- Уходя из СПЧ, вы сказали, что не хотите работать в таком совете. Что изменилось за эти три года и побудило вас вернуться?
- У правозащитников за эти годы все время сокращались возможности общения с государством. Проблем очень много, их нужно озвучивать и решать, а каналов связи с властью осталось очень мало. Совет при президенте по правам человека, каким бы он ни был, является таким каналом. Я решила не пренебрегать этой возможностью достучаться до власти и вернуться, если это возможно.
- Вы сами попросились назад в СПЧ?
- Нет. Михаил Александрович Федотов, председатель СПЧ, спросил меня о том, что я думаю о возвращении в совет. И я сказала, что согласилась бы вернуться.
Я уходила потому, что, когда формировали новый состав совета, в этот процесс очень беспардонно вмешивались чиновники и представители администрации президента. Меня это возмущало. Я считала, что это — общественный совет, а значит и формировать его должно общество. Именно оно должно решать, каких советников оно хочет предложить президенту, а вмешательство власти в этот процесс недопустимо. Я в этом уверена и сейчас, но период формирования СПЧ уже в прошлом, а теперь нужно работать.
