По словам главы пациентской организации НП «Равное право на жизнь» Дмитрия Борисова, несмотря на то, что в последние годы финансирование онкологии в России выросло в несколько раз, для обеспечения всех пациентов современным лечением нужно увеличить его минимум десятикратно. Однако в ближайшее время этого точно не случится. Из-за девальвации рубля Минфин придумал очередной бюджетный маневр, предусматривающий снижение объема федеральных субвенций на здравоохранение на 10 процентов. Кроме того, расходы на медпомощь из фонда ОМС будут выравнивать между различными регионами. И некогда зажиточная Москва пострадает от такого перераспределения особенно. «Столица потеряет на здравоохранении 22 миллиарда рублей», — говорит главный врач 62-й онкологической больницы Анатолий Махсон. Перевод онкослужбы с бюджетного финансирования на ОМС не сулит ничего хорошего. «В прошлом году наша больница могла лечить пациентов на современном европейском уровне — бюджет оплачивал все расходы. Сейчас мы должны лечить в рамках тарифа ОМС. Например, терапия рака гортани оценивается в 60 тысяч рублей, а один только голосовой протез стоит 40 тысяч. В итоге мы можем удалить человеку гортань, а голос восстановить не можем. Или, например, компьютерная томография по тарифу стоит 1200 рублей, тогда как один только контраст для нее мы покупаем за две тысячи рублей, — рассказал Анатолий Махсон. — Может быть, проблему решит полис «ОМС+», который позволит кому-то (пациенту, страховой компании и пр.) заплатить за то, что не входит в официальный тариф».
Кроме того, с этого года в России прекратила действовать и программа государственного финансирования высокотехнологичной медпомощи. Теперь ее также должны оказывать по смешным тарифам ОМС. «Федеральные учреждения пострадали от этого особенно сильно, — рассказывает председатель общества онкологов-химиотерапевтов Сергей Тюляндин. — Например, онкоцентр им. Блохина, где я работаю, не получил никакого авансирования, пока мы живем прошлогодними запасами. Мы в шоке от тарифов ОМС, установленных в Москве, — они в 2–3 раза ниже даже, чем в Московской области! Биохимия крови оценивается в 34 рубля, ЭКГ — в 87 рублей. Самое большее, что мы можем потратить на лекарства, — 8 тысяч рублей».
По словам Дмитрия Борисова, сегодня 80% поступающих в его организацию жалоб связаны с недоступностью современных дорогостоящих лекарств. «Нам выделяли деньги на инновационную таргетную терапию, но на всех лекарств, конечно, не хватает», — признается главный онколог Приволжского федерального округа Рустем Хасанов. «Равное право на жизнь» проводило анализ доступности таргетных лекарств по самым распространенным видам рака в стране. Оказалось, они доступны лишь 20% пациентов с раком молочной железы и 23% пациентов с колоректальным раком. Остальные 80% лечат либо по устаревшим схемам, либо не лечат вообще. В итоге треть онкобольных в России умирает в течение 12 месяцев с момента постановки диагноза и лишь чуть более половины переживает пятилетний рубеж. «Необходима долгосрочная онкологическая программа. Пока же мы пребываем в полном вакууме», — говорит Сергей Тюляндин.
Как сообщили в Минздраве России, Национальная онкологическая программа — это обобщенное понятие, включающее ряд государственных программ — как федеральных, так и региональных. Так, с 2007 по 2012 годы реализовывалась подпрограмма «Онкология» федеральной целевой программы «Предупреждение и борьба с социально значимыми заболеваниями». Поставленные ей задачи были успешно выполнены. В рамках программ модернизации, которые были начаты в 2011-м и завершены в 2013 году, фондооснащенность государственных медицинских организаций в регионах повысилась в 2,5 раза. Ряд программ продолжает реализовываться по настоящее время. Так, с 2009 года реализуется комплекс мероприятий, направленный на совершенствование медицинской помощи больным с онкологическими заболеваниями.
Некоторые из этих программ действительно уже завершились. Однако важно понимать, что все эти программы были направлены на повышение уровня оснащенности медицинских организаций, оказывающих онкологическую помощь. Ни в одну из них не входило обеспечение больных онкологическими заболеваниями медицинской помощью или лекарственными средствами, поэтому завершение какой-либо из них не отразится на доступности и качестве медицинской помощи для населения.
