«Что–то камин дымит. Давно чистили?» — «Да нет, лет пять назад», — воспроизводит разговор с клиентом директор одной из столичных фирм Галина Розвадовская.
Наши трубочисты сегодня работают в основном по вызову. В то время как их немецкие, финские и австрийские коллеги посещают дома по строго составленному графику.
— Там есть четко работающее законодательство и нормативы. Чистка дымохода входит в квартплату. Если трубочиста не пустили в дом или хозяева вовремя не устранили его предписания, налагаются большие штрафы.
Наша реальность иная. Трубочистов вызывают как авральную команду, когда камин или печь начинают сильно дымить и наступает угроза жизни.
Одна из бригад как раз собирается в ближнее Подмосковье. Напрашиваюсь в попутчики. Присоединяюсь к напарникам, которые складывают в «Соболь» разнокалиберные лестницы и всевозможные инструменты. На самые сложные случаи директор фирмы выезжает вместе с бригадой. По дороге Галина, инженер-химик по образованию, рассказывает, как постигала азы профессии:
— В свое время я закончила МХТИ имени Менделеева. Работала в атомной промышленности, дизайнером по трикотажу, а в Московской палате ремесел познакомилась с печниками. Оказалось, что дымоходы и трубы в Москве чистить некому. Один из специалистов и предложил организовать трубочистную фирму. Учиться было негде. Позвонили в Питер, одному из старейших мастеров. Трубку взяла его жена: «А вы кто? У вас есть традиции? Есть династия? Нет? В таком случае мастер с вами разговаривать не будет». Трубочисты всегда были закрытым кланом, секреты мастерства у них передавались по наследству.
Мы тем временем притормаживаем у нужного коттеджа. Специалисты прикидывают, с какой стороны лучше подобраться к трубе.
Идем в дом к камину. Чтобы мелкая сажа не попала в дом, заклеиваем топку пленкой, в ход идет малярный скотч. «Герметизация» необходима, даже если у камина есть дверца.
Вслед за трубочистами лезем по приставной лестнице на крышу.
— По всем нормативам в доме должны быть выход на крышу, кровельная лесенка к трубе, а также трап, чтобы эту трубу обслуживать, — говорит Розвадовская. — Мы работаем с 2006 года, за все это время нам попалось только штук пять оборудованных по всем правилам домов.
— Хозяева экономят? — говорю я, балансируя на краю крыши.
— Если бы! Говорят: «Дизайн нарушается, у дома с лестницами будет некрасивый вид».
Крыша, на которой предстоит работать, довольно крутая. Штаны с пропеллером, как у Карлсона, пока еще не придумали — приходится применять страховочные веревки. Пока я ползу к трубе, специалисты начинают исследовать дымоход. Во мрак канала на веревке опускается видеокамера. «Всевидящее око» спускается в канал, и на экране монитора уже видны дефекты кирпичной кладки, отчетливо вырисовывается толщина слоя сажи на стенках.
— Чистку дымохода мы теперь делаем только с монитором, — говорит Галина. — Несколько раз случалось, что ершик у нас за что–то цеплялся, груз отрывался. В дымовых каналах может торчать арматура, висеть на стенках раствор... А еще могут через дымоход пустить антенну или электрический кабель, что категорически делать нельзя.
Трубочисты приступают к чистке дымохода. В ход идут, как и сто лет назад, ершик и груз на веревке. Специалисты на крыше работают только парами.
— Даже если это одноэтажный дом, на вызов едут два человека, — говорит Галина. — Крыша — вещь опасная. Существует определенная техника безопасности. Требуется страховка или человек находится наверху, и ему нужно какой-то инструмент подать снизу. В трубы лазить современным трубочистам уже не приходится.
После верхолазных работ мы спускаемся вниз, чтобы почистить камин изнутри. Несгоревшие остатки топлива скапливаются в топке в виде сажи. Для их устранения у нас есть мощный промышленный пылесос.
Орудуя щеткой, перекрикивая шум мотора, Галина говорит:
— Больше всего сажи и грязи дает строительный мусор, который сжигают в камине во время стройки. Хозяина чаще всего дома нет, рабочие обогреваются, камин у них становится мусорным ведром, туда летят остатки паркета, пакеты из-под молока, пластик. Кстати, картон тоже нежелательно жечь в камине, потому что в его состав входит клей. Потом все это оседает на трубе — и очистить ее до конца уже не удается.
— Чем же надо топить камин?
— Нельзя топить хвойными породами, которые содержат смолу. Нельзя топить мокрой древесиной, так же, как и торфом. Топливо с высоким содержанием влаги дает больше всего сажи. Лучше всего использовать березовые дрова, которые вылежались два года. И конечно — дуб и бук.
На рынке сейчас полно химических средств для очистки дымовых труб. Кто-то пользуется народными средствами, раз в месяц кидает в топку осину или картофельные очистки. Галина категорична: «Нет ничего лучше механической очистки».
Выезд в частный сектор — это рутина. Другое дело — обслуживать необычные, исторические объекты.
— Бываем там, куда простому смертному не попасть, — говорит Галина. — Например, мы чистили камины в первом корпусе Кремля. Это бывшее здание Сената, где на куполе развевается флаг. Наша сопровождающая сама первый раз за несколько лет работы поднялась в это помещение. Оно фигурирует у них как «объект повышенной ответственности». Шла с таким трепетом… Как же, Сенатский дворец XVIII века, который реконструировали при Борисе Ельцине. Для воссоздания казаковских интерьеров там все резные деревянные детали, лепнину и литье заказывали в специальных мастерских. Поднялись: стоят камины — не особенные и не старинные, еще и не очень грамотно сделанные. Разочарованию не было предела. За державу обидно! После осмотра каминов говорю: «Послушайте, но они же у вас дымят». Мне спокойно отвечают: «Ну да, дымят». Камины растапливали по звонку, за полчаса до прихода гостей. Там 7–метровые потолки. Чтобы ликвидировать «дымовую завесу», обслуживающий персонал открывал все окна и гонял дым полотенцами. Нашу службу вызвали после того, как во время ответственной беседы из топки что-то с шумом посыпалось.
— Были какие-то необычные находки?
— И немало, у нас в конторе из них создан целый музей. Ремонтировали как-то камины для Дома приемов Министерства обороны на Мясницкой. Это бывшая усадьба Докучаева. Осенью 1941 года там располагалась ставка Верховного главнокомандующего Сталина. Реставраторы, размывая стены, обнаружили удивительные фрески. Выяснилось, что когда-то там была домашняя церковь. Росписи в советское время варварским образом заштукатурили. А при ремонте крыши у всех трех каминов в особняке срезали дымоходы. Мы их потом восстанавливали. Когда ремонтировали камин в спальне Сталина, нашли пустую бутылку из-под портвейна, на этикетке было написано: «Наркомпищепром». Вино было сделано в довоенное время. А, как известно, Сталин любил вино, в том числе и портвейн.
Кроме дымоходов, трубочисты обслуживают еще и вентиляционные каналы. Там тоже бывает немало находок.
— Ребята приезжают, пишут отчет. Канал такой-то, на дне — голубь, канал такой-то — на дне ворона. Много бывает строительного мусора. Вентиляционный канал строители часто используют в качестве мусоропровода. При сдаче дома должны пригласить трубочиста, который проведет обследование. Нам звонят, говорят: «Чего нас проверять, у нас новый дом, нам нужен только акт». Мы настаиваем, что должны посмотреть, на что даем документ. И нам не перезванивают, находят тех, кто за деньги выдаст акт. А потом начинаются проблемы с тягой или вентиляцией, плесень и сырость, посторонние запахи, слишком сухой или влажный воздух…
Словом, интересного хватает. И желающие работать на крыше всегда найдутся, потому как эта профессия остается романтичной, загадочной и уникальной.
