В пятницу в ростовском суде заслушивали свидетелей защиты. О том, каким образом участники процесса могли познакомиться друг с другом, если не были членами террористического подполья, судье рассказал 28-летний житель Севастополя программист Вячеслав Прокопенко, знакомый Кольченко. Он пояснил, что в апреле прошлого года в Крым была очень накаленная обстановка. Из-за противостояния российской и украинской армий никто не знал, кто на полуострове осуществляет власть. Местные жители до крайности озлобились и были готовы видеть врага в любом несогласном с ними. В те дни политизация крымского общества была крайне высокой, и политические кружки образовывались буквально на каждом шагу — хоть в баре, хоть в магазине. До этого совершенно незнакомые друг другу люди повсеместно собирались в кружки, чтобы обсудить последние политические новости. Однако, по словам свидетеля, никакого «Правого сектора» на полуострове не было и быть не могло, так как в регионе его никогда не поддерживали.
Это уже второй день, когда защита Сенцова и Кольченко идет в атаку. В четверг выступали сами подозреваемые в терроризме. В частности, Сенцов, обвиняемый в организации террористического сообщества, заявил, что считает суд незаконным, а дело сфальсифицированным. Режиссер объяснил, что, ежедневно общаясь с сотнями людей, он занимался в Крыму исключительно волонтерской работой. «Мы думали, что делать дальше, но никогда я не призывал ни к каким действиям, которые могли бы привести к жертвам, не создавал террористических организаций и тем более не имел отношения к «Правому сектору», — подчеркнул кинорежиссер. Также он рассказал, что в день задержания, 10 мая прошлого года, из него на протяжении четырех часов пытались выбить признательные показания или хотя бы убедить обвинить во всем неких «руководителей Майдана». По словам подсудимого, если бы тогда он согласился, ему бы грозило не 20 лет заключения, как сейчас, а только 7.
Главное, что сделал Кольченко во время своего выступления, это заявил, что членство в «Правом секторе» несовместимо с его анархистскими взглядами, которых он придерживался всю жизнь. Что касается поджога двери «Единой Россия», то он согласился пойти на этот шаг после разгона митинга рабочих «Крымтроллейбуса», так как считал, что других способов бороться за их права больше нет. При этом других фигурантов дела он видел всего один-два раза и уж точно никогда не считал Сенцова своим лидером.
Между тем 16 мая прошлого года Кольченко подписал признательные показания, в которых соглашался с нынешней линией обвинения. Свой шаг он объяснил пытками и введением в заблуждение со стороны назначенного тогда государством адвоката. Якобы он не объяснил анархисту, какое наказание его будет ждать в случае согласия.
Впрочем, гособвинитель Олег Ткаченко тоже не сидел сложа руки и целую неделю забрасывал суд самыми разными аргументами в пользу вины подсудимых. Против Сенцова и Кольченко свидетельствуют члены «Молодой гвардии «Единой России» (МГЕР), координаторы «Национально-освободительного движения» (НОД), неоднократно судимые за кражи жители полуострова, представители властей Крыма и Севастополя, а также два «козыря» — уже осужденные по этому делу Афанасьев и Алексей Чирний, получившие за свои признательные показания по 7 лет колонии строгого режима.
Правда, 31 июля Афанасьев выпал из прокурорской колоды, заявив, что давал все показания под пытками и теперь отказывается от своих слов. Но показания Чирния продолжают оставаться главным плацдармом гособвинения. В частности, в распоряжении следствия есть трехчасовая видеозапись, на которой он общается с Александром Пироговым, который предположительно должен был изготовить бомбу для подрывов памятника Ленину и Вечного огня в Симферополе, но вместо этого сдал «террористов» в ФСБ. На этой видеозаписи, как и на десятках страниц материалов допроса, Чирний рассказывает о своем сотрудничестве с «Правым сектором», называет Сенцова лидером и так далее. Именно благодаря Чирнию сохраняется, по крайней мере, видимая незыблемость позиции обвинения, так как все остальные свидетели не могут толком объяснить, почему Сенцов и компания сотрудничали именно с «Правым сектором» и вообще действовали заодно.
