Полина в детском доме с 12 лет. У нее есть мать, которая лишена родительских прав. Когда-то девочку часто брала на выходные и каникулы бабушка. А сейчас — брать уже никому. В детдоме о ней говорят — хорошая, послушная. Учится исключительно на четверки и пятерки. Как так получилось, что она влюбилась без памяти в такого хулигана, как Олег, спрашивают многие, кто наслышан об этой удивительной истории.
— Олег очень непростой ребенок, — рассказывает директор сафоновского детского дома, расположенного в Смоленской губернии, Олег Леонтий. — Первое время часто сбегал из школы-интерната. Недавно залез на товарный вагон и получил сильный удар током. Чудом остался жив и теперь прихрамывает на одну ногу... Учится не слишком усердно, мягко говоря. Полина же, напротив, тихая, спокойная и старательная. С другими девочками из класса отношения у нее как-то не сложились: те так и не приняли ее в свой круг.
Олегу только в декабре исполнилось 15. Маленький, худенький. И за свою короткую жизнь успел многого натерпеться — отец умер, мать в тюрьме. В анамнезе — насилие в семье.
Полина и Олег как-то сразу сдружились и стали везде и всюду ходить вместе, как птички-неразлучники. Когда стало известно об интересном положении Полины, сотрудники интерната уговорили родную тетку девочки взять ее под свою опеку. Но новая семья никак не рассчитывала на тесное общение с Олегом – парень им сразу не понравился. И тогда Полина наотрез отказалась уходить из интерната. Для нее самое главное — быть рядом с любимым человечком.
— Да что там к тетке, она даже на сохранение отказывалась ложиться, лишь бы только не разлучаться с Олегом! — рассказывает директор. — Понимаете, для детдомовцев нет ничего важнее, чем найти близкого человека. Конечно, мы все — воспитатели, психологи и педагоги — очень стараемся ими стать. Но не можем заменить им семью. А Олег и Полина твердо решили стать настоящей семьей. Они мечтают жить вместе и даже родить еще парочку малышей...
Беременность девочки для всех, в том числе и для самих восьмиклассников, оказалась полной неожиданностью. Директор признается, что за свою пятилетнюю практику работы в школе-интернате такое случилось впервые.
— К сожалению, сразу после роддома ребеночка должны передать в дом малютки. А Полину вернуть обратно к нам — таковы правила. И только когда родителям исполнится по 16 лет, можно было бы попробовать вернуть малыша. Конечно же, далеко не факт, что мать и дочь удалось бы воссоединить. И не только из-за того, что так работает бездушная бюрократическая машина. Есть такое устойчивое понятие, как повторное сиротство — это когда бывшие выпускники детских домов своих детей тоже вынуждены оставлять в казенных учреждениях. Ведь Полина и сама толком не знает, что такое родительская любовь, а тут еще долгая разлука с новорожденной. Одним словом — трагедия сразу для всех троих. Спасение было только в одном — найти приемную семью, готовую усыновить одновременно и маму, и папу, и их не родившегося еще малыша Я старался изо всех сил, искал таких людей через благотворительные фонды, базы данных. Но сами понимаете...
До родов оставался месяц. Отчаявшийся директор разрешил журналистам из местной газеты прийти и пообщаться с будущими родителями. Небольшая заметка о детдомовских Ромео и Джульетте вышла в начале декабря...
■ ■ ■
12 декабря о влюбленных подростках через Глобальную сеть узнала Юлия Жемчужникова, некогда москвичка, а ныне житель Калужской области. Мама 7 детей, бабушка 3 внуков, психолог, писатель. И тут же приняла решение.
«Друзья, я начинаю процесс усыновления, — написала она на своей страничке в соцсети. — Вопрос очень горящий. Малыш появится в Рождество, и только чудо не разлучит его с мамой. Сейчас нужно срочно выяснить, кто готов войти в группу поддержки, ибо наша система Минобраза и опеки похлеще царя Ирода, от них не сбежишь, только бумагами можно закидать. Прошу по возможности удержаться от банальных комментариев, сейчас совсем не до того».
Юлия Жемчужникова — личность неординарная, сильная и смелая женщина, которой многое нипочем. Семь лет назад она совершила, по мнению многих, необъяснимый шаг — уехала жить со всеми своими детьми в глухую деревню. Оговоримся — детей она растит одна, без мужа. Семья обжилась, построила своими силами дом и зажила именно так, как Юля и мечтала.
— Мы с детьми (они 1985, 1988,1993, 1996, 1999, 1999 и 2005 годов рождения. — Авт.) много путешествовали всегда. И в какой-то момент поняли, что жить в Москве невозможно, не жизнь это. Мы влюблены в природу, свободу, животных. Семь лет назад в Юхновском районе в вымершей деревне Куновка (сюда летом приезжают 8 семей дачников) начали строить свое родовое поместье, которое назвали Милое. И построили! Сами. Живем своим трудом: сажаем, косим, собираем урожай, скотинку держим. Со мной сейчас живут четверо детей: трое мальчиков — Арсений, Давид и Олежка — и дочка, тоже Полинка. Парни в семье мастеровитые, дочка — лошадница, хороводница. Я освоила и дойку козы-коровы, и огородные премудрости. А зарабатываю своей любимой психологией — пишу для газет-журналов, консультирую в интернете. До асфальта от нас 4 км, до магазина и школы ходит автобус. Друзья к нам приезжают часто.
Из построек у семьи теперь баня, столовая, двухэтажный сруб-библиотека и небольшой домик с саманной стеной и 11-ю окнами. Вот сюда-то она и собралась привезти Олега и Полину с новорожденным ребеночком. Юных родителей она, кстати, тут же стала называть дочкой и сыном.
— «Зачем вам эти проблемы?!» — вот вопрос, на который мне за прошедший месяц пришлось чаще всего отвечать. Иногда по нескольку раз в день. Ответ — из двух частей. Первая — личная. У каждого в жизни свое предназначение и своя стезя. Мои — связаны с детьми. С некоторых пор я поняла, что могу поддержать в жизни еще не одного ребенка. Вторая причина — есть ситуации, в которых нужно действовать сразу. Как в МЧС, если разлив топлива, раненый или роды. Рефлексия, разбор обстоятельств и прочее — потом. Олег и Полина из Сафоново называют (и воплощают) мои пароли, говорят такие ключевые слова: любовь, свобода, семья. И им нужна помощь, причем срочно, потому что если малыша забрать от маминой груди, все может закончиться плачевно...
■ ■ ■
Что такое взять ребенка в семью? У многих на это уходят годы — пока соберешь все документы, пока обойдешь всех чиновников, получишь все разрешения. Юля, хорошо знакомая с тем, что ей предстоит пройти (двое детей в ее большой семье — приемные), не стала ждать ни минуты.
— Два дня ушло на поиск контактов с людьми, отвечающими за судьбу ребят, общение с ними, выработку плана. И сразу — безумная гонка за документами. Обычно они собираются за 4–6 месяцев (раньше — год). Я собрала 27 документов за неделю! Самый «долгий» из них — свидетельство об окончании школы приемных родителей — у меня фактически был: 9 лет назад я проходила обучение, когда усыновляла младшего сына. Потребовался только день на «повышение квалификации» и обновление формы. Справку об отсутствии судимости полиция выдала мне вне обычного графика, просто потому что эти суровые люди прониклись ситуацией. Так же и с другими документами. Коллеги, организации, учителя, врачи шли навстречу, откладывали текущие дела в напряженное предновогоднее время и делали мне справки, характеристики, заключения, выписки, за которыми я носилась между Куновкой и разными районами Москвы. Пару раз, правда, пришлось на колени вставать и плакать. В буквальном смысле! В ком-то из чинуш, несмотря ни на какие аргументы, перевесили чиновничьи страхи, формализм и бездушие. Они воровали у меня часы и дни, силы, гоняя в соседние кабинеты и города… Но таких оказалось не так уж много.
— Выходит, лично с детьми вы даже не пообщались?
— Меня чиновники то же самое спрашивали: как я смогла принять решение, даже не увидев детей. Но мне кажется, в современном мире такой вопрос беспокоит разве что человека безграмотного. У меня полным-полно друзей, с которыми я общаюсь только через Интернет, по почте или по телефону. С Полиной и Олегом мы сначала созвонились, потом списались в соцсетях, и мне все про них стало ясно. Мои! Семья меня полностью поддержала. А мой сын Арсений — он у нас главный дизайнер в доме — на скорую руку стал дооборудовать комнату для новых членов семьи. Другой сын, Давид, полностью взял на себя заботы по дому: печку, готовку, скотину. Старшие две дочери — одна живет на Бали, вторая в Канаде — слали ободряющие письма и деньги, которые, конечно же, очень понадобились. Ведь одна только поездка в Москву и обратно обходилась в 3 тысячи, а до Сафоново и обратно и того дороже. Плюс оплата телефона, который в эти дни вообще не умолкал.
С рюкзаком на плече Юля выходила из дома в 2–3 часа ночи, чтобы в 10 утра быть в Москве. Потом обратно. 24 декабря она сдала весь пакет документов главному специалисту по вопросам опеки отдела образования администрации Юхновского района, где проживали Жемчужниковы, Вере Ивановне Орловой.
— Мне удалось убедить ее, что рождественское чудо — не миф, а то, что нужно сделать всем вместе сегодня, сейчас. А именно — помочь молодой маме в возрасте Марии из Назарета родить малыша рядом с близкими людьми. Вера Ивановна организовала срочный выезд комиссии для осмотра жилплощади. Это был последний документ, необходимый для признания меня возможным опекуном/усыновителем, то есть последний шаг перед тем, чтобы забрать детей домой.
Комиссия выехала сразу же. Причем саму Юлию в «уазик» не посадили — «не хватило места». И она бежала 4 километра по лесу к своему дому бегом. Но к таким пробежкам ей не привыкать, больше всего она переживала, что до приезда комиссии не успела в доме печку натопить: машина нагнала ее у самого дома. Однако теплая печка вряд ли бы помогла, теперь уже понимает Юлия. Чиновники, как выяснилось, ехали с твердым намерением отказать. Комиссия признала условия жизни не пригодными для усыновления. Юле лишь сообщили, что за отрицательным заключением она может зайти через три дня, согласно регламенту.
■ ■ ■
Что же не понравилось комиссии? Я сама была в гостях у Жемчужниковых. Конечно, там не особняк с золотыми унитазами, все достаточно скромно и сделано своими руками. Однако чисто, аккуратно и тепло. Да, туалет на улице, да, печка топится дровами — но так живет огромное количество деревенских семей в России. Разве это главное, когда стоит вопрос о том, чтобы у будущего малыша была семья, мама и папа, а не казенные сиротские стены?
— Я очень уважаю поступок Юлии Григорьевны, — сказала «МК» заведующая отделом образования Юхновского района Калужской области Зоя Шумилова. — Но дом, в котором она зарегистрирована в деревне Куновка Юхновского района, абсолютно не пригоден для жизни. Он разваленный, нет крыши и окон. Да, у нее там есть и другие постройки, в которых она с детьми живет. Но они не зарегистрированы. То есть формально их нет. Зато у нее есть прекрасная четырехкомнатная квартира в Москве. Вот мы ей и посоветовали решать вопрос опеки на уровне столицы.
— Но вы же понимаете, что Юля с детьми вот уже семь лет живет в деревне. У них тут хозяйство — коровы, огород. Если дело только в формальностях, то почему бы их не уладить в короткие сроки?
— Тогда Юлия Григорьевна должна оформить постройки, в которых она живет, в собственность. Что мы тут можем поделать? Повторяю, дом, в котором семья зарегистрирована, не пригоден для жилья. И потом, молодой мамочке с новорожденным будет комфортней в городе. Там и врачи под боком, и магазины. А здесь, в Куновке, до ближайшей деревни 4 километра пешком. Насколько я знаю, у Жемчужниковой нет автомобиля.
...Рождественского чуда не произошло. На носу были длинные новогодние праздники, когда никакие организации не работают, а ребенок вот-вот должен появиться на свет. И тогда многодетная мать-одиночка Юлия Жемчужникова, готовая взять на себя ответственность еще за троих (!!!) детей, решается на крайнюю меру.
— 26 декабря, в день, когда мне выдали отрицательное заключение, я объявила голодовку в коридоре отдела образования Юхнова, — рассказывает она. — Таким образом я попыталась привлечь внимание к серьезности и сложившейся ситуации и своих намерений. И поняла — Зое Алексеевне все равно. Мои дети, мое сердце для нее ценности не имеют. Пять дней я голодала, но на все мои аргументы, доводы, просьбы, убеждения ответ был один: «Ехали бы вы в свою Москву!» Драгоценное время шло, и мне, собственно говоря, ничего другого и не оставалось.
Ну да, поехала в Москву. Я ведь решила для себя раз и навсегда — у этой истории не будет грустного конца.
■ ■ ■
В столичном отделе опеки то самое чудо и случилось: ответственные люди, быстро оценив критическую ситуацию, в тот же день рассмотрели заявление, проверили все документы, осмотрели квартиру Жемчужниковой, где она и дети прописаны на постоянной основе. Заключение о том, что Юле можно быть опекуном, появилось у нее на руках уже 29 декабря. Тут же, не мешкая ни минуты, Жемчужникова отправилась в Сафоново. Директор детского дома пообещал отпустить будущего молодого отца на новогодние каникулы в новую семью. Полина в это время уже лежала в роддоме, где Юля увиделась с ней впервые...
— Домой мы приехали с Олегом ночью уже 30 декабря. Новый год встретили вместе. С Давидом они сразу сошлись на компах, Олег его в первый день вообще от себя не отпускал. Арсений привлек нового брата к домашним делам, к занятиям физкультурой. Сын поведал мне, что поначалу удивился, какой тот щупленький, но потом увидел, что парень крепкий, жилистый. У Олега в прошлом году была очень серьезная электротравма с кучей различных последствий. Но как раз по настоянию опеки в Москве мы с Олегом прошли обследование — успели 3 раза сходить к одному чудо-доктору и подлечить хромоту. На праздник у нас были костер, елка и Дед Мороз с парой мешков (спасибо, мне в этот раз добрые люди помогли их наполнить!). Сидим за столом, провожаем старый год. Говорю, как обычно, давайте вспомним, что хорошего было в этом году. Ребята мои не торопясь выкладывают про путешествия, приобретения, достижения… «Олег, а у тебя?» — «А что в интернате хорошего может быть?!» Мои на меня с осуждением уже смотрят… Как ничего, спрашиваю. Ты же скоро папой станешь. Значит, было что-то? Полина у тебя была! Мы вот с тобой встретились. Ну и научился же, наверное, ты чему-то…
Седьмого января, прямо на Рождество, Полина родила здоровую, крепкую девочку. Назвали Софией. И хотя молодая мама пока еще ни разу не была в своем будущем доме, на душе у нее, как сама признается, стало гораздо спокойнее. В роддоме ее, между прочим, навещали и интернатовские сотрудники. Они с гордостью теперь рассказывают, что Полина ни на секунду не отдает никому дочку, даже медсестрам, и уже кормит грудью. А психолог фонда «Дети наши» Ульяна Сорока, курирующая Полину, написала Жемчужниковой: «У Полины лицо светится, взгляд открытый. Видно, что надежда и вера в лучший исход живут в ней! Благодаря нашей с вами общей работе...»
...Сейчас Юле то и дело приходится ездить в Смоленскую область — бюрократическая волокита продолжается. Подлил масла в огонь и комитет образования родного Юхновского района, сотрудники которого «заботливо» отправили фотографию разваленного старого дома в деревне, в котором временно зарегистрирована Жемчужникова.
— Слава богу, замглавы районной администрации сам родом из деревни и понимает, что в том доме, что на фото, мы жить чисто физически не можем. Но все равно взял с меня расписку и клятвенные обещания, что я с Олегом и Полиной поеду жить в квартиру в Москву. Пришлось многое переиграть. Вызвать старенькую бабушку, чтобы она пока вместо меня жила в Куновке с детьми. А я переезжаю в Москву. Ну, пока так. Сейчас главное забрать детей домой. А дальше — разберемся.
P.S. Когда материал готовился в печать, стало известно, что постановление о передаче Полины и Олега в семью Жемчужниковой готово. И Полина вместе с маленькой Софией буквально на днях приехала домой. К маме (и бабушке). Естественно, многодетная семья Жемчужниковых, увеличившаяся сразу на трех человек, нуждается в материальной помощи. Кроватка, коляска, одежда, деньги — все это будет не лишним. Желающие помочь могут писать Юле: youzhe@yandex.ru
