Глава СПЧ Михаил Федотов свое выступление начал с того, что внесенный в конце мая законопроект в корне отличается от того, что был согласован с правозащитниками в феврале.
- Скажите, это иная версия?! - спросил Федотов.
- Да, несколько иная... - тихо признал зам.министра юстиции Али Алханов.
Долго пытались разобраться, как такое вообще могло произойти и кто мог на такое пойти. Наконец кто-то выкрикнул что-то вроде: «Хватит валять дурака. Документ разработал Минюст, он же его и внес, кто еще?».
Итак, получается любопытная вещь. В феврале Минюст согласовывает с СПЧ и Уполномоченным по правам человека вполне гуманный законопроект о применении силы в учреждениях ФСИН. А весной неожиданно на суд публикуется (и правительства) выносится совсем другой вариант — как раз тот кровавый, против которого выступали с пикетом журанлисты «МК» и правозащитники у стен Госдумы. Такой вот фокус-покус.
- Если документ принять в таком варианте, то случаи применения силы к заключенным вырастут в разы, а роль воспитательного и социального воздействия в разы снизится, - говорит Андрей Бабушкин. - Зачем что-то объяснять осужденному, если закон позволяет просто бить по малейшему поводу?! Представьте ситуацию, когда группа заключенных скандирует: «Требуем прокурора». Тут разрешается применение как водометов, так и огнестрельного оружия.
Представитель Генпрокуратура потребовала вообще убрать из законопроекта позволение применять спецсредства и оружия за нарушение режима. Ведь под этим может пониматься что угодно.
Бабушкин предложил прописать в законопроекте, что любое применение силы должно фиксироваться на камеры (а по возможности, к примерку, когда речь идет об обысках, проходить в присутствии членов ОНК и прокурора). Если заключенный был ранен или убит, то сообщать об этом незамедлительно.
- В нынешнем варианте законопроекта говориться о 24 часах, - добавляет Бабушкин. - Когда в копейской ИК № 1 убили 4 заключенных, доложили в течении 8 часов, но даже за это время успели фальсифицировать свидетельства преступления.
Замечаний было еще не мало, ФСИН и Минюст согласились их рассмотреть и учесть. Но как? Документ-то уже в Госдуме, это уже прерогатива депутатов. Руководитель движения «За права человека» Лев Пономарев призвал отозвать законопроект. Его поддержали многие.
Впрочем, скажем несколько слов в поддержку документа. По словам зам.директора ФСИН, он, наоборот, нацелен на уменьшение причинение вреда здоровью:
- Прописано, что нельзя бить по гениталиям, в область сердца. Светошоковые и эклектрошоковые устройства не опасны. При попытке побега будут применять сетку — это тоже безопасно. Указано, что водометы нельзя использовать при температуре ниже 0 градусов.
Представители ФСИН напоминали правозащитникам, что за решеткой не простые граждане, а преступники, и 62 % из них сидят не первый раз. Вообще же рецидив вырос на 15% за последние пять лет. В ответ на это Лев Пономарев заметил, что в тюрьму и возвращаются как раз потому, что там не перевоспитывают, а бьют.
Впрочем, трудно не согласиться с тем, что сами сотрудники СИЗО и колоний порой рискуют жизнью, общаясь с заключенными. И да, государство обязано гарантировать им безопасность и защиту. Не правильна и постановкой вопроса, при котором мы изначально видим в сотруднике ФСИН потенциального преступника, желающего превысить полномочия и права, а в любом заключенном видим жертву произвола. Так что важно правильно найти баланс. Найдут ли? Имеет ли вообще смысл искать, если документ, как выясняется, могут подменить на любой стадии? Заместитель пред. комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн пообещал лично проследить за тем, чтобы были внесены поправки. Так что надежда есть.
