Недавно я смотрел по CNN берлинские празднества, посвященные 25-летию падения Стены. Смотрел и думал: немцы могли бы акцентировать внимание на поражении «империи зла», но фокус их юбилейных торжеств был совсем иным — они радовались по поводу состоявшегося четверть века назад воссоединения народа, который жил по разные стороны водораздела «холодной войны». Они запускали светящиеся шары вдоль периметра зловещей Стены и благодарили Провидение и Михаила Горбачева, приехавшего в столицу ФРГ в связи с юбилейными торжествами.
На родине Горбачева благодарят редко — все больше ругают. Хотя он выпустил из соцлагеря не только немцев, чехов и венгров, но и россиян тоже. Видимо, не очень-то хотелось на волю: сейчас мы фактически вернулись в тот самый «лагерь» и восхваляем тех, кто нас туда загнал.
Американское ТВ показывало торжества в Германии, перемежая трансляцию из ФРГ сюжетами из своих, американских городов и весей: за несколько дней до этого состоялись выборы в Конгресс и на разные другие посты, и партия Обамы — демократы — потерпела сокрушительное поражение. По всей стране шли митинги ликующих республиканцев. О чем шла речь на этих митингах, о чем говорили ведущие деятели Республиканской партии? О том, как они «накостыляли» Обаме и его однопартийцам-демократам? В основном речь шла о том, как в новой ситуации, когда вся законодательная власть сосредоточена в руках республиканцев, им надо сотрудничать с президентом и руководимой им исполнительной властью. А также с демократическим меньшинством в Конгрессе.
Мы тоже проводим митинги, шествия и парады. Они обязательно направлены против внешних и внутренних врагов — уже поверженных или тех, кто на очереди. Мы показываем им, что за нами не заржавеет. Маршируем, скандируем, клеймим. Грохочем тяжелой техникой по брусчатке, отбиваем грозный военный шаг. В дни круглых, полукруглых юбилеев или просто годовщин. 9 мая и 7 ноября — хотя, казалось бы, при чем 7 ноября в постсоветской России? При том, что в 1941 году на Красной площади был легендарный парад, с которого советские солдаты уходили на фронт? Но сейчас что — опять война, немцы у ворот Москвы? Или таким образом власть хочет восстановить традицию празднование годовщин «Великой Октябрьской социалистической революции» — с военными парадами, как бывало? Нет прямого ответа, но такое впечатление есть.
Впрочем, местами у нас теперь даже круче, чем бывало, — мы уже почти как северные корейцы. В стране чучхе, конечно, довели устрашающую риторику и демонстрации до недосягаемого совершенства — с ними не потягаешься. Хотя если будем скрежетать гусеницами еще чаще, то шанс имеется.
...Помню, давным-давно, в мои студенческие годы, при Брежневе, я стоял вместе с делегацией шведских коммунистов на гостевой трибуне справа от Мавзолея Ленина (был при них переводчиком). Шел военный парад 7 ноября. Холод был, как в Якутии, — градусов двадцать мороза. Предусмотрительные работники ЦК посоветовали накануне иностранным гостям положить за пазуху плоскую бутылку чего-нибудь покрепче — те оснастились спиртным и теперь беспрестанно прикладывались к согревающим напиткам. Вдобавок на трибуне бойкая тетя в белом фартуке продавала с лотка горячий глинтвейн в бумажных стаканчиках. Благодаря этому было не так холодно и уж совсем не скучно. Цековские аппаратчики травили зарубежным собратьям похабные анекдоты, те ржали. Но когда заморские гости переводили затуманенный алкоголем взор на грохочущие по площади танки и тягачи с ракетами, то начинали плакать — от умиления. Вот она, мощь мировой социалистической системы! Трепещите, империалисты!
Да и как им было не умилиться, когда все эти коммунистические дармоеды из ближних и дальних стран регулярно получали из Москвы некислое денежное содержание, приезжали в Союз на отдых и лечение, а встречали тут их — ничтожных у себя дома — как «особо важных персон»: депутатский зал в аэропорту, «Чайка» или даже ЗИЛ, цековская гостиница, деликатесное питание... За счет, заметим, того же рязанского налогоплательщика, который оплачивал ракеты и танки, приводившие в трепет мировой империализм. Хотя, уж если серьезно, империализм не очень-то трепетал: называл СССР «Верхней Вольтой с ракетами» и «колоссом на глиняных ногах», имея в виду его нежизнеспособную экономику и бедность, в которой жило большинство советских людей, далеких от номенклатурной кормушки.
Когда-то Сергей Михалков наваял для подрастающего поколения следующие строки:
Мы летаем высоко,
Мы летаем низко,
Мы летаем далеко,
Мы летаем близко.
Будет нужно — долетим
Мы туда, куда хотим.
Зачем мы сегодня снова доказываем миру правоту Михалкова — лично мне непонятно. Все и так верят, что мы долетим «туда, куда хотим». Вопрос лишь в том, почему, зачем и чего, собственно, мы хотим. Трудно, среди прочего, понять, почему ежегодно проводятся военные парады по полной выкладке, с танками, самолетами и ракетами. Конечно, надо свято чтить память погибших, вспоминать их имена и подвиги во спасение Родины, возлагать венки к их могилам и к Вечному огню — так делают в любой стране. Но трудно найти в мире примеры крупномасштабных парадов современной боевой техники по случаю давно закончившейся войны: бывшие враги, отдавая дань памяти павших героев и подвигам победителей, уже не грозят друг другу.
В современной истории СССР–России был продолжительный период, когда крупные военные парады проводились лишь в ознаменование круглых годовщин — в 1965, 1975, 1985 и 1990 годах. В 1995 году в Москве прошли два парада: на Красной площади без боевой техники и на Поклонной горе — с ней. Потом парады 9 мая проводились на Красной площади ежегодно, но без боевой техники. А с 2008 года началось уже по полной программе: устрашающая мир боевая мощь прокатилась по Красной площади, а через три месяца уже была в Грузии. Что было дальше, думаю, не стоит напоминать...
В общем, как писал Галич (тем же размером — четырехстопным хореем, что и Михалков, но совсем в другом духе), «мы стоим за дело мира, мы готовимся к войне». И далее:
Если ж кто того не видит,
Растолкуем в час-другой:
Нет, любезный, так не выйдет,
Так не будет, дорогой!
Четверть века назад, в год падения Берлинской стены, казалось, что и для нас, живших в Советском Союзе, рухнула преграда, отделявшая нас от цивилизованного (как мы тогда его называли) мира. Того, где живут не «по понятиям», а по законам. Где говорят самим себе всю правду о своей истории. Где фашистов (и служивших тоталитаризму ветеранов-палачей, и злобных молодых волчат-неонацистов) ищут и находят не в соседних странах, а у себя дома — и воздают им по заслугам.
Но для нас Стена осталась — этого не меняет тот факт, что пока еще можно относительно свободно ездить за рубеж, если у кого-то на это скоро останутся свободные деньги. Это явление временное: у стран, культивирующих в своих гражданах северокорейский образ мышления, есть своя логика развития. Или загнивания — кому как.
