В десяти шагах от мечты
В декабре прошлого года 34-летняя Ольга Евсеева увидела в Интернете объявление о продаже «однушки» на 10-й улице Соколиной горы и чуть не подпрыгнула от радости. Это был идеальный вариант для осуществления давней мечты ее мамы — разъехаться с дочкой и внучкой, но так, чтобы любимые девочки были всегда, что называется, под рукой. И вот он, шанс: квартира в доме напротив того, в котором живут Евсеевы. Подъезд глядит на подъезд! И цена такая, которую они могут осилить, — 7 миллионов 200 тысяч рублей.
Правда, квартира выставлялась через залоговую витрину одного из крупных российских банков в связи с тем, что заемщик, приобретший ее, перестал расплачиваться по ипотеке еще в 2013 году. Впрочем, Ольгу все это не пугало, и она, предварительно поговорив с сотрудниками банка, взяла телефон несостоявшейся владелицы недвижимости — актрисы театра и кино Ольги Борисовны Юрасовой.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Ольга Борисовна Юрасова родилась в Ульяновске. Окончила в 2002 году ГИТИС, а также Гуманитарный университет телевидения и радиовещания и ВГИК.
Известность как актрисе Ольге Юрасовой принесла роль в сериале «Солдаты», где она с 1-го по 11-й сезоны играла сначала невесту, а затем жену прапорщика Шматко. Но кинобиография Юрасовой значительно богаче. Она принимала участие в таких проектах, как «Кулагин и партнеры», «Люба, дети и завод», «Настоящий Дед Мороз», «Красиво жить не запретишь», «Воронины», «Пока цветет папоротник», «Пятницкий. Глава четвертая», и многих других.
Показ квартиры прошел удачно, и окрыленная Евсеева 17 декабря 2014 года отдала Юрасовой 120 тысяч рублей в качестве аванса. В свою очередь Юрасова написала расписку, по условиям которой обязывалась до 31 января 2015 года выйти на сделку купли-продажи недвижимости. Причем следующий платеж от Евсеевой — уже в момент оформления документов — должен был составлять 7 миллионов 80 тысяч рублей (с учетом ранее внесенной суммы). Наконец, отдельно оговаривалось, что в случае отказа от сделки Юрасова должна вернуть Евсеевой деньги.
Здесь сделаем небольшое, но принципиальное для дальнейшего развития событий отступление. Часто аванс путают с задатком. Но с точки зрения законодательства это разные вещи. Задаток действительно остается у продавца, если покупатель не вышел на сделку. Если же договор купли-продажи «сорвал» хозяин квартиры, то ему придется выплатить покупателю двойную сумму задатка. Аванс же — это минимальная сумма, вносимая в качестве одной из частей оплаты общей стоимости недвижимости. И он покупателю как раз возвращается.
Аккурат после зимних каникул Ольга Евсеева была в состоянии полной финансовой готовности. Своих сбережений у нее недоставало, и ей одобрили в банке ипотеку под 15% годовых. Но ни в январе, ни в феврале оформить договор купли-продажи не получилось.
«После Нового года начались какие-то отговорки со стороны Ольги Юрасовой, — излагает «МК» свою версию событий Ольга Евсеева. — То она занята, то в отъезде, то, мол, 16 марта должен быть принят закон о реструктуризации в рубли обязательств граждан по валютным кредитным договорам и договорам займа (ипотеку Юрасова взяла в 2007 году в долларах. — Прим.ред.). Я и согласилась. Альтернативы все равно на тот момент у нас не было».
«Одобрено» неизвестным
Но 17 марта альтернатива внезапно появилась, да еще какая!
«Ольга Юрасова предложила мне новую схему продажи квартиры, — рассказывает Евсеева. — Она мне сказала, что якобы договорилась с кем-то в банке и ей простили часть долга, разрешив заплатить всего четыре миллиона 900 тысяч рублей вместо семи. А два миллиона рублей я должна отдать лично ей в руки. При этом Юрасова намекнула, что сотрудников банка не надо об этом извещать, но деньги, ее часть, нужно отдать как можно скорее — до 24 марта, потому что она должна срочно ехать в Ульяновск ухаживать за приболевшей матерью. В обмен на два миллиона мне предлагалась нотариальная доверенность, дававшая право в дальнейшем представлять интересы Ольги Борисовны по продаже квартиры согласно договору купли-продажи».
Евсеева, мягко сказать, опешила и предложила вместе сходить в банк или хотя бы получить какой-то документ от финансового учреждения, удостоверяющий истинность и законность такой схемы. Первоначально ведь цифра в 7 миллионов 200 тысяч рублей взялась не с потолка! С одной стороны, такова рыночная стоимость недвижимости, с другой — она позволяла покрыть (в пересчете на рубли) задолженность Юрасовой перед банком. А составляла она в декабре 2014 года 111 924 доллара (включая 8207 долларов процентов и пени).
Документ возник в «деле» через четыре дня, 21 марта. Он представлял собой заявление Ольги Юрасовой, адресованное директору ипотечного отдела одного из филиалов банка, некоему В.Климову, которого артистка просила разрешить ей продать квартиру по цене четыре миллиона 900 тысяч и оформить на покупательницу доверенность. Юрасова — это важно! — лично передала бумагу Евсеевой. На заявлении стояла резолюция «Одобрено», но и она, и сама «форма», от которой веяло самодеятельностью, насторожили Ольгу Евсееву:
«Я экономист и много работаю с документами. Почерк в заявлении был тот же, что и в расписке, так что никаких сомнений в том, что его написала Юрасова, у меня не возникло. Но бросились в глаза подписи — мало того, что без расшифровок, так еще и однотипные, как будто одной рукой сделанные, хотя расписывались, по идее, разные люди. Я приехала в указанное на заявлении отделение банка на Новослободской, где мне сообщили, что не то что директора — даже сотрудника по фамилии Климов у них нет и номер телефона исполнителя, данный в качестве контактного, также никакого отношения к ним не имеет. А главное — на документе стояла печать совсем другого финансового учреждения! Я, честно говоря, сама этого не заметила».
Добрая ссора лучше худого мира?
Тогда Евсеева провела свое небольшое расследование.
«Мне удалось узнать, что Ольга Юрасова консультировалась 20 марта с одним из сотрудников банка, занимающимся реализацией залогового имущества, который уверил ее, что финансовое учреждение не выдаст ей подобного разрешения. Во-первых, сделка на сумму в четыре миллиона 900 тысяч не позволит покрыть ее задолженность по кредиту. Во-вторых, это не соответствует оценочной стоимости квартиры. Получается, что на встречу со мной день спустя Юрасова шла, уже зная, что банк против данной схемы и что потом, возможно, разбираться с ее долгами придется мне, поскольку на меня была бы оформлена доверенность?» — задается вопросом Ольга Евсеева. Впрочем, ломать голову над этим теперь предстоит не ей — на днях моя собеседница подала заявление в правоохранительные органы с просьбой дать квалификацию действиям Ольги Юрасовой. А заодно — исковое заявление в Измайловский суд с требованием вернуть 120 тысяч рублей.
Перед обращением в отдел по экономической безопасности окружного УВД Евсеева в очередной раз попробовала уладить дело миром. «А Юрасова, до этого ссылавшаяся на то, что пока у нее нет денег, вдруг мне заявляет: «Вообще не понимаю, почему я должна тебе их отдавать. У нас разная жизненная ситуация. Ты родом из Москвы, у тебя все есть. А я — из Ульяновска».
Евсеева, имеющая статус матери-одиночки и лишь недавно избавившаяся от горького «клейма» обманутого дольщика (в 2006 году она взяла кредит, вложив средства в долгострой в микрорайоне Гагарина подмосковной Балашихи; жилье ей удалось получить лишь в декабре 2014 года), не нашлась сразу, чем парировать. Потом честно предупредила, что будет обращаться к правоохранителям. На что ей было отвечено: «Не надо мне угрожать».
«А до этого Ольга Юрасова постоянно в разных вариациях высказывала такую мысль: «Почему ты мне не доверяешь? Я же известный человек! Меня все знают. Неужели ты думаешь, что я могу обмануть? — вспоминает Евсеева. — Я, честно говоря, о том, что она актриса, узнала от нее же самой, поскольку ни один сериал или фильм с ее участием не видела. И теперь вряд ли захочу посмотреть».
Цена шутки
В глазах Ольги Юрасовой, которую мы также попросили прокомментировать ситуацию, обращение ее тезки к журналистам выглядит одним из элементов... травли.
— Ипотеку на квартиру я брала в 2007 году, когда все было хорошо с работой, со съемками. В кризисные 2008–2009 годы мы думали, что делать с ней, но меня родители уговорили не отказываться от этого жилья. Они продали свою «трешку» в другом городе, сами перебрались в «однушку», а разницу отдали мне в счет погашения ипотечной задолженности. Мы выжимали из себя все возможное, но никто не думал, что доллар будет так расти, — объясняет Ольга Юрасова. — Евсеева живет напротив, и ей нужна квартира именно в этом доме. В декабре 2014 года по согласованию с банком я взяла у нее задаток, а потом она стала морочить мне голову. Ей не хотелось брать кредит под высокий процент, и она оттягивала, ожидая, что все-таки продаст за это время свою квартиру в новостройке в Балашихе или что ставка Центробанка будет снижена. Она изрядно помотала мне нервы. Сделка не состоялась по многим причинам, и прежде всего потому, что у покупателя не было денег. Но я Ольгу в этом не обвиняю. Это она предложила подождать до марта.
— А зачем вы вручили ей такую своеобразную «справку» из банка?
— Это была просто шутка! Евсеева измучила меня своими требованиями трехстороннего соглашения...
— По словам Ольги, она лишь просила от вас какое-то официальное подтверждение того, что банк разрешил действовать по новой схеме, согласно которой два миллиона выплачивалось лично вам.
— Это все со слов Евсеевой и на ее совести. Схему эту предложил ее юрист. Это заявление не я писала, а мои друзья, сымитировавшие мой почерк. Они же ей его и передали. К банку эта шутка не имеет никакого отношения.
— А по каким признакам Евсеева должна была догадаться, что это шутка?
— Это было понятно сразу, так как там стояла печать другого банка.
— А если бы она не заметила печати, не уточнила бы в банке, а поверила этой бумаге, розыгрыш продолжился бы в кабинете нотариуса?
— Даже речи быть не может, чтобы мне с ней куда-то идти. Я не знала уже, куда деваться от этого человека. Евсеева дала задаток, но столько нервов потрепала за него. Мои друзья тоже пришли к выводу, что дальше терпеть это невозможно.
— Ольга Евсеева говорит, что хочет только одного — вернуть свой аванс.
— Мое мнение: ей не нужны эти деньги. Может, это зависть или месть... Уже началась травля. У меня есть несколько записей разговоров с Евсеевой. Этот человек позволяет себе оскорблять и унижать собеседника. Я ей предлагала неоднократно решить вопрос миром и начать уважительно разговаривать. Она дала задаток в декабре, а если отведенный для сделки срок истек и отказался не продавец, а покупатель, то мы имеем право не отдавать задаток. Все об этом мне говорят. Я обратилась в правоохранительные органы с заявлением, что она мне угрожает.
Вот такой поворот сюжета. К сожалению, за все время долгой и обстоятельной беседы с Ольгой Борисовной уяснить четко, какую цель должна была преследовать так называемая шутка с «липовым» одобрением из банка, я для себя так и не смогла. Поговорить подробней об угрозах она тоже отказалась, и это в общем-то серьезное обвинение как бы повисло в воздухе. Зато понятна щепетильная (хотя разве она может быть иной, когда на кону миллионы рублей) позиция Ольги Евсеевой, которая, обжегшись на Балашихе, стремится все зафиксировать документально и не доверяет вот так, наобум, ни людям, ни звездам. «МК» будет продолжать следить за этой историей.
