В Донецке работают детские сады и школы, бассейны и Дома творчества молодежи, курсы английского и знаменитый собачий питомник Калганова в донецком районе Боссе. И местный Ботанический сад все так же радует глаз и проводит экскурсии. Вот только в этом саду люди работают сокращенный рабочий день и давно не получали зарплаты. Равно как и многие другие в городе. Жалобы на цены и отсутствие денег можно услышать и от таксиста, и от ополченца, и от учителя или работника коммунальной службы.
В Донецке все понимают, что такое реперные точки. В наших краях для многих посвященных в суть проблемы это не просто точки, на которых основывается шкала измерений, а система таких не очень заметных железных колышков, вбитых по всему городу. По ним специально обученные люди проверяют, нет ли проседания грунта, угрозы обвала зданий и прочих неприятностей, связанных с тем, что три угольных горизонта под центром города давно уже выработаны и там пустота.
У меня в городе тоже есть такие реперные точки — из людей. Так вот, мой знакомый ополченец уже не воюет. «Мы всем взводом написали заявления, — мрачно рассказывал мне он в это воскресенье. — С августа получили один раз по сто долларов и еще раз премию за аэропорт. Чем кормить семью прикажешь?» Учительница моего сына призналась, что с начала учебного года, с сентября 2014 по март 2015-го, она получила в общей сложности 5000 гривен. Кто не понимает, это примерно 17 500 русских рублей за шесть месяцев на все про все.
Врачи четырех областных больниц Донецка до Нового года получали деньги на зарплатные карточки от Украины. А вот мой знакомый хирург-уролог из городской больницы Докучаевска деньги получал только от ДНР — помощь в 3000 гривен (10 500 рублей. — Авт.) один раз за шесть месяцев. И примерно такая же ситуация со всеми остальными городскими больницами Донбасса.
К проблемам бюджетников добавьте остановившиеся крупнейшие предприятия — Енакиевский металлургический завод, Харцызский трубный, Донецкий металлургический, Докучаевский флюсодоломитный комбинат… И вы получите десятки тысяч людей, не имеющих сейчас зарплаты вовсе. И сотни тысяч пенсионеров, которые с введением пропусков перестали массово сновать в автобусах между ДНР и городами, контролируемыми украинской армией.
Мало того, за эти дни я без особого труда нашел сразу три предприятия, собственники которых рассматривают варианты переезда с оборудованием в недалекие Ростов-на-Дону и Таганрог. Там есть закон, порядок и… возможность легально работать со своими старыми украинскими заказчиками. Войны ведь между Россией и Украиной нет!
«Блокада» — слово красивое, но не совсем верно отражающее суть происходящего в Донецке. Невозможно блокировать регион, имеющий сотни километров общей границы с Россией, не контролируемых украинскими пограничниками. В донецкие магазины понемногу начали поступать первые партии российских товаров. Но тут все как в Крыму — продукты в России заметно дороже, чем даже в осажденном Донецке. Та же литровая пачка сока, которую в Мариуполе можно купить за 12 гривен, в Донецке в российском исполнении стоит 30, и на эти первые соки ходят удивленно смотреть целые экскурсии. Я думаю, москвичей не испугает цена телятины в 100 гривен (350 руб.) за килограмм, но в недалеком Мариуполе это мясо на базаре стоит 65 гривен. Не говоря уже о том, что в Донецке трудно купить за любые деньги многие товары из разряда бытовой химии и гигиенических средств, стремительно уходит ассортимент стиральных порошков, женских прокладок, памперсов и прочего нужного добра.
Еще слово «блокада» таит в себе опасную иллюзию, что ее можно быстро «прорвать». А это не совсем так. Остановка основных производств связана с разрушением мостов, параличом железной дороги, затоплением шахт, повреждением мощностей для производства кокса — всем тем, что новыми боевыми действиями можно только усугубить.
И нельзя сказать, что в украинском Мариуполе ситуация на порядок лучше, чем в Донецке. Здесь продукты дешевле процентов на 30, работают магазины, и пенсионеры получают пенсии. Но при этом стоит машиностроительный гигант «Азовмаш», где рабочие с июля не получали зарплаты. На половину мощности без кокса из Авдеевки и нормальных подъездных путей работают оба металлургических комбината. Все лишние там давно отправлены в бесплатные отпуска, а рабочие переведены на четырехдневный режим труда, что, конечно же, тоже сказывается на зарплате. Прекращена торговля с Донецком, которая традиционно кормила азовских рыбаков, в Мариуполе «встала» аренда — помещение под любой магазин или офис сейчас можно получить за цену коммуналки. После диверсий в город не ходят пассажирские поезда, и чтобы уехать на «большую землю», нужно отправляться в Бердянск или Запорожье. В Донецке закрыты практически все магазины одежды, а в Мариуполе ее просто не покупают. Знакомый предприниматель рассказал на днях, что лучшим бизнесом в Приазовье стала торговля бытовой химией — ее, в отличие от большинства продуктов, можно долго хранить, и ею все активно запасаются.
Нужно признать, что война сжирает Донбасс по обе стороны линии фронта. С разной скоростью, но одинаково верно.
