«Русские покупатели» стали во всем мире притчей во языцех. Причем не только супербогатые, мягко говоря, чудаки, которые оставляют безумные чаевые и несуразную сдачу с покупок. Народ, у которого «труба пониже и дым пожиже», тоже «гуляет по буфету», тратя деньги направо и налево.
Ни в одной благополучной западной стране представители среднего класса не ездят по свету в таких масштабах, как наши. Никакие швейцарцы или канадцы, отдыхая на курорте, не покупают попутно одежку-обувку-цацки на тысячи долларов, не гуляют в крутых ресторанах, когда можно перекусить в скромном кафе. Экономят денежки. Наши — тратят подчистую. Даже за границей. А уж дома — там родные деревянные элементарно подлежат скоропостижной утилизации.
Правда, сейчас меньше стало возможностей тратить из-за катастрофического курса рубля: зарплаты-то платят в рублях, а турпутевки связаны с валютой, не говоря уже об итальянских костюмах, японских машинах или французских сырах. Впрочем, последние уже неактуальны, поскольку запрещены. Но тенденция безудержной траты денег не только сохранилась, но и усугубилась.
Глядя на русских, которые сметают товары с полок отнюдь не дешевых магазинов в центре Нью-Йорка, американцы нередко комментируют это явление расхожей присказкой: «Эти люди тратят деньги так, как будто не будет завтра».
Для западного человека завтра — это императив экономии сегодня. Деньги надо копить: на образование детей, на свадьбы и юбилеи, на возможные медицинские форс-мажоры, на похороны стариков, на путешествия, на покупку дома, машины и т.д.
Не откладывать денег — непозволительное легкомыслие, считают жители Нового Света, хотя и не все: в Америке почти треть населения не копит, а тратит не хуже русских. Это связано с демографическими факторами: более склонны копить деньги пожилые люди, а США — страна с молодым населением (средний возраст американцев — 37 лет). Старый Свет значительно опережает Новый по проценту доходов, идущих «в кубышку», и это напрямую связано со старением населения европейских стран и Японии. Старый Свет таки старый. А в Новом на частном потреблении держится две трети валового внутреннего продукта.
По возрастному составу населения Россия тоже более молода, чем Европа (средний возраст жителей РФ — 38 лет). Но не только возраст объясняет склонность россиян к расходованию своего располагаемого дохода «здесь и сейчас»: большую роль играют экономические факторы.
В Америке в результате кризиса 2008–2009 годов была выброшена в нищету немалая часть среднего класса. Взамен потерянных из-за кризиса рабочих мест создаются новые, но они не равноценны: вчера человек работал электромехаником, менеджером по маркетингу или компьютерным программистом, а сегодня он продавец супермаркета или официант забегаловки. Это значит — «работающий бедняк», которому лучше прийти к пенсии без накоплений, с пустыми банковскими счетами, без собственного жилья, с убогим старым автомобилем и показать государству пустые руки: тогда ты будешь иметь бесплатную медицину, льготное жилье, талоны на питание, скидку на электроэнергию и т.д. А если живешь хоть чуть выше черты бедности, тебе ничего не полагается, живи как хочешь.
У россиян — своя социально-экономическая логика. Люди помнят — или знают по рассказам родителей — историю вечно живого советско-российского «обувалова»: облигации внутреннего займа, хрущевская денежная реформа 1960 года, павловская реформа 1991 года, дикая инфляция начала 90-х, невыплата зарплат по полгода и больше, дефолт 1998-го, а теперь — девальвация рубля, бегство денег из России, массовое банкротство туроператоров из-за... не иначе как из-за происков закордонных врагов. Чего еще ждать? Да чего угодно. Так что надо тратить, пока еще на эти деньги можно что-то купить, а то потом останется только рублями играть в фантики.
Любопытная вещь. Если в американской официальной статистике накоплений первое, что ты видишь, — норма сбережений (5,3%), то в российской статистике этот процент приходится искать. Американцы своим процентом недовольны: в начале 90-х было почти 10%, в 60-е и 70-е годы — более 11%. В России норма сбережений в июле с.г. составляла, если верить официальным данным правительства, 8%. Но даже если эта цифра верна, с июля ситуация стала беспокойнее, уверенности в завтрашнем дне у граждан уж точно не прибавилось. А сбережения теперь ассоциируются в первую очередь с покупкой валюты уже по любому курсу — банки и обменники еле поспевают за спросом.
В Америке экономисты недовольны тем, что треть населения не откладывает денег. В России картина прямо противоположная: лишь около трети граждан копят деньги.
Согласно самым свежим данным ВЦИОМ (результаты опроса опубликованы 7 октября 2014 года), не имеют никаких сбережений 62% россиян, а имеют 35% (3% затруднились ответить). Для сравнения: в прошлом квартале не имели 57%, имели — 38%.
Когда ВЦИОМ задавал вопрос, каково предназначение денег, помещаемых гражданами «в кубышку», на первом месте был ответ «на всякий случай, про запас» (28% респондентов). Далее шли ответы «на покупку недвижимости» (25%) и «на черный день» (24%). Чем «на черный день» отличается от «про запас» — я, честно говоря, понять не смог.
Многие российские экономисты считают, что отсутствие у большинства россиян сбережений не обусловлено низкими доходами: по уровню доходов РФ опережает большинство стран бывшего СССР. Народ просто живет сегодняшним днем, и это подтверждает статистика кредитования: оно растет на 40% в год, счет идет на триллионы рублей. О том, как отдавать деньги завтра, многие явно не думают.
Люди вынимают деньги из банков, чтобы вложить их в валюту или недвижимость — последнее пристанище денежных средств в ситуации нестабильности.
«Фактически население превратилось из чистого донора банковской системы в нетто-заемщика. Это уникальная ситуация, банковская система впервые испытывает чистый отток. Такого не было с кризиса 2008 года. За первое полугодие население на 590 миллиардов рублей заняло больше, чем вложило», — сказал журналистам глава ВТБ 24 Михаил Задорнов. Сказал, заметим, 23 июля, а с июля много воды через Керченский пролив утекло...
В общем, победные реляции реляциями, а реальность реальностью. Похоже, бывший министр финансов Алексей Кудрин к ней ближе, чем правительственные чиновники: он говорит о России на пороге рецессии и о сокращении в 2015 году ВВП на 3–4%, а они — о росте экономики вопреки санкциям и благодаря переориентации на Восток. Осознанно или неосознанно, но россияне, похоже, больше верят ему.
А коль скоро так, то «финансовое поведение» российского населения продиктовано скорее безысходностью, нежели беззаботностью.
