Товарищи-коммунисты называли ее Дикой Кларой. За непримиримость суждений, за прямоту и за способность к самым неожиданным поступкам.
У нее их было в избытке. Взяла себе фамилию мужчины, с которым жила долгие годы, но так и не оформила официальных отношений. Зато позднее, расставшись уже с другим своим избранником чуть ли не 20 лет не давала ему развода... Терпела (и по некоторым сведениям даже поощряла) увлечение собственного сына своей подругой по партии, которая была старше его на 15 лет... К «женскому вопросу» она тоже подходила весьма «креативно». Например, в брошюре «Женский вопрос и социализм» Клара написала о противоречии между выполнением женщиной одновременно профессиональных и семейных обязанностей. Цеткин видела преодоление этого противоречия в участии женщин в революционной борьбе.
В ноябре революционного для Германии 1918-го Дикая Клара призывала сторонниц социалистического феминизма устраивать праздники свободной любви для коммунистических боевиков! А в 1920 году, во время войны Польши и Советской России, Цеткин заявила с трибуны Рейхстага: «Ни один вагон с оружием... для польских войск, со станками для военных заводов, построенных в Польше капиталистами Антанты, не должен пересечь границу Германии». Для этого Цеткин призывала мобилизоваться всем «сознательным пролетарским женщинам», которые должны предлагать свою любовь любому «сознательному» рабочему, отказывающемуся участвовать в выполнении военных заказов.
Будучи ярой патриоткой Германии, Клара в последний период вынуждена была почти безвыездно жить в далекой, но зато «идейно близкой» Советской России. В те же годы, начиная с 1920-го, Цеткин регулярно выбирали в Рейхстаг депутатом от Компартии. (Любопытный штрих: пламенный борец за социальное равноправие, она все-таки не отказывалась от положенной ей, как депутату привилегии: машины с персональным шофером; на этом авто Клара регулярно ездила в Берлин на заседания из своего дома, расположенного в пригородах столицы.)
В «стране победившего пролетариата» она впервые побывала в 1920 году. Тогда же познакомилась с Лениным и Крупской. Повод для знакомства вполне утилитарный: Клара брала у Владимира Ильича интервью для журнала «Женский вопрос». Надежда Крупская потом написала в воспоминаниях: «Владимир Ильич очень любил и ценил Цеткину (так написано у Крупской – ред.) как страстную революционерку, как марксистку, хорошо глубоко понимающую учение Маркса, как борца с оппортунизмом II Интернационала, и он очень любил говорить с ней «по душам» на те темы, которые его очень занимали, поговорить в тех разрезах, в каких он официально не выступал. Они говорили с Цеткиной об искусстве, о культурном строительстве, о международном женском движении,... Ему интересно было говорить с ней по этим вопросам, потому что он знал – она много думала над этими вопросами. И ей будет понятно то, о чем он говорит...»
В 1932-м, когда в силу вошли нацисты, Цеткин оказалась старейшим депутатом из вновь избранного состава немецкого парламента. «Цеткина была избрана в немецкий Рейхстаг, она оказалась старейшим членом Рейхстага и как старейший член Рейхстага она должна была открывать его, – вспоминала Крупская. – Никто не думал, что она будет в состоянии сделать это. Она жила в доме отдыха под Москвой. С трудом могла приподняться с постели, силы ее ушли, она каждую минуту задыхалась. Но когда Германская коммунистическая партия написала, что был бы желателен ее приезд, она ни минуты не колебалась: собрала последние силы и поехала в Германию, запасшись камфарой и другими средствами поддержания жизни...»
В роли почетного председателя Цеткин объявила во всеуслышание: «Я открываю первое заседание Рейхстага, выполняя свой долг и в надежде, что смогу, несмотря на мою нынешнюю инвалидность, дожить до счастливого дня, когда я, как старейшина, открою первое заседание съезда Советов в советской Германии...» После своего краткого выступления она передала председательство... Герману Герингу: он являлся лидером парламентской фракции, получившей на выборах большинство голосов.
Несмотря на то, что у нее в последний период очень ухудшилось зрение, Цеткин до последней возможности старалась работать над своими статьями самостоятельно. По воспоминаниям очевидцев, бывали случаи, когда чернила в ручке кончались, а Клара, не заметив этого, сухим пером продолжала писать страницу за страницей. В конце концов пришлось смириться с очевидной беспомощностью и перейти на диктовку своих мыслей. Впрочем под конец даже такая работа шла с трудом: из-за тяжелой одышки она то и дело должна была прерывать свою речь.
Цеткин умерла в ночь на 20 июня 1933 года. Незадолго до кончины, вечером вдруг стала говорить присутствовавшим в комнате о своей давней подруге по партии Розе Люксембург, убитой врагами. Имя «Роза» она произнесла несколько раз, а потом взяла в руку карандаш и с трудом выводя буквы, написала на листке бумаги слово: «Геринг» и подчеркнула его, словно обличая одного из нацистских лидеров в смерти своей дорогой Розочки.
Клару Цеткин хоронили торжественно. Гроб привезли из Архангельского в Колонный зал Дома Союзов, где была организована церемония «прощания представителей трудящихся» (через траурный зал прошло тогда почти полмиллиона человек!). После окончания этой акции гроб отправили в Донской крематорий. К месту погребения у кремлевской стены урну с прахом Клары Цеткин несла целая процессия видных советских деятелей. Места впереди занимали Сталин и Молотов.
