— У нас почему-то считают термины «оптимизация» и «модернизация» синонимами. Но русский язык богат — это абсолютно разные вещи. Например, в рамках оптимизации мы строим новый корпус в Боткинской больнице и койки только увеличиваем, — сказал Леонид Печатников.
По его словам, до конца этого года Департамент здравоохранения определится с планами по оптимизации коечного фонда и реорганизации здравоохранения города. «Однако процесс идет уже с 2011 года. За это время было уволено около тысячи административных работников больниц, а вместо 600 юридических лиц в московском здравоохранении осталось 330», — говорит руководитель Департамента здравоохранения Москвы Алексей Хрипун.
По предварительным оценкам, к 2016 году в городе должно сформироваться около 35 крупных (на 1000 коек) многопрофильных клиник с т.н. интенсивными койками (сюда будут госпитализировать больных в острых состояниях или с обострением хронических заболеваний), которые будут финансироваться из средств фонда обязательного медицинского страхования (ОМС). Реформирование не затронет инфекционные, туберкулезные и психиатрические больницы, которые из ОМС не финансируются. «Кстати, со следующего года в систему ОМС переводят онкологические клиники, однако чтобы процесс не был болезненным, мы зарезервировали бюджетные средства на приобретение химиотерапевтических препаратов», — сообщил Печатников.
Из части остального больничного фонда планируется сделать т.н. социальные койки для ухода за хроническими больными (их будут финансировать за счет средств бюджета).
...Тем временем слухов о грядущих преобразованиях в московском здравоохранении ходит много. В том числе о том, что скоро в поликлиниках закроют лаборатории для проведения исследований. Отчасти это и вправду так. «В городе открывается 9 «фабрик»-лабораторий, для которых закуплено высокотехнологичное оборудование (анализаторы) и современные реактивы. Кроме того, таким оборудованием оснащены головные центры всех 46 взрослых и 40 детских амбулаторных объединений. Именно здесь будут проводить все исследования по единым стандартам. А лаборатории в поликлиниках со старой техникой закроются. Но для пациентов не поменяется ничего — они будут по-прежнему сдавать кровь и другие анализы в привычных кабинетах поликлиник, а сами исследования будут проводить в современных лабораториях», — пояснил ситуацию Алексей Хрипун. По словам г-на Хрипуна, в рамках системы единой медицинской информационно-аналитической системы ЕМИАС начинает внедряться сервис электронных анализов (все данные исследований автоматически заносятся в электронную карту больного и становятся доступными врачам). Такие «космические» технологии уже внедрены в городской больнице №67. Лаборанты же, работающие по старинке, станут жертвами новой революции, которую Печатников называет промышленной.
Ну какая реформа без жертв? Никто не скрывает, что многие врачи, которые не смогут соответствовать новым высоким требованиям, не захотят учиться новым технологиям, международным алгоритмам лечения, работать на новом оборудовании, не пройдут переаттестации. «Но никто не собирается их выгонять, — подчеркивает Печатников. — Город выделил 1,5 миллиарда рублей на их переобучение — только вот не все хотят учиться». «Если я начну увольнять всех профессионально непригодных врачей, у меня просто некому будет дежурить. Качество подготовки врачей сегодня просто потрясающе низкое, хороших специалистов — единицы, и это только их заслуга — они читают, учатся. В Америке, где я несколько лет работал, приезжий врач должен минимум два года подтверждать свою квалификацию, а у нас берут всех, и они лечат через пень-колоду. Поэтому мы отстаем на десятилетия, лечим, как в 1980-х. У меня некоторые сестры даже уколы делать не умеют! А по ТВ показывают врачей, которые учат, как правильно садиться на огурец, чтобы лечить геморрой. С этим надо что-то делать — нужна жесткая переаттестация. Да, будет больно, но без этого никак», — признается главный врач ГКБ №71 Александр Мясников.
По данным Хрипуна, в городских поликлиниках вакантно более 5 тысяч ставок участкового терапевта, более 7 тысяч — педиатра, более 2 тысяч — хирурга или врача общей практики, ставок педиатра. А уж в Подмосковье (откуда, кстати, каждый третий московский врач) дефицит медицинских кадров составляет и вовсе 39 тысяч единиц!
В итоге все спикеры назвали столичную реформу «насущной необходимостью», которая нужна городскому здравоохранению, чтобы выжить.
