Коренной петербуржец, 28 лет, по сути — еще мальчишка. Лицо сосредоточенное, взгляд такой, что броню прожжет, в осанке — готовность в любой момент прыгнуть вперед. Служил во 2-й отдельной бригаде специального назначения ГРУ в Псковской области.
— После армии пошел работать в службу поискового аварийно-спасательного обеспечения, что действовала при аэропорте «Пулково». Год проработал в пожарном подразделении, потом попал в парашютно-десантную группу. У нас была задача первыми прибыть на место, где воздушное судно пропало с радаров. В нужную точку спускались с вертолета на тросе или прыгали с парашютом.
В подразделении работали универсальные специалисты. При необходимости в водолазном снаряжении спасатели погружались под воду.
Алексей Дурас водолазную подготовку проходил в морской школе.
— Сначала погружались в бассейн со стареньким, проверенным временем воздушно-дыхательным аппаратом АВМ-5. Потом уже в резиновых костюмах со вшитой трехпалой перчаткой ходили в технический бассейн, шестиметровую железную коробку, напичканную всевозможными техническими устройствами.
— Как попали на работу в МЧС?
— По рекомендации двух друзей — Андрея Мещерякова и Виталия Иванова. Это было в 2008 году. Если честно, думал, что меня не возьмут. Пришел, меня встретил замначальника отряда Константин Григорьевич Литовчик. Положил перед ним на стол десантную книжку, парашютно-десантную книжку, книжку водолаза, водительские права. Он посмотрел документы и выдал: «Как десантник вы меня не устраиваете. Пойдете в водолазы». А мне самому хотелось попасть именно в водолазный отряд.
Водолазная служба тогда базировалась на Васильевском острове, в месте впадения Невы в Финский залив, где с петровских времен сохранился караульный павильон со шпилем.
— Вспомни свое первое задание в составе водолазного расчета.
— Это были поиски утонувшего рыбака на озере в окрестностях Питера. Пришел вызов, погрузились в машину-«буханку», поехали. На месте опросили свидетелей, произвели разведку, оценили водоем, наметили технологическую схему работ. Озеро разбили на квадраты. Видимость — нулевая, там сплошной торфяник, руку у маски видишь, и только. Каждый обследовал свой сегмент.
Работают спасатели всегда парой. Один водолаз ныряет привязанный к тросу, на сленге спасателей — включенный в сигнальный конец, второй его страхует, находясь на суше. Связь с рабочим водолазом осуществляется с помощью сигнального конца. Это страхующая ярко-оранжевая веревка, взятая удавкой вокруг пояса, которая проходит над грудным грузом водолаза. Шутя водолазы ее называют пуповиной. С помощью этого сигнального конца и «переговариваются». «Азбука Морзе» спасателей — это рывки и частые подергивания.
— Дернет напарник трос один раз — значит, он на грунте, чувствует себя хорошо. Два рывка — ответ на запрос с поверхности о количестве воздуха: пока все в порядке. Частое подергивание три раза означает: не могу выйти без помощи второго водолаза. Можно, например, запутаться в сетях, зацепиться за корягу, или за тобой захлопнулась дверь или переборка.
— Как при нулевой видимости можно найти утонувшего человека?
— На ощупь. Идешь как звездочка, раскинув руки и ноги в разные стороны, чтобы охватить как можно больше площади. Тело человека плотное, иной раз его можно спутать с корягой. Но чаще, взяв в руку коленку, пятку, запястье, ты уже понимаешь, что это человеческое тело.
— Не бывает страшно?
— Стараюсь абстрагироваться от эмоций. Когда тело находишь, идет выброс адреналина: нашел, поставленная задача выполнена, все. Была пара моментов, когда в пруду светил фонарем — и утонувший человек внезапно появлялся перед глазами. Луч фонаря выхватывал гримасу смерти. Но и в этом случае мысль одна: о, нашел. Взял под мышку и начал всплывать.
Поле деятельности у водолазного расчета Северо-Западного регионального поисково-спасательного отряда МЧС обширное: Нева с притоками и каналами, Ладожское озеро, Онега, Балтика.
Алексей Дурас вспоминает, как поднимали со дна Невы буксир:
— Это была одна из самых сложных в техническом плане операций. Буксир расчищал Неву ото льда. Капитан не справился с течением, судно занесло на волнорез Дворцового моста, оно перевернулось и ушло на грунт. У буксира водоизмещение 30 тонн. Чтобы поднять судно, из порта доставили специальный плавучий кран. Сначала работали коммерческие организации, но сделать ничего не смогли. Сложность заключалась в положении баркаса. Судно уткнулось носом в грунт. Мы в это время сидели в «КамАЗе», готовые в любой момент подключиться к работе. Поступила команда. Олег Медведев поставил условие: ни одного должностного лица на плавучем кране быть не должно. Известно ведь, что при аврале возникает суета, один кричит одно, второй дает совершенно противоположную команду. Медведев, учитывая ледоходность судна и толщину носовой брони, рассчитал, какой должен быть диаметр троса, чтобы он не порвался и в то же время не разрезал корпус.
Заводить стропы в ледяную Неву отправился Алексей Дурас.
— Видимость ограниченная, глубина 15 метров. Буксир стоял на фарватере, подводное течение — около 2,5 метра в секунду. У судна вся корабельная оснастка наружу. В клюзы, отверстия в носу буксира для якорных канатов, завел сначала под днищем тонкий трос, вытянул его наверх, потом уже протягивали основной трос. Подняли судно, оттащили к берегу, откачали помпами воду. Нашли тела капитана и механика, которые, как мы и предполагали, оказались заперты в рубке.
Работа водолаза всепогодная. Когда приходится погружаться в трескучий мороз, спасатели шутят: пойдем в прорубь, погреемся. Даже когда на улице минус 25, под водой +2…+3. Легочный аппарат и редуктор при этом приходится обливать кипятком — чтобы не примерзали клапаны.
— Пять лет назад, 13 декабря, на Октябрьской набережной в Неву упал внедорожник. Машина снесла два участка ограждения в виде гранитных столбов и чугунной ограды и упала в реку. Мороз был как раз под -20, но лед на Неве еще не встал. Выехали на катерах, машину довольно далеко утащило течением от берега. Я шел первым, нашел джип, уперся в него. Напарник Антон Гадюк застропил внедорожник за ось. Тело водителя, чтобы оно не потерялось во время подъема, мы привязали к рулю. Работы осложнялись тем, что я почти «ослеп», шток подачи воздуха в маску промерзал, включалась постоянная подача воздуха, маска обледенела.
— А водителю можно было в такой ситуации спастись?
— Если человек сталкивается с каким-то препятствием на скорости 120 километров в час, он уже не жилец. Если вы свалитесь на машине в открытую воду, стоит помнить: как только вода заполнит салон по окна, двери вам уже не открыть. Давление воды снаружи будет выше, чем внутри. Тут вариант один — бить стекла чем угодно. Но стекло выбить очень сложно, у нас, например, есть специальные пробойники. Если удалось пробить в стекле хотя бы небольшую дыру, вылезти через которую невозможно, не отчаивайтесь, хладнокровно дождитесь, пока машина наполнится водой, смело открывайте дверь и выныривайте. Давление внутри и снаружи уже будет равным. Второй вариант: когда у машины закрыты все окна, она тонет вертикально, первым уходит под воду капот с мотором, корма всегда поднята. Упритесь во что-нибудь и попытайтесь выдавить ногами заднее стекло.
Рыбаки на льду зимой более-менее готовы к таким ситуациям, они, например, не закрывают двери и окна машин. Автомобиль, когда проваливается, может упереться дверьми за края полыньи, и у водителя есть время, чтобы выбраться. А у спасателя ведь есть только четыре минуты, чтобы достать человека и откачать.
— В Неве хорошая видимость?
— На три метра все прекрасно видно. Темнота наступает на глубине более 10–12 метров. Нева — очень чистая и глубокая река. По объему переносимой воды она занимает первое место в Европе. Но Нева в себе таит немало загадок, например, в ней есть места с обратным течением.
— О необычных находках можете вспомнить?
— Однажды, когда искали утонувшего оператора «Вестей», на дне Невы обнаружили машину, сняли с нее номера, — выяснилось, что она два года числится в угоне. Было дело, водолазы случайно наткнулись на танк.
Самое напряженное время у водолазов, по признанию Алексея Дураса, это межсезонье, когда лед еще не встал или уже успел подтаять. Но был в жизни спасателя один летний сезон, который стал настоящим испытанием.
10 июля 2011 года в Куйбышевском водохранилище в считанные минуты затонул теплоход «Булгария». Под водой остались 122 человека.
— Я тогда был дома. По телефону пришло оповещение: готовность №1, это означало, что в течение полутора часов все должны собраться на базе. Прибыли, собрали водолазное снаряжение, получили пайки. Улетали из «Пулково» в Казань обычным гражданским бортом.
Затонувшая «Булгария» была обозначена двумя ориентирами. Из воды вертикально торчала корма спасательной шлюпки, которая другим концом была прикреплена тальблоком к верхней палубе затонувшего теплохода. Рядом на волнах бился маленький спасательный круг, который был привязан к борту «Булгарии» и оставался на месте. Потом водолазы его срезали и забрали с собой на базу, в Питер.
Прибывшие ранее спасатели Центроспаса от места спуска с рабочей баржи до объекта проложили специальные канаты — ходовые концы. По ним водолазы и проникали в корпус затонувшего теплохода.
Алексей Дурас сразу начал работать в тяжелом водолазном снаряжении, плотном гидрокостюме.
— Нам определили самые дальние отсеки. Я шел впереди, за мной шел напарник в легком водолазном снаряжении. В первом заходе со мной был Андрей Захаров, классный специалист. В тесных трюмах чувствуешь себя комфортно, зная, что спина надежно прикрыта. Я заходил в отсек, Андрей страховал дверь. Все схемы теплохода, которые у нас были, оказались неверными. Там прошла перепланировка. Перемещаясь по отсекам, мы на ходу составляли план спасательных работ.
Напарники менялись, Алексей в тяжелом снаряжении, рискуя жизнью, продолжал лавировать в узких захламленных коридорах и отсеках, перебирая руками простыни, матрасы, отслоившиеся куски обшивки. Тела утонувших пассажиров искал на ощупь, в полнейшей тьме.
— Заходил в каюту, ощупывал плавающие вещи, людей нет, все, шел дальше. В одном из помещений нашел сразу семерых. По одному стал передавать их вниз, Андрюхе. Он переносил их дальше до выхода. Там находился уже третий водолаз.
— Дети среди них были?
— Двое ребятишек. Когда передавал первого из них, сообщил по связи: «Найден ребенок». Наш старший, Олег Медведев, говорит: «Алексей, держись, ты же знал, к чему тебя готовят…» Я в ответ: «Медведь, я о том, что он маленький, не потеряйте его». Мог ведь выскользнуть при транспортировке.
В нижних отсеках, где нет иллюминаторов, водолазная станция, в составе которой работал Алексей, подняла 16 тел погибших. Он сам провел под водой в общей сложности 6 часов 22 минуты.
— Потом в знак благодарности правительство Татарстана накрыло для нас столы. Это было траурное мероприятие. Кто-то из ребят заметил, что из тех, кого мы подняли на палубу, не было ни одного взрослого мужика, одни женщины, старики и дети. Корабль лег на бок, двери оказались на потолке. Вода хлынула под мощным давлением. Самые слабые выбраться не смогли.
За поисковые работы на затонувшей «Булгарии» Алексей Дурас был награжден медалью «За отвагу». А по итогам 2014 года был признан лучшим водолазом МЧС России.
За работу на глубине спасатели расплачиваются декомпрессионной болезнью — кессонкой, что может привести к некрозу, хрупкости костей. Но жизни без погружений они уже не представляют. Вода для них — это другой, параллельный мир, где как нигде чувствуешь себя свободным. А лучший саундтрек — плеск воды.
