С формальной точки зрения необходимость оставить всего по одному учебнику отечественной словесности и истории авторы законопроекта объясняют стремлением обеспечить «единство образовательного пространства в стране», «общедоступность образования» и даже «конституционное право детей на общность возможностей и знаний, получаемых в школе». А то, дескать, поменял ребенок школу — и из-за разницы в программах и используемой учебной литературы уже не может учиться на новом месте. Да и на ЕГЭ из-за проклятой вариативности он испытывает серьезные затруднения: учат-то всюду по-разному. Куда ни кинь, всюду клин.
Правда, почему всем этим процессам совершенно не препятствует вариативность школьных программ по химии или, скажем, биологии (не говоря о математике, сдача ЕГЭ по которой обязательна для всех), ни из законопроекта, ни из устных разъяснений его авторов не явствует. Непонятно на первый взгляд и почему сугубо образовательный законопроект родился в недрах думского Комитета по безопасности. Однако другой соавтор документа — заместитель Яровой Франц Клинцевич на заседании Патриотической платформы «Единой России» по теме «Одна страна — один учебник: отечественная история, литература и русский язык как основа единого историко-культурного пространства России» расставил, что называется, все точки над «ё».
— Наступает непростое время, — сообщил он. — Госдума будет рассматривать бюджет в новых социально-экономических условиях, и мы столкнемся с людьми, которые будут спекулировать на этих сложностях — то мы не сделали, это не сделали! Между тем сейчас благополучие нации зависит от нашего единства: усилия по дестабилизации обстановки вокруг России будут продолжаться — США объявили о решении начать поставки вооружения Украине и уже размещают свою военную технику на бывших советских базах в Прибалтике. А наша вакханалия с учебниками, со свободой совершенно разбалансировала наших людей. И если насчет безопасности военной можно не беспокоиться — ее мы обеспечим, то безопасность умов наших детей и людей — задача очень непростая.
Участники слушаний были единодушны: «Предвоенное состояние четко ощущается, и борьба за умы в такой обстановке должна быть выиграна». В том числе с помощью школьных учебников: на войне как на войне, я к штыку приравняю перо.
Людям постарше все это знакомо: единые идеологические установки, впрочем, периодически колеблющиеся вместе с генеральной линией партии, и созданные на их основе единственные, идеологически выдержанные учебники. А те, кто еще старше, помнят вдобавок и как по велению учителей прямо на уроках они вырезали из учебников портреты впавших в немилость вчерашних вождей и замазывали чернилами их имена.
Как это будет выглядеть на новом витке, мы скоро узнаем: уже через полгода авторы законопроекта надеются получить от него практические результаты — минимум объявление конкурса на создание единственных учебников. Однако в любом случае казенное единообразие неминуемо подгонит наши школьные учебники под определение, некогда придуманное Бернардом Шоу: «Учебник — это книга, непригодная для чтения».
