Напомним основных персонажей громкой истории.
Любовь Иванова, 20 лет, мать Матвея. Отказалась от ребенка в роддоме.
Елена Иванова, 45 лет, бабушка. Подозревается в краже внука. Находится дома под подпиской о невыезде.
Дмитрий Кудрявцев, 31 год, сожитель Елены Ивановой. Именно этого человека подозревают в похищении и продажи Матвея третьим лицам. В данный момент пребывает в СИЗО.
Алексей Честнейшин, 21 год, — отец пропавшего Матвея.
— …Я устал молчать. Хочу рассказать правду про эту семью, про моего пропавшего сына. Приезжайте в Дедовск. Созрел я для откровений, — телефонный звонок от Алексея с говорящей фамилией Честнейшин — как гром среди ясного неба.
«Неужели этот человек знает, где Матвей?» — первая мысль, которая пронеслась в голове.
Встретились с Алексеем в Дедовске. Парень заметно раздобрел с тех пор, как пропал Матвей. Позже из «всей правды», которую поведал Честнейшин, я выделила лишь пару моментов. Остальное — штрихи к портрету семьи, которая вместе с потерей ребенка окончательно потеряла человеческое лицо.
Никто из членов семьи Матвея Иванова не вспоминает жуткую историю. Будто быльем поросло...
Однако о судьбе Матвея по сей день ничего не известно.
«Держал меня рядом с Любой лишь ее старший сын, который называл меня папой»
— На самом деле все, что рассказывает про себя и свою семью моя бывшая гражданская жена Люба — неправда, — начал разговор Алексей Честнейшин. — Нас ведь приглашали на ток-шоу в Москву. Люба и ее родственники на программе позиционировали себя как любящую семью, заботливых родителей. На самом деле это — «фантик». Я устал молчать и терпеть вранье…
Чем дольше длился монолог Алексея, тем больше приходило осознание того, что молодой человек сам не понимает, от чего устал. Или попросту не мог сформулировать свои мысли.
— Вы говорите, что Люба — плохая. Но тем не менее вы прожили с ней немало времени. Что вас держало рядом с этой девушкой?
— Держал меня рядом с ней ее старший сын Егор. Не было бы этого пацана — я бы уже давно ушел.
— Но Егор — не ваш сын?
— Не мой. Но когда ребенок начинает называть тебя папой, даже у самого каменного мужика с крепкими нервами что-то дрогнет внутри.
— Сколько лет вы прожили с Любой?
— Два года. И эти два года, поверь мне, были далеко не раем. Я, конечно, тоже не ангел. Культуры у меня нет, хотя могу быть галантным. Но чаще говорю напрямую, порой выражаю свои мысли матом. Каким воспитали, таким и вырос. А какой сын мог получится у отца-тракториста и матери-поварихи?..
— Где вы познакомились?
— Мне надо было обновлять права на тракториста. Без среднего образования меня никуда не брали. Пришлось поступить в вечернюю школу. Там с Любой и познакомились. Я ведь сирота. Мать свою не помню, бабушка и дедушка умерли. Никого у меня не было.
— Сколько вам лет?
— Сейчас — 21. На тот момент было 19. Я жил совершенно один в пустой квартире. Довольно печальный момент. Познакомились с Любой. Она сразу обозначила, что у нее есть ребенок. Я был не против, чтобы мы все жили вместе. Работа у меня какая-никакая была. Прожили нормально месяца два. А потом Любу «потянуло». Догадываетесь куда?..
— Предполагаю, что у Любы кто-то появился?
— Да, Любу потянуло налево. Я стал ловить ее на вранье. Сначала у нее появился телефон стоимостью порядка 25 тысяч рублей. Это моя месячная зарплата! На мой вопрос: «Откуда?» — лишь отмахнулась: «Бабушка купила». Затем придумала другую версию: якобы потратила материнский капитал. Я тогда вспомнил, чему меня дед учил: если баба начинает ставить рога, тогда гони за дверь такую бабу. Собственно, я так и сделал. Но прошел месяц, обида затерлась, боль зарубцевалась… Эх, что говорить, простил я ее и вернул обратно. Тяжко одному приходилось. Но прошла неделя-другая, и Любка за прежнее взялась…
— Но что-то хорошее в ней было?
— Она пыталась быть правильной, но не получалось. Видимо, гены сказались. Мать ее, Лена, тоже падкая на мужиков. Я ведь из-за Любки однажды в мощную драку угодил — ранили меня ножом. Не веришь, вот смотри, — задирает свитер. — Видишь, шрам остался. Я ведь как дурак был ослеплен любовью, словно розовые очки на меня надели, еще и Егор папой называет...
— Кстати, а где сейчас Егор?
— За Егором смотрит бабушка Любы. Сама она таскается не поймешь где. Я ей сегодня раз двадцать набирал, но телефон молчал.
«Елену сдала родная дочь»
— Когда Люба забеременела, я не возражал против ребенка. Думал, воспитаем как-нибудь. Но мамаша и бабушка потянули ее в обратную сторону. В один голос уговаривали: мол, откажись от ребенка. Я жене тогда жестко сказал: «Дура, ты что делаешь? Зачем отказываешься?!» А Любка в свою очередь долдонила: «Тебе одного Егора мало?!» Я жалею, что вовремя не подсуетился насчет документов, чтобы оформить отцовство. Сейчас бы Матвей был с нами…
— Почему же не подсуетились?
— Ситуация у меня была непростая. С одной работы меня выгнали, на другую не устроился. Не до ребенка мне было.
— Выходит, мать Любы Елена с самого начала беременности отговаривала дочь отказаться от ребенка?
— Люба до последнего скрывала от матери свое интересное положение. Когда я понял, что она не изменит свое решение и оставит ребенка в роддоме, то пригрозил: «Мы расстанемся». Но она все равно подписала отказ. Мать и бабка были полностью на ее стороне.
— По словам Елены Ивановой, именно она с подачи своего сожителя Дмитрия Кудрявцева уговорила дочь отказаться от ребенка?
— Уже не знаю, кто там придумал всю эту схему, свечку не держал. Но то, что там вся семья была за отказ от ребенка, — это точно. Выходит, все знали о дальнейшей судьбе новорожденного...
— Неужели Люба ни словом не обмолвилась при вас, что ее мать с любовником планируют продать Матвея?
— Да какой там, — машет рукой. — Люба живет во лжи. Даже после случившегося она ни в чем не раскаивалась.
— Итак, Люба подписала отказ от ребенка, вернулась домой. Что было дальше?
— Я пришел в ярость. Много гадостей ей наговорил. Она не реагировала. А позже я узнал, что Матвея украли…
— Как это случилось?
— В тот день я находился на работе. Мне позвонили, сказали, что следователи приходили ко мне домой. Я набрал Любе. А ей все по барабану было. Когда ее обвинили в случившемся, она стала на жалость давить. Ей вроде и поверили.
— После пропажи ребенка вы думали, что бабушка Матвея и ее сожитель могут быть причастны к похищению?
— Подумал я об этом практически сразу, но опять же это были только мои догадки.
— По версии Елены, схему похищения разработали Дима со своей новой пассией. Сама Елена тут ни при чем. У Кудрявцева была какая-то женщина
— Насчет новой сожительницы Кудрявцева вопрос спорный. Дима все равно таскался к Лене. Временами жил у нее. В их любовных отношениях сам черт ногу сломит — Санта-Барбара! Во всяком случае, я не знаю, с кем мог еще ужиться Дмитрий.
— По слухам, Кудрявцев не совсем здоровый человек. Вам так казалось?
— Есть такой момент. Совершает какие-то странные вещи, говорит все время невпопад…
— Неужели такой неадекватный человек мог провернуть дело с продажей младенца?
— Пока я находился за решеткой, почерпнул там кое-какую информацию. Поведали мне про банду трансплантологов. Этим людям как раз выгоднее общаться с неадекватами. С ними легче договориться, на них можно давить, припугнуть их не составляет труда… В одиночку Дима, конечно, не смог бы так грамотно все провернуть.
— Почему же Кудрявцев не признается, что причастен к краже, и все отрицает?
— Я вообще сомневаюсь, что Дима начнет говорить. Если он откроет рот, его самого разберут на запчасти. В этом преступлении, по всей видимости, замешаны очень серьезные дяди и тети…
— По вашему мнению, Лена была в курсе замысла Дмитрия?
— Думаю, была в курсе. Не зря же суд заключил под стражу именно ее и Дмитрия. К тому же Лена страшно жадная до денег. По себе это знаю. Когда я был на мели, какими только ругательствами она меня не покрывала! Как только мне удавалось что-то заработать, отношение ко мне резко менялось. Поэтому я не удивлюсь, что она могла быть причастна к краже младенца.
— Как вы думаете, почему Лену и Дмитрия так поздно арестовали? Ребенок пропал в начале лета, задержали пару осенью…
— Следователи прорабатывали эту версию. Постоянно следили за Леной и Димой. На крючке они были с самого начала. А потом их сдала Люба. Что она там точно рассказала, я не знаю. Показания мы давали в разных кабинетах. Помню лишь, на очной ставке она сказала, что подслушала случайно разговор Димы и матери на кухне, где они обсуждали как раз продажу Матвея. Хотя, думаю, Люба тоже обо всем знала давно. Это меня они выгнали из квартиры задолго до родов жены, поэтому я ничего не мог знать. А Люба все время с ними находилась. Видимо, Дима с Леной ее неплохо обработали.
«Как только Матвея найдут, я его сразу усыновлю»
— На суде подозреваемая Елена Иванова утверждала, что вы тоже были в курсе преступного замысла. А держали язык за зубами только потому, что вас припугнул Кудрявцев?
— А то как же! — ерничает Честнейшин. — Эта семья меня люто ненавидела. Ни во что не посвящала. Считали меня отморозком, скотиной высшей категории. Лене нужен был зять-тряпка, который жил бы под ее диктовку. Когда Лена поняла, что со мной просто так не справиться, то в какой-то момент они решили от меня избавиться. Скорее всего, Лена это придумала эту версию, чтобы соскочить с темы. Сваливает теперь всю вину на других людей.
— Тем не менее, вы тоже какое-то время провели в СИЗО?
— Следователи ко мне приходили, учинили обыски в квартире. Отправили меня в августе в КПЗ. Потом отпустили. Затем, в сентябре, следователи, видимо, вышли на след преступников и снова ко мне нагрянули. Из квартиры изъяли телефоны, компьютер. «Закрыли» в сентябре все наше семейство — меня с Любой и Диму с Леной.
— Не так давно Лену отпустили из под стражи?
— Да, ее отпустили. Она находится под подпиской. Так же, как я и Люба.
— Вы спрашивали у Елены, где может находиться Матвей?
— Спрашивал. Но ответ всегда один и тот же: «Не в курсе, не знаю, не видела».
— Предположим, Дмитрий и Елена вместе осуществили свой замысел — продали Матвея. За сделку выручили приличную сумму. Ты заметил, что в их семье прибавилось денег?
— Неужели вы думаете, что они сразу побежали бы тратить эти деньги?..
— Вряд ли они додумались бы вложить их куда-то.
— Вопрос спорный. Деньги есть деньги. Но я не заметил, что их материальное положение сильно изменилось после пропажи Матвея.
— Зачем им понадобились большие деньги?
— Что касается Димы — не знаю. Лена тратила все деньги на мужиков. У нее ведь что ни день, то новый жених был…
— Сейчас Елена на свободе. Ее сожитель — за решеткой. Как она живет?
— Незадолго до ареста она сошлась с неким Виталием. По Интернету познакомилась. Он поселился у нее. Пока Лена сидела в СИЗО, ее дочь выгнала этого Виталия. Но когда Лену отпустили под подписку, она закатила страшный скандал. В итоге выселила родную дочь к бабке и вернула Виталика. Живет теперь с ним, горя не знает. О пропавшем Матвее и не вспоминает.
— Правда, что семья вашей гражданской жены жила бедно?
— Жили они, что называется, за гранью. Обстановка в доме была убогая, жрать иногда было нечего, денег катастрофически не хватало...
— Если затронуть моральную сторону дела, этим женщинам — Елене, Любе — было жалко малыша. Говорили они об этом? Может, переживали?
— Им никого не было жалко. Они даже не обсуждали эту историю. И когда весь город стоял на ушах, они спокойно смотрели ток-шоу и занимались своими делами.
— Сейчас ты общаешься с семьей Ивановых?
— Нет, не общаюсь.
— Где сейчас Люба, если мать выгнала ее из дома?
— Когда Лена выгнала дочь, Люба ко мне прибежала. А потом к бабке своей переехала. Сейчас от бабушки тоже съехала. Где и с кем она живет — мне неизвестно.
— Вы же еще недавно пожениться хотели?
— Я передумал. После того как нас с Любой отпустили из-под стражи, я действительно думал расписаться с ней. Она ведь после СИЗО паинькой была. Я думал, ушла та, плохая Люба... Ошибался. Ушла ненадолго.
— По вашему мнению, чем может закончиться вся эта история?
— Ничем.
— Ребенка найдут?
— Найдут. Дело ведь резонансное, его на тормозах не спустят. Диму признают невменяемым. Любу с Леной отпустят. Если Матвея найдут, я его сразу усыновлю. Тогда смысл жизни у меня появится. Ведь после этого происшествия у меня вся жизнь перевернулась: от меня друзья отвернулись, единственный близкий человек — крестный — перестал со мной общаться. На меня до сих пор весь город косо смотрит…
— Люба тоже сейчас заявляет свои права на Матвея. Хочет его усыновить, как только найдут.
— Ты сама подумай: зачем он ей нужен? Если она сейчас своего старшего Егора не видит, то на фига ей Матвей сдался?..
Слушаешь Алексея — и создается впечатление, что ты разговариваешь с героем какой-то дешевой мыльной оперы, а в реальной жизни ничего подобного даже близко не бывает. Увы, все с точностью до наоборот. Слишком частые в последнее время случаи преступлений против детей: избиение их родителями, доведение до самоубийства, оставление в опасности — все это в одной цепочке с пропавшим Матвеем. Просто исчезнувший младенец — апофеоз того кошмара, который порой творится с маленькими россиянами. Кошмара, причины которого в пьянстве, аморальном образе жизни и, как следствие, нищете их родителей. Кошмара, до которого, пока не случилась громкая трагедия, никому нет дела.
И не все виноватые в очередном происшествии с детьми потом бывают наказаны, потому что вина некоторых, как и героя этого материала, зачастую всего - в беспомощности, неспособности мыслить, принимать решения и действовать. Впрочем, для пропавшего ребенка инфантильность его отца не оправдание, а просто очередное звено в цепочке, которая и привела к преступлению.
