— Что же все-таки произошло с сыном Горянниковой?
— Ребенок Софьи родился живым 7 октября, в полдень. В течение часа наши специалисты обнаружили серьезную врожденную патологию и перевели новорожденного в реанимационное отделение. Он находился в кювезе, был подключен к жизнеспасающей аппаратуре.
— Первый вопрос, которым задается Софья, — почему ребенка сразу ей не показали?
— Маме тут же сообщить не могли и показать сына не могли, так как она была после операции кесарева сечения и еще не отошла от наркоза. А отца малыша по телефону проинформировали, что существуют проблемы со здоровьем ребенка. В течение 18 часов мальчику спасали жизнь, но, к сожалению, он скончался. Причина — тяжелая врожденная легочная патология, несовместимая с жизнью.
— Но как же так? 16 УЗИ и 2 скрининга ничего не показали.
— Такого рода патологию ни УЗИ, ни скрининг не выявляет. В утробе у плода легкие находятся в спавшем состоянии, поэтому оценить их жизнеспособность невозможно. Он дышал от плаценты и пуповины и нормально себя жизнеобеспечивал. Когда он родился, при первом вздохе легкие расправились, и стало понятно, что нужна помощь. Скорее всего, Софья понимала, что есть отклонения в здоровье сына — в норме за всю беременность делается 4 УЗИ. Раз ей назначили 16, значит, врача что-то беспокоило, и он пытался что-то отследить. Софья 6 недель отлежала в больнице на сохранении, при средней госпитализации 2 недели. Ей старались сохранить беременность.
В разговор вступает зам. главного врача по детству и родовспоможению Маргарита Головченко:
— Все было оформлено в соответствии с законом — документы, протокол вскрытия. Абсолютно все стандартно, с подписями и печатями. Если бы документы выдали недолжным образом, они бы не смогли получить свидетельство о смерти. За 2014 год с учетом того, что у нас перинатальный центр — мы берем на себя самые тяжелые роды не только из района, но и из области, — умерло шесть младенцев, причем четверо из них — с критически низкой массой тела, меньше 500 граммов. А всего родов было 1550. Это европейский показатель.
Каждый случай летального исхода — это ЧП, даже не лечебного учреждения, а общегородского масштаба. Назначается комиссия, все проверяется. Более того, дело везем в Минздрав, где все анализируется, делаются выводы. Но после этого случая Софья просто не идет на контакт. Если бы она обратилась к нам — мы бы все прояснили.
Дадим слово Софье Горянниковой:
— Я по-прежнему подозреваю, что мой сын жив. Анализирую эту историю, очень многое кажется непонятным.
— Что например?
— Справку о смерти не выдавали 2 дня. Хотя я разговаривала с другими женщинами, оказавшимися в подобной ситуации, им ее выдали сразу. Да и странно, что мне сказали, что у малыша, кроме того что не открылось одно легкое, проблемы с костями были. Это-то точно УЗИ бы увидело! Пневмонию у него нашли в 14.00, а к аппаратам подключили в 0.15 следующего дня.
— А вообще почему вы так часто делали УЗИ?
— Так они сами назначали! Но не потому что с ребенком было все плохо, а потому что проверяли состояние шва после предыдущих кесаревых сечений.
— Что говорят следователи?
— Подвижек нет. Буду настаивать на эксгумации, только эта процедура даст ответы на мои вопросы.
У Анастасии Денисовой, жительницы Клина, также масса вопросов к медикам роддома. 26-летняя женщина считает, что ее новорожденный сын умер из-за непрофессионализма врачей. Вот рассказ Анастасии:
— Я, как и Софья, сделала много УЗИ в роддоме, все они, как и анализы, были хорошие. Никаких подозрений на патологию. В феврале 2013 года родила сына. Когда пришла в себя, мне сразу сообщили, что ребенок в реанимации, так как у него нашли порок сердца. Я видела малыша спустя несколько дней. Он лежал в кювезе, подключенный к каким-то сомнительным приборам. Ни аппарата искусственного дыхания, ни других приборов жизнеобеспечения не видела. 2 марта заведующая реанимацией сообщила, что ребенок умер. Сказали, что у него была дырка в сердце. Протокол вскрытия сама не видела — его забрала свекровь, в справке написано, что причина смерти — врожденный порок сердца. Патологоанатом на вскрытии потом в разговоре со мной удивился, что врачи на УЗИ не заметили такой порок, его видно даже без спецоборудования уже на 20-й неделе.
Слова Насти подтверждает акушер-гинеколог отделения УЗИ Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии Минздрава России Ольга ЕРЕМИНА.
— Пороки сердца обычно диагностируются, причем оптимальный срок — 19–20 недель. Это при удовлетворительном расположении плода. Если ребенок плохо лежит, то сердце можно и не увидеть. В таком случае мы пишем, что этот орган не смотрели. Сам порок не может быть причиной смерти. Наверное, он вызвал дыхательную недостаточность, от этого ребенок умер. По поводу легочных патологий — по УЗИ невозможно установить зрелость легких, но аномалии в развитии в принципе ставятся.
Кто виноват в случившемся? И есть ли виновник вообще? Именно для того, чтобы ответить на эти вопросы, Следственный комитет возбудил уголовное дело. Впрочем, это не означает, что преступление действительно было. Ведь только в рамках уголовного дела можно провести эксгумацию трупа и другие необходимые следственные действия. О результатах «МК» обязательно сообщит.
