым, оценивает физиологию, национальную и конфессиональную принадлежность и т.п. - вас выводят на эмоции и пытаются сделать должником из-за «навязанной услуги».
2. Чересчур эмоционально-экспрессивная лексика (обилие дисфемизмов, метафор, «фигур речи», не несущих конкретного смысла). Ключевая словоформа: «Я в шоке!» Словесная экспрессия, не подкрепленная конкретикой - показатель, что у человека есть проблема, но нет пути ее решения. Тому, кто эмоционально сотрясает словесным выражением экспрессии, нечего сказать по сути или он сознательно уводит вас от реальной проблемы. Как только такой «возбужденный» собеседник получает то, что ему надо, его речь становится предельно ясна - он выражается прямо, четко, мысль его понятна, а эмоциональность куда-то исчезает. Это значит, что на волне эмоций он получил от вас желаемую информацию или реакцию.
3. Высокопарный стиль или умничанье (снабжение своей речи тяжелыми псевдонаучными оборотами, сознательное использование узкопрофессиональной терминологии, навязчивая демонстрация энциклопедических знаний, так называемый «чиновничий» язык). Ключевая словоформа: «Я что-то знаю, чего не знаешь ты...» Такое речевое поведение агрессора направлено на подавление собеседника собственными «знаниями», «важностью» и «влиятельностью» с целью что-то ему внушить или получить. Обычно такая демонстрация маскирует отсутствие истинной информации и попытку получить ее от вас, втянув в вас в дискуссию (даже если вы приметесь возражать по сути вопросов, в дискуссию вы уже втянулись).
4. Жаргон, подчеркнутое просторечие и использование локальных диалектов вкупе с затрагиванием национального вопроса. Ключевая словоформа: «Ты кто такой, давай, до свидания...» Жаргон подразумевает грубость, просторечие облегчает словесное выражение агрессии, а локальные диалекты призваны, употребляемые не к месту, призваны разжечь некие национальные противоречия.
5. Двусмысленность, подмена понятий и демагогия - как в политическом дискурсе, так и в бытовом. Ключевая словоформа: «Если кто-то кое-где у нас порой...». Неопределенность в адресованной лично вам речи или послании всегда должна настораживать. Если мысль собеседника «мутная», но при этом он упорно желает ее выразить, он либо в принципе не умеет выражать свои мысли, либо не хочет выразиться прямо, чтобы вы не поняли его истинных намерений. В первом случае это, как минимум, неинтересный собеседник, а во втором — налицо попытка манипулирования.
Более широко подобные стратегии раскрывает «Лингвистика лжи» - это научное системно-структурное описание лжи, основанное немецким учёным Вайнрихом. Это направление лингвистики изучает «ложные речевые действия, в которых отражаются интенции говорящего, его социальные, психологические признаки, в соответствии с которыми он выстраивает свои стратегии и тактики влияния на получение ложной информации».(А.В. Ленец). А «языковая ложь» в понимании лингвистов - это большинство таких риторических фигур как эвфемизмы, гиперболы, эллипсис, двусмысленности, виды и формулы вежливости, эмфаза, ирония, антропоморфизмы и т.д.
А теперь сравните с термином «демагогия» (от др.-греч. δημαγωγία «руководство народом; заискивание у народа») — набор ораторских и полемических приёмов и средств, позволяющих ввести аудиторию в заблуждение и склонить её на свою сторону. Чаще всего применяется для достижения политических целей, в рекламе и пропаганде.
Смысл у этих явлений практически один — закамуфлировать истину с той или иной конкретной целью. Однако тут следует учитывать и некоторые национальные особенности: например, в Иране, где считается верхом неприличия прямо отказать человеку или «рубануть» ему в лицо «правду-матку», так называемая «языковая ложь во благо» включена в этикет, соблюдаемый абсолютно всеми воспитанными людьми — тааруф. На тааруже и основана знаменитая иранская дипломатия, славящаяся тем, что может решить любые вопросы, не повышая голоса, не изрекая неприятных вещей и угроз и с улыбкой на лице.
Стратегия реагирования на словесные атаки.
Специалисты предлагают применять два вида реакции — строгая (ответить, но не поощрять продолжение беседы) и игровая (реагировать с юмором, что вовсе не значит приятия, а наоборот — обесценивание слов собеседника до уровня шутки).
Средства правильного реагирования:
1. Самоконтроль. (Надо быть всегда настроенным на диалог и не вестись на провокации — не впадать в агрессию, не отвечать на оскорбления и т.д.).
2. Желание перевести беседу в рациональное русло (по крайней мере, попытаться)
3. Чтение и знание законов о печатном слове и слове вообще..
А вот методы, которыми можно направить беседу в нужное вам русло:
1. Перевести разговор на другое и сфокусировать интерес собеседника на новой теме.
2. Скорректировать ((или смягчить) слова собеседника и предложить свой вариант решения вопроса.
Профессор МГУ Ольга Фролова рекомендует опираться в анализе письменной речи (своей и чужой) на следующие признаки: 1) Соответствие/несоответствие истине; 2) Наличие/отсутствие оскорблений; 3) Наличие/отсутствие призывов к изменению государственного строя насильственным путем; 4) Наличие/отсутствие нецензурная лексики и оскорблений; 5) Наличие/отсутствие отрицательной информации в форме утверждения.
Если всего этого нет, то даже желающий вас в чем-то обвинить не сможет добиться того, чтобы ваш текст отправили на лингвистическую экспертизу. А совет такой: если вам непреодолимо хочется выразить свое мнение, всегда четко оговаривайте, что это «мнение», а не «утверждение» как истина в последней инстанции. Не зря существует аббревиатура ИМХО (калька с английского), русский аналог - я думаю, мне кажется, я считаю. Все мысли, снабженные этой оговоркой, лингвистической экспертизе не подлежат.
Второй способ «уйти от ответственности за базар» - давать ссылку на источник информации. Но здесь возможен другой риск — невольно войти в цепочку распространителей ложной информации.
А по большому счету, вопрос остается риторическим: маскировать нельзя обозначать? Ведь от того, что мы деликатно скажем, что «русский язык стремится к пятой точке и скоро окажется в мягком месте», его горькая судьба, увы, не изменится.
