2014 год стал роковым для 11 тысяч коррупционеров. Ровно столько были признаны виновными и осуждены. Из них за получение взятки — около 1,7 тыс. человек, за дачу взятки — чуть больше 4 тыс. человек.
- Пока какую-то тенденцию проследить здесь сложно, - считает председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев.- Но в принципе для такой огромной страны, как наша, 1,7 тысяч взяточников это не так уж много.
А теперь подробнее о том, кто эти мздоимцы. 44% - государственные или муниципальные служащие, 23% - работники здравоохранения и социального обеспечения, 12% - работники образования. Выяснилось, что судьи стали строже к таким преступникам - каждый пятый получил реальный, а не условный срок. Коррупционеров в принципе ничуть не жаль, но вот что касается всех остальных... Потому первый вопрос «МК» был про обвинительный уклон судов. Все-таки это миф или жестокая реальность?
- Вот давайте смотреть объективно, - начинает Вячеслав Михайлович. - Каждый четвертый в 2014-ом году освобождался от уголовной ответственности в суде в связи с прекращением дела. Какой же это обвинительный уклон? А возьмем особую форму судопроизводства, когда обвиняемый сказал: «Я согласен со всем, я вину признаю». Тут уж, казалось бы, чего проще - назначай человеку минимальное наказание и точка. Но даже здесь суды прекратили дела в отношении 95 тысяч лиц! И те были освобождены от уголовной ответственности.
-В будущем таких случаев будет еще больше? Мы можем на это надеяться?
-Я думаю, что должно быть больше случаев прекращения дел в связи с примирением. Но у нас процедура примирения четко не прописана в законе. Вот это надо сделать. Мы уже подготовили соответствующий законопроект. И важно, чтобы примирение происходило в стадии следствия, когда дело еще не направлено в суд. В законопроекте, правда, написано, что следователь должен спросить разрешение у своего руководителя (на возможность прекращения дела за примирением). Но это ничего страшного. Ну поставит он в известность руководителя и все.
-Если все-же следователю примирить стороны не удалось, можно рассчитывать на суд присяжных? Или этот институт, по вашему, уже отжил свое?
- Мы только зря нервы треплем себе, когда рассуждаем — нужен или не нужен суд присяжных. Он прописан в Конституции, он безусловно должен быть. И он на самом деле он очень эффективен. Так что будем расширять его возможности. А предложения есть разные. Одни говорят, что 12 присяжных - слишком громоздкий аппарат. Согласен, для определенных категорий дел может быть достаточно 6 или 8. В этом действительно есть смысл. Другое предложение - чтобы присяжные (как в странах западной Европы) обсуждали не только был ли факт преступления или нет, а чтобы они квалифицировать дела. То есть работали более профессионально. Есть предложение о дополнении перечня преступлений, которые могут быть рассмотрены судом присяжных. К примеру, включить в него дела о вымогательстве, разбое, причинении тяжкого вреда здоровью. В целом Верховный суд это поддерживает.
-Правда, что подростков стали судить реже?
- По несовершеннолетним очень позитивная динамика. В 2005 году было осуждено 82 тысяч, а в прошлом всего 14 тысяч. И такая тенденция из года в год.
...Верховный суд разработал сразу несколько законопроектов, которые сделают порядок рассмотрения дел простым и понятным, само разбирательство максимально коротким (чтобы обвиняемые не ждали в СИЗО приговоров по нескольку лет, как это порой бывает сейчас). А еще Лебедев заявил, что никаких предпосылок для возврата в России высшей меры наказания в виде смертной казни нет. «Не надо придумывать проблему, которой не существует. Возврата в России смертной казни быть не может».
Интересно, что сами люди в мантиях готовы относится строже к себе же, к своим коллегам. Вот, скажем, закон не обязывает их отчитываться за свои расходы, рассказывать об имеющихся у них машинах, дачах и прочем «добре». Но, по словам Лебедева, большинство судей верховного суда пришли в единогласному выводу: умалчивать и скрывать что-то не хорошо. «Мы люди публичные. Это не частная жизнь. Пусть граждане видят — какое имущество у нас есть. Если говорим о полной прозрачности, то вот пусть она начнется с судей».
