Чиновница Васильева, оппозиционер Навальный, миллиардер Евтушенков… за последнее время под домашним арестом оказалось много известных персон. И почти все они на что-нибудь да и жаловались, хотя, казалось бы, сидеть дома всяко лучше, чем в тюрьме.
— А вы придите к нам в гости, посмотрите «условия содержания», — просит супруга муниципального депутата Янкаускаса (обвиняется в растрате 10 миллионов, которые люди переводили на Яндекс.Кошелек для финансирования оппозиционной деятельности Алексея Навального).
Крошечная квартирка со старой мебелью, бабушка в соседней комнате…
— Похоже на жилище миллионера? — шутит Константин Янкаускас. — Самое печальное, что я ведь четыре месяца не работаю и зарплаты не получаю. Не получаю и «депутатские» (как муниципальному депутату мне полагается раз в квартал 60 тысяч рублей). Как жить? Если бы не жена и бабушка, я бы просто умер с голоду. А теперь представьте, как приходится тем людям, у кого никого из родных нет…
Янкаускас в принципе поднял важную проблему. Человек, оказавшись в СИЗО, может полностью рассчитывать на казенное обеспечение — еда, одежда, постельные принадлежности. Под домашним арестом он вроде как дома, но зарабатывать не может, а жить на что-то надо.
— Но главное, что мне не разрешены прогулки, — сетует депутат. — То есть я сижу дома безвылазно. Чувствую, что стал терять зрение. Я просил, чтобы мне разрешили хотя бы час в день гулять (мог бы по Битцевскому парку пройтись, он рядом). Но следователь отказал.
К чему у Константина нет претензий, так это к браслету и инспектору ФСИН. Первый — легкий, не давит, не натирает, аллергию не вызывает. И второй в каком-то смысле точно такой же: приходит днем, не надоедает, предельно вежлив.
Правда, браслет Янкаускасу поменяли уже четыре раза. С чем это связано — не объясняли. Может, испортился и перестал сигнал подавать?
— Я вообще этого браслета боюсь, — говорит другой «домашне арестованный» Николай. — Мне кажется, что с его помощью следят не только за моими передвижениями, но и за тем, что я говорю, что делаю дома. Был такой момент. Я обсудил с женой свое уголовное дело, а на следующий день следователь стал задавать такие вопросы, будто он наш разговор слышал от и до. И еще что страшно: база (стационарное контрольное устройство — аппарат, похожий на телефонный, который сигнал от браслета передает диспетчеру. — Авт.) стала какие-то звуки издавать, когда мы решили сексом заняться. Еще я слышал, что браслет этот облучает человека…
— Это паранойя, — уверен бывший технический эксперт ФСИН Евгений Парушин. — Излучение браслета в 1000 – 10 000 раз меньше излучения обычного сотового телефона. Это всего лишь радиометка, и она реагирует на расстояние 25 метров (передает сигнал на стационарное контрольное устройство). У него нет ни мощности, ни энергии. Можно сравнить браслет с часовым аккумулятором. Разве он способен облучить? Прослушивать через него тоже невозможно в принципе. Но! Стационарное контрольное устройство теоретически можно заставить передавать информацию. Оно обладает возможностью приема звука, если в него кое-что добавить. Конкретно те аппараты, которые устанавливает ФСИН, не умеют этого делать (по техзаданию).
Получается, что при желании отдельные аппараты (особых арестантов) можно нашпиговать и через них прослушивать. И тут выход только один: не болтать лишнего вблизи устройства и поставить его отдельно в коридоре (как и сделал Янкаускас).
— Вообще преимуществ домашнего ареста множество, — говорит зампредседателя ОНК Москвы Павел Пятницкий. — Вы дома. Та же обстановка привычная. Вы спите в своей хорошей постели, кушаете что хотите, а не тюремную пищу, спокойно можете готовиться к суду (в СИЗО подчас ни ручки, ни бумаги нет, чтобы писать апелляции и т.д.). И тем не менее у человека существенно меняется привычный образ жизни. Он более не волен свободно распоряжаться своим временем. Не может пойти туда, куда хочет, общаться с теми, с кем желает. И все время есть страх, что меру пресечения заменят на содержание в СИЗО. Стоит только нарушить установленные судом требования — и вас посадят за решетку. А требования ведь довольно жесткие (это только у Васильевой непонятные всей стране послабления). Нельзя ни по телефону говорить, ни Интернетом пользоваться и т. д. А человек испытывает большой соблазн. И этот соблазн порождает еще больший страх.
Правозащитники даже предлагают разрешить домашним арестантам регулярные консультации психологов. Специалисты могли бы приходить прямо к ним, вести душеспасительные беседы, разгонять их тревоги.
Константин говорит, что от психолога бы не отказался. А насчет соблазнов — он к компьютеру даже не подходит. Хотя вайфай в квартире есть, жена Интернетом пользуется (кто бы ей запретил?), и он мог бы незаметно под ее именем по Сети «гулять».
— Но вдруг через компьютер за мной следят? И я только зайду на сайт, а меня сфотографируют с «той стороны» и за решетку посадят?..
По правде сказать, сомневаюсь, но вот случаи, когда человеку меняли меру пресечения за то, что он вышел из квартиры с мусорным ведром или покурить на улицу, уже есть. Фемида шутить не любит. Раз сказано в постановлении — «не покидать жилище», значит, сиди как приклеенный.
